#это_нужно_живым — проект, объединяющий опыт поколений.
Цель проекта: сохранить истории старшего поколения, которые никогда не были опубликованы в интернет-пространстве.
Информация о проекте: Слово инициатора проекта (эта ссылка будет также в конце статьи)
Начало рассказа читайте по этой ссылке:
Снова раздался чудовищный грохот вокруг. Над нашими головами стали пролетать самолёты, я ждала, когда, наконец, один из них принесёт мне гибель. Они не вернулись, но через полчаса на дороге появились немецкие танки и пехота. Когда они подошли к тому месту, где нас бомбили самолёты, они кинулись собирать с погибших всё ценное, что при них было. Тех, кто не мог двигаться, они расстреливали, других гнали к дороге и заставляли строиться в колонну. Подошли они и ко мне. Господи, если бы у меня было хоть какое-нибудь оружие, я бы хоть несколько из них убила перед своей смертью. Я приготовилась к тому, что пришла моя погибель, о которой так просила Бога. Рядом со мной остановился офицер с двумя солдатами, дула их автоматов были направлены на меня, они ждали приказа своего командира. Офицер некоторое время смотрел на меня, потом скомандовал, что-то по-немецки и солдаты кинулись ко мне. Схватив за руки, они потащили меня к дороге.
Я кричала:
— Расстреляйте меня, но никто меня не слушал. Они бросили меня на дорогу, как грязную тряпку. Я потеряла сознание. Придя в себя, увидела, что надо мной стоит офицер, приказавший меня схватить, и женщина в белом халате. Я поняла, что это врач. Офицер что-то сказал ей, она склонилась надо мной. Наверное, хотела выяснить, ранена я или нет. Женщина осмотрела меня и сказала что-то офицеру. Притащившие меня на дорогу солдаты попытались поднять меня, но ноги не слушались. Офицер, наконец, понял, что я контужена. Он позвал двух пленных красноармейцев, и они, подхватив меня под мышки, поставили в ряды пленных. Через некоторое время пленные красноармейцы отправились на запад. Подменяя друг друга, они тащили и меня. Я пыталась встать на ноги, но они мне не подчинялись. Только на второй день я стала чувствовать свои ноги, со временем они становились всё крепче и крепче, а походка моя всё твёрже.
На пятый день мы пересекли границу Польши и к вечеру подошли к железнодорожной станции Хелм. На этой станции меня посадили в товарный вагон, уже заполненный женщинами. Большинство из них были украинки. Узнав, что я их землячка, они быстро освободили мне место. Голод и усталость одолели меня, я не поняла, как погрузилась в глубокий сон. Проснувшись через некоторое время, я почувствовала, что моя голова лежит у кого-то на коленях, и, подняв глаза, увидела молодую девушку. Поняв, что я проснулась, она обратилась ко мне по-украински, уговаривая не беспокоиться. Ничего не ответив, я снова погрузилась в глубокий сон. Через какое-то время девушка сама разбудила меня. Я подумала, что у неё колени затекли от тяжести моей головы, и попыталась встать. Она сказала:
— Лежите, мне не тяжело.
— Дай Бог тебе здоровья. Скажи мне, как тебя зовут, как твоя фамилия, откуда ты?
Немного помолчав, девушка сказала:
— Меня зовут Мария Николаенко, отец мой Андрей, я из города Ичня Черниговской области.
Я тоже подробно рассказала ей о себе. Обняв Марию, я не смогла сдержать слёз, вспомнив страшную картину гибели своих детей. С трудом поборов рыдания, я больше ничего не могла произнести. Потом я спросила Марию, как она попала в этот несчастный поезд. Она рассказала:
— Моя тётя живёт в городе Шацке, где я часто бываю на каникулах. Поехала я туда и в этом году, но, на моё несчастье, началась война. Когда немцы оккупировали город, они стали обходить дома и всех трудоспособных — мужчин, женщин, парней, девушек — выгоняли на улицы, строили в колонны и объявляли через переводчика:
— С сегодняшнего дня вы граждане великой Германии. Все, кто будет сопротивляться немецким войскам, подлежат расстрелу! Кто не будет исполнять немецкие законы, также будут казнены! Германии нужна рабочая сила, а все вы, трудоспособны.
После этого они погнали нас, как скот. Всех, кто пытался бежать, расстреливали. Мы не знали, куда нас ведут. Поезд продолжал свой путь. На третий день мы приехали в город Освенцим.
Все ужасы, которые мы там пережили, я не могу даже описать, ты, наверное, знаешь об этом. Клавдия прервала свой рассказ, и я спросил её:
— А как же вы выбрались из этого ада?
— Наверное, если Бог не хочет убить человека, вряд ли кому-то другому это удастся. Четвёртого июня 1942 года был день моего спасения. В этот день новую группу женщин, в которую входила и я, собирались ликвидировать, предварительно раздев нас догола. Справа, прижавшись ко мне, стояла Мария. Вдруг из здания администрации вышел начальник лагеря, а с ним высокий, стройный мужчина с рыжей бородой. Было видно, что он большой начальник или очень богатый человек. Он окинул взглядом обнажённых женщин, потом остановился рядом со мной и, показав на меня, что-то сказал. Кто его знает, что они опять задумали. Смерти я не боялась, те страдания, которые я испытала здесь, были хуже смерти. Я боялась за девушку, которая стояла рядом и дрожала, тесно прижавшись ко мне. Меня заставили выйти из строя. Мария крепко сжимала мне руку, и я не могла это сделать, тогда к ней кинулись два солдата. Они оторвали её от меня и стали избивать резиновыми дубинками. Увидев это, рыжеволосый нахмурившись, посмотрел на солдат и через переводчика сказал что-то начальнику лагеря. Он не был немцем, даже языка их не понимал. Через некоторое время он спросил меня на ломаном русском языке, откуда я, и кто мне эта девушка. Мария, к счастью, была очень похожа на меня, немного запнувшись, я ответила:
— Это моя дочь.
Тогда он указал и на девушку, её поставили рядом со мной. Нам вернули одежду и вывели из лагеря. Рыжеволосый довёз нас на машине до своего дома, завёл в большую светлую комнату, а сам, не говоря ни слова, вышел. Мы с Марией договорились, чтобы она называла себя моей фамилией. Вдруг дверь открылась, и на пороге появилась высокая худощавая женщина. Она поздоровалась с нами, предложила сесть. Сама села напротив нас за стол, и долгое время смотрела, ничего не говоря. Потом стала расспрашивать, из какой мы страны, как нас зовут, и что мы умеем делать. Мы ответили, и она подробно записала наши ответы. Оставив нас, она вышла из комнаты. Через некоторое время она вернулась с хозяином дома и переводила нам то, что говорил рыжеволосый:
— Врач мне не нужен, а я врач, терапевт. Мне нужны люди для физического труда. Будете делать то, что скажет вам эта женщина. Ваша жизнь будет зависеть от вашей работы.
Сказав это, он вышел из комнаты. Мы ближе познакомились с женщиной. Она тоже оказалась моей землячкой, только из Западной Украины. Рано оставшись сиротой, она пошла в прислуги к этому пану и работала у него уже сорок седьмой год. Звали её Пелагея Дмитриевна Шатравко. Она рассказала нам, в какой дом мы попали, кто такой хозяин дома.
— Избави вас Бог возразить ему. Делайте всё, что вам скажут. Это очень жестокая семья — и муж, и жена, и дети. Перед тем, как обратиться к мужчине или женщине, надо обязательно сказать «пан» или «пани». Тот, кто вас привёз, известный в Польше человек Казимир Неверковский. Его жену зовут пани Изольда, старший из сыновей, как и отец, Казимир, младшего зовут Вольдемар. Старший сын с семьёй живёт в Варшаве, у него два сына и дочь. Здесь, в доме отца, они бывают редко. Младший сын живёт с родителями. У него тоже есть семья — два сына и две дочери. У пана Казимира есть ещё дочь Изольда. Она замужем и живёт в Кракове. Все члены этой семьи очень жестоки и злопамятны. Если впадёшь в немилость к кому-то из них, вся семья тебя возненавидит.
Пелагея привела нас оттуда в женское общежитие, в двух километрах от усадьбы пана Казимира. У неё самой была там отдельная комната. Она дала нам постельное белье и подвела нас к свободным кроватям, которые были ближе всего к её комнате:
— Пусть несчастья вас минуют, пока вы здесь.
После этого она снова пригласила нас в свою комнату и угостила ужином. Долго мы сидели вместе, Пелагея рассказывала о тех тяготах, которые она пережила в этом доме.
С 6 июня 1942 года по 14 января 1945 года мы пробыли там.
Все несчастья, которые мы пережили с Марией в доме этих кровопийц, нельзя передать словами, — закончила свой рассказ Клавдия.
Я спросил у неё:
— А куда делись сам пан, и его семья, и всё их достояние?
Когда Красная Армия пересекла границу Польши, она так быстро продвигалась вглубь, что не только сами немецкие войска, но и их приспешники побежали на запад. Наш пан вместе со своим семейством среди ночи, оставив всё своё хозяйство, тоже бежал. Все его рабочие, как могли, спасались. Остались только мы втроём: Пелагея, я и Мария. Когда пришла Красная Армия, весь скот и всё продовольствие войска увезли с собой. Пелагея оставила нам только одну дойную корову. Мы с Марией решили уехать, но Пелагея встала перед нами на колени и умоляла не оставлять её одну, может, кто-то из детей пана вернётся, тогда мы сможем уехать. Мы пожалели её и решили остаться. Из общего барака мы переехали в дом пана и прожили там до июня 1946 года. К этому времени приехала дочка пана Казимира с мужем. Они привезли нас в Краков, в советскую военную комендатуру. Там нас снабдили всеми необходимыми документами, провизией и отправили домой. Вот, как видишь, я еду. Если повезёт, доеду до родных мест.
Клавдия замолчала. Я извинился перед ней и зашёл в купе. Полковник играл с ребёнком. Я долго смотрел на них. Через некоторое время полковник вышел из купе, я последовал за ним и остановился рядом у окна. Он взглянул на меня и сказал:
— Парень, ты же запаха табака не переносишь, что ж так близко ко мне подошёл?
— Простите меня, Владимир Иванович, у меня к вам есть разговор.
Пожалуйста, я тебя слушаю.
— Скажите, знали ли вы когда-нибудь Клавдию Ивановну Корниенко?
Полковник вздрогнул, схватился за голову и уставился на меня остановившимся взглядом. Некоторое время он не мог вымолвить ни слова, а потом взволнованно спросил:
— А ты её, откуда знаешь? — и схватил меня за плечи. Глядя мне в глаза, он сказал:
— Она жива? А если жива, то где она?
— Успокойтесь, товарищ полковник. Клавдия жива, и даже искать её не надо, она в нашем вагоне. Услышав эти слова, полковник снова схватился за голову и закричал:
— Она жива! Клавдия жива! Где она, скорее покажи мне её!
Я направился к тамбуру, где сидела Клавдия, полковник шёл за мной. Я открыл дверь — Клавдия без чувств лежала на полу. Мы с полковником подняли её, отнесли в купе и уложили. Минут через десять женщина пришла в себя и, увидев мужа, заплакала навзрыд. Полковник крепко обнял её, и они долго рыдали в объятиях друг друга.
Эта удивительна история, быстро стала достоянием всего поезда, и наш вагон вскоре наполнился любопытными. Вместе с Владимиром и Клавдией плакали многочисленные свидетели их счастливой встречи. Когда все разошлись, я тоже вышел из купе, оставив своих спутников одних. Часа через два вышел и полковник, он попросил у меня прощение и сердечно обнял. Закурив папиросу и глубоко вздохнув, он сказал:
— До сего дня я в Бога не верил, а отныне, как я могу в него не верить! Это он прислал тебя на наше счастье. Не знаю, как тебя и благодарить.
С этими словами он взялся за свои часы, намереваясь снять их, чтобы подарить мне, но я остановил его. Наверно, полковник и не предполагал, что я откажусь от его подарка, долгое время он не мог произнести ни слова, растерянно смотрел на меня, не зная, что сказать.
— Не переживайте больше, товарищ полковник, оставьте свои часы на руке.
Он ещё раз обнял меня и сказал:
— Ты нам с Клавдией действительно послан Богом. Отныне будешь нам младшим братом. А теперь пойдём обратно. Мы вернулись в купе. Клавдия уже спала, рядом с ней сидела вторая жена полковника с ребёнком на руках. Я показал полковнику рукой, что лучше нам выйти, он согласился. Я спросил его, что он собирается делать дальше. Подумав, он ответил:
— Пока Клавдия не проснулась, надо поговорить с Валентиной Петровной (так звали вторую жену полковника). Полковник вернулся в купе, а я остался смотреть из окна. Был пятый час. Завтра к полудню наш поезд будет в Харькове. Я сяду на поезд в ростовском направлении, а полковник Смирнов с семьёй продолжит свой путь до Москвы.
Полковник вышел из купе и обратился ко мне:
— Аслан Дмитриевич, Клавдия проснулась, пойдём, поговорим. Мы все хотим, чтобы ты был рядом. Вернувшись в купе, я увидел, что отдохнувшая Клавдия, избавившись от своих тревог, неузнаваемо переменилась в лице. Она попросила у меня прощения обняла и сказала:
— У меня нет брата, но Господь послал мне тебя. Буду любить тебя, пока жива, как родного брата. И она снова со слезами на глазах обняла меня. Полковник тоже встал со своего места. Пожав мне руку, он сказал:
— И я тебя никогда не забуду. Ты настоящий человек и сердцем чувствуешь, что у другого на душе. Благодаря тебе к нам с Клавдией вернулось наше счастье.
Валентина Петровна накрыла стол, и мы просидели до десяти часов вечера.
На следующий день мы обменялись адресами. К полудню поезд остановился в Харькове. После тёплых, прощальных объятий с Клавдией и Владимиром Ивановичем мы распрощались. Через месяц я получил в своей воинской части письмо от Клавдии и Володи, они писали о том, как распорядились своим будущим. Когда Клавдия хотела сойти с поезда в Харькове, Валентина, сказала ей:
— Ради Бога, Клавдия, не уходи. После стольких лет страданий Господь вновь соединил вас. Отведённые вам годы вы должны прожить вместе, любя друг друга. Я моложе вас, даст Бог, и мне в будущем повезёт.
Все вместе они провели отпуск в Пушкино, у матери Владимира. Владимир и Клавдия после этого уехали в Германию. В 1948 году полковник был демобилизован по состоянию здоровья. Валентина осталась с матерью Владимира. Через год она вышла замуж и уехала в Ленинград с мужем и сыном.
Клавдия умерла в 1958 году, и Владимир остался один. Умер и муж Валентины. Тогда Владимир поехал и привёз её из Ленинграда, остаток жизни они провели вместе. Последнее письмо от полковника я получил в 1961 году, а через год он умер.
Сейчас в доме Владимира в г. Пушкино живёт Валентина с сыном Борисом. После смерти полковника моя связь с этой семьёй прервалась.
Мария и Клавдия больше не встретились, но пока была жива Клавдия, переписывались друг с другом.
Судьба свела меня с удивительными людьми, и я благодарен ей за это.
Автор: Заоев Олег Асланович, подписчик канала «Хакнем»
Если вы (или ваш родственник) были участником важных событий, которые хотели бы сохранить в памяти других людей — присылайте свою авторскую заметку (+ плюс фотографии из личных архивов) нам на почту info@haknem.com , мы опубликуем её в рубрике #это_нужно_живым от вашего имени.
Подпишитесь на этот хэштег, чтобы читать другие истории 👉 #это_нужно_живым
Информация о проекте: Слово инициатора проекта