Роман «Мать звезды» глава 90
В деревне семья Лысовых, ожидала дочь с внучкой и зятем с самого утра, а заодно и готовилась к встрече нового года.
Накануне отец Татьяны — Александр Лысов заколол свинью, чтобы было чем гостей угощать. Мать же суетилась в середе* с младшими дочерями Ирой и Любой стряпая пельмени. На очаге в чугунке варились свиные ножки на холодец.
Отец контролировал процесс подготовки к празднику и давал распоряжения жене:
— Ты, Галька, пошевеливайся, давай, чтобы всё было готово к приезду зятя. Поняла?
— Да как не понять-то? Понятливая я!
— Ну, тогда ладно! Сама же понимаешь, надо постараться, как следует, чтобы зять знал, что его тут ждут!
— Ну, так куда деваться-то? Раз Танька вышла за него, значит будем ждать да привечать, — вздыхая ответила жена.
— Ты это, Галька, за языком-то своим следи, а то, как бы чего не брякнула между делом.
— Да я чё? Я ничё! Ты, Шурка, главное меру знай, и не пей лишку-то, тогда и зять тебя будет уважать.
— А он меня и так уважает: я не поскупился и холодильник им подарил! — хвастливо заявил жене муж.
— Опять заладил: я да я, а я вроде бы, как и не причём. Один ты у меня на холодильник-то денег заро́бил и купил, знать-то… — съязвила Галина.
— Не заводись, Галька, знай меру, — прикрикнул на неё муж. — Я побо́ле тебя денег-то получаю. Ишь, волю вам, бабам, советская власть дала, так вы теперь нам мужикам спуску не даёте.
— Да хватит тебе, Шурка, меня отчитывать-то! — прислушиваясь к звукам на дворе, сказала Галина. — Слышь, Кабысдох цепью бряцает. Глянь в окошко, а то у меня руки в муке, не идут ли?
Александр подошёл к окну и посетовал:
— Да разве глянешь, всё окошки закуржавели**. Проще на крыльцо выйти да самому посмотреть.
— Ну, так выйди и то ли, чё резину тянешь?
— Цыц, мне указывать… Пельмени лучше лепи да не отвлекайся! — обувая пимы, гаркнул он на жену. — А я сам знаю, что мне делать. Поняла?
— Да поняла я, иди уж… Фуфайку хоть на себя накинь, а то замёрзнешь! — с заботой в голосе напомнила она.
— А то я сам не знаю. Тьфу, развели тут бабье царство, понимаешь ли… Ничё, мы с зятем вам спуску не дадим. Ладно, хоть я до этого дня дожил, теперь и мне будет хоть с кем выпить и закусить.
Он вышел на крыльцо. Ворота отворились и вошли зять с Татьяной, которая везла Алёнку на санках.
— Приехали знать-то, вот радость-то! Здрасте! — не скрывая радости громко сказал отец.
— Здравствуй, отец! — Иван подошёл и пожал тестю руку, а тот трижды облобызал его в щёки.
— Проходи, зятёк, проходи! — увидев в левой руке зятя футляр, спросил, — А это, что за оказия такая?
— Здравствуй, папка! — поспешно поздоровалась Татьяна, и, не дав ответить мужу, похвасталась, — А это я Ивану в кредит баян купила на днях.
— Вот ведь чё! — обрадовался отец.
— Тульский, звучит — заслушаешься! — продолжила Татьяна.
— А это что за красавица?! — сказал дед, глядя на Алёнку, — Неужто внучка моя, а?! — малышка улыбнулась деду. — Ну-ка, дай-ка я тебя хоть на руки возьму. Пойдёшь к деду, а?
Алёнка кивнула и протянула к нему свои ручонки в варежках.
— Вот сразу видно, что наша порода! К деду сама тянется, — гордо сказал дед и взял внучку на руки. — Ну-ка я хоть тебя поцелую. У меня же одна внучка-то пока и надеюсь, что последняя. Потому как, хватит, Танька, девок рожать. Поняла?
— Поняла, — ответила она, и, оправдываясь, продолжила. — Так мы так-то пока не торопимся, нам с Алёнкой проблем хватает.
— Да какие с ней проблемы?! Золотая внучка у меня! — похвалился дед. — В избу проходите, нечего тут стоять да сопли морозить.
— Абака, ав! — сказала Алёнка, увидев пса.
— Верно, Кабысдох — это наш! — сказал дед.
— Капдох, — повторила внучка.
— Кабысдох, так точно! Рано ты говорить начала, — заходя в сени, похвалил дед.
Татьяна, следуя за отцом, протараторила:
— Ой, она всё повторяет, что не скажи! Погоди, пап, я сама дверь открою, а то тебе с ней неудобно.
Открыв дверь, она запустила отца с Алёнкой на руках, и оглянулась на мужа, прикрикнула:
— Ну, ты чё там замешкался, изба выстудится. Входи скорей, Вань!
Иван, подчиняясь жене, поспешно вошёл в избу, прикрыв за собой дверь.
Сёстры с матерью, увидев гостей, перестали лепить пельмени и столпились у входа, встречая.
Отец скомандовал им:
— Ну, вы чё хоть тут все встали-то? Ногой ступить некуда. Дайте, хоть им раздеться-то!
— Здрасте, мама, и вы все! — поздоровался Иван робея.
— Здрасте! — ответили одновременно сёстры Татьяны.
— Проходи, зятёк, в избу! — гостеприимно предложила тёща.
— А Таньку чё не приглашаешь, Галька? — спросил отец.
— А Танька своя, чё её приглашать-то? Итак, зайдёт по-свойски.
Татьяна, раздеваясь, взглянула на сестёр и воскликнула:
— Ирка-то как подросла! А Любка-то совсем — невеста!
— Невеста — без места, — ругнулся отец. — Пущай сначала техникум окончит. Ничего замуж рано выходить.
— Так чё, её уже замуж сватают, что ли? — удивилась Татьяна.
— Сватать — не сватают, а парней метёлкой уже отгоняю, — посетовал отец, опасаясь за судьбу средней дочери.
— Тише ты, пап… — стесняясь, попросила Люба, а потом шепнула на ухо сестре: —Ирка-а, какой он рыжий!
— А я тебе чё говорила?! — шепнула в ответ Ирка.
Увидев футляр баяна, который зять поставил на пол, полюбопытствовала тёща:
— А это чё тако?
— Баян там лежит, — пояснил зять.
— А где взяли?
— В магазине, где-где… — проворчал отец. — Были бы деньги, так сейчас всё купить можно, особливо по знакомству.
— Нет, мы без знакомства, так прямо купили свободно, — разъяснила Татьяна.
— А кто играть-то на баяне будет? — спросила мать, приподнимая футляр за ручку. — Такую тяжесть взяли, мыслимо ли?
— Как кто? Ванька мой — знаешь, как играет! Теперь у нас что ни вечер — в квартире концерт по заявкам. Все соседи приходят и песни слушают, а которые и сами поют.
— Вот ведь чё! А сроду бы не подумала… — глядя оценивающе на зятя, заявила тёща.
— Новый год-то — весело справим! — обрадовался тесть.
— А-то! Специально же на себе его тащил, хотел вас всех порадовать. — довольно ответил зять, раздеваясь.
— А в гости-то хоть кто из родни ещё придёт? — спросила Татьяна, ей не терпелось, чтобы родственники послушали, как играет её муж и поёт.
— Так баян услышат и сами все явятся! — сказал тесть и прикрикнул на жену, — Галька, вари пельмени, ниче зятя болтовнёй кормить. Они с дороги и́сть*** все хотят.
— Так у меня уж в чугунке-то вода стоит, скоро закипит.
— Ну, знать-то, хоть, шевелиться начала! — похвалил тесть тёщу.
— А я всегда на работу скорая! Уж в ком чё есть — не отнимешь. — заявила тёща и запела, — Эх, нам бы на-а-ли-ли, а мы бы вы-ы-пили-и.
— Рано ещё, мам, пить-то! — обеспокоилась Татьяна, — А то напьются и придётся нам одним Новый год встречать.
— Верно, говоришь, Татьяна, погодим тогда малёхо. — согласился тесть, и спросил. — Ты, как, зять, не против?
— Да я чё, я ничё… Как вы, отец, так и я!
— Ну, значит, так тому и быть: по маленькой хлопнем для согрева.
Иван, проявляя согласие, кивнул в ответ.
— Вот это по-нашему! — довольно сказал тесть, и крикнул. — Галька-а! А где-кась у нас вино белое, а?
— Да в го́лбец**** залезь, стоит возле кадушки с капустой.
— Ирка-а, полезай в голбец! — приказал отец младшей дочке.
— Может, пока не надо, а, пап? — спросила она, боясь, что отец напьётся и будет, потом выступать.
— Я кому говорю? Живо! — стоял на своём отец.
Ирка нехотя открыла крышку подполья, и стала опускаться по лестнице вниз. Алёнка с опаской подошла к открытому подполью, заглядывая в него.
— Держи её, Танька, как бы она не упала! — прикрикнул отец.
— Бух, боба! — произнесла Алёнка испуганно и отошла.
— Гляди-ка чё, ещё только полтора года, а уже всё как есть понимает! — довольно заметил дед.
— Ранние дети-то нынче пошли, как картошка скороспелая! — брякнула, не подумав мать Татьяны, невольно тем самым намекая на недоношенность внучки.
Муж, услышав её слова, зыркнул на неё глазами, давая понять: «Не городи, чё попало!», но она не поняла и продолжила, свою болтовню.
— В атомное время живём, чему удивляться-то? В космос уж без счёту раз слетали — всё небо в дырах.
— Тьфу… Не понимаешь, так и не городи, Галька! Откуда там от ракеты дыры? Это же космос! — сказал тесть, указывая пальцем в потолок.
— Так ракета-то ты видал, какая сверху-то? У неё же нос-то острый как у шила. Вот она своим носом-то, как шилом и дырявит всё подряд — чё надо и не надо, — не унималась тёща, желая показаться перед зятем умной.
— Мелешь чёрте чё, Галька! Там же космос, а в космосе даже будто бы воздуха нет, одна невесомость.
— Так правильно ты, Шурка, говоришь, поэтому и нет воздуха-то боле, что всё как есть, не подумавши ладом, продырявили. Было небо, а стало решето! Не жизнь, а страсть одна…
— Тьфу, на тебя, Галька, вари пельмени молча, тогда глядишь и за умную сойдёшь, — ругнулся тесть.
— И чё я с тобой живу столь ле? Не живу, а маюсь. Слова умного не даёшь мне сказать, — вспылила тёща.
Татьяна шепнула мужу на ухо:
— Ванька, доставай скорей баян, пока они не передрались!
Ваньке самому надоело слушать перебранку тёщи с тестем. Он открыл футляр и взял в руки баян, сообщив радостно:
— Внучка вам сейчас песню споёт! — Посмотрев на дочь, он спросил: — Будешь петь?
— Бу! — подтвердила Алёнка.
— Гамаши хоть с неё снимем для начала, а то вспотеет! — сказала Татьяна.
— Ну, так снимай скорей! Уж давно надо было снять, — заметил отец нетерпеливо Татьяне.
Она сняла с Алёнки гамаши и спросила, глядя на мать с отцом:
— На табуретку её может поставить?
— Зачем? Ещё упадёт с неё, пущай так поёт! — распорядился дед, а потом крикнул. — Ирка, ты чё там, пропала? Тебя только за смертью посылать.
— Уже поднимаюсь… — недовольно отозвалась из подполья Ирка.
Иван заиграл на баяне, а Алёнка звонко запела, покачивая головой и придерживая платьице руками:
— Ой, како-о-е па-атье у Аё-о-ны-ы и с како-ой па-зё-омкаю-у зелё-о-ной…
Дед с бабушкой захлопали от удовольствия, смахивая слёзы счастья со своих щёк.
— Вот, молодец, так, молодец у меня, внучка! — похвалил дед. — Звезда растёт!
— Не то слово… — посетовала Татьяна.
— А что это за позёмка такая зелёная? — недоумевая, спросил у Татьяны отец.
— Сами понять не можем! Поёт и ладно, — засмеялась Татьяна и махнула рукой.
— Да как поёт-то звонко! Вот порадовала, так порадовала. Видать, в меня пошла! — заявила бабушка.
— Вот те раз, а я так вроде, как и не причём? — возмутился дед.
— Да она в вас обоих певуньей уродилась! Мы же с Ванькой постарались!
— Уважили нас с Галькой, значит, — вздохнул довольно отец, вытирая слёзы.
Пояснения:
середа* — отгороженная часть комнаты, отведённая под кухню.
закуржавели** — заиндевели
и́сть*** — есть
го́лбец**** — подполье
© 18.07.2020 Елена Халдина
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение 91 Как встретишь, так и проведёшь
Предыдущая глава 89 Весёлая жизнь в коммунальной квартире
глава 1 Торжественно объявляю: сезон на Ваньку рыжего открыт!
Прочесть "Мать звезды" и "Звёздочка"
Прочесть "Деревенские посиделки"