Когда Мотя лежит пузом кверху (всегда!), пройти мимо него и не сделать ему прямо в это пузо «БУ-У-У-У-У!» практически невозможно. Ну, для меня, конечно. Муж и сын делают это без сопливых телячьих нежностей: просто ерошат рукой.
Впрочем, что так, что эдак – Моте по барабану. Не изволит и лапой шевельнуть.
Но один раз, вот так вот воткнув нос в плюшевое брюхо, я вдруг вспомнила одну давнишнюю историю. Очень давнишнюю. Мне тогда было, наверное, лет девять.
Жил у нас во дворе Кот. Я прям специально с большой буквы написала, потому что и кот был немаленьким. Прямо сказать, даже очень большим. Огромным просто. Я в свои девять весила 30 килограммов (прочитала как-то в санаторной карточке!), так вот Кот весил... половину точно. А может, и три четверти.
И он был огромным даже не рядом со мной, а вообще. Его все во дворе знали, и хотя Кот был официально бездомным и поэтому безымянным, все так или иначе постепенно сводились к имени Бандит. Потому что это было не столько имя, сколько профессия. И даже образ жизни.
Бандит, конечно, был главным среди местных кошачьих. Он, по праву сильного, первым инспектировал объедки и забирал себе всё самое вкусное. Лучшие кошки во дворе тоже были его, разумеется.
Всем был хорош Бандит… кроме морды. Морда у него была, конечно…. Мда… Уши разного размера, кажется, одно надкусанное, а может, от природы такое. Весь в шрамах, как ветеран Первой мировой, побитый картечью. Главным, же, что нас с подружкой особенно восхищало, были – щёки.
Да, у Бандита были какие-то просто неимоверного размера щёки. Они свисали прямо из-за ушей и роскошно опускались на мощные мускулистые плечи.
Я тут попыталась набросать Бандита, но рисовальщик из меня, конечно, очень так себе. Но щёки - похожи!
По-моему, Бандит очень стеснялся своих щёк – они делали из брутального, со свирепым взглядом, дворового полосатого котяры – пусечку! Вы можете такое представить?!
И, конечно, поэтому Бандит бил любого постороннего кота, который презрительно – как казалось Бандиту – смотрел на бандитские щёки. Вместе с тем – внезапно – Бандит любил, когда мы с подружкой чесали его за этими самыми щеками. Как многие бруталы, Бандит тайно жаждал ласки.
А мы с ней, конечно, чесали. Мы вообще были профессиональными чесальщицами – к нам очередь выстраивалась. Бандит, разумеется, был первым в очереди. Так вот. Несмотря на совершенно пусечный вид, на ощупь щёки были чистыми бицепсами!
Думаю, в драке, если уставали лапы, Бандит просто начинал забивать противника щеками. А в свободное время на этих щеках отжимался. Щёки были шершавыми, покрытыми неизвестно чем, может, и лишаём… Но блохами – это стопроцентно.
Нас с подружкой ничего не смущало – мы охотно чесали щёки. До какого-то момента моя мама даже не подозревала, что Бандит вообще кого-то к себе подпускает. А мне и в голову не приходило ей рассказывать. Я даже не специально умалчивала:
- Что делали на улице? – спрашивала маман.
- Да так… кошек кормили там… в магазин играли… - беспечно докладывала я.
Как же моя мама могла догадаться, что Бандит – это тоже «кошек кормили»? У него был вид, говорящий, что это, вообще-то, он первый тебя сожрёт.
И вот в один непрекрасный момент я совершила косяк. Бандит, разомлевший от чесания щёк и, наверное, ещё от вечерней плюссороковой температуры, лежал пузом кверху на скамейке. Я бы охотно взяла его на колени, но в том возрасте я ещё не отрастила подходящих коленей, а на том, что было, Бандиту лежать было бы просто несолидно: поместилась бы максимум одна нога.
Ну, может, отдельно щёки бы поместились, но щёки Бандит от себя никуда не отпускал, поэтому решил не загоняться и просто лёг рядом. И вот, значит, пузо.
Пузо тоже было довольно шершавое, в блохах и почти лысое. Но по сравнению с остальной бандитской поверхностью, оно было мягкое. И немножко напоминало плавательную подушку с пуговками.
И кто ж меня дёрнул наклониться и сделать в это самое пузо «ПФ-Ф-Ф-У-У-У!»?
От неожиданности Бандит дёрнулся и – звезданул меня отработанным в многочисленных битвах молниеносным движением лапы, оснащённой острыми, как бритва когтями. Удар располосовал мне бровь, переносицу и едва не лишил правого глаза. Я вовремя зажмурилась.
Больно не было – сначала. Бандит, сообразив, что что-то пошло не так, тут же испарился в придорожных кустах, не оглядываясь. Я открыла глаза и потрогала лоб. Потом на платье что-то закапало.
- Кровь! – страшным шёпотом сказала подружка, слегка побледнев.
- А-а-а-а, - поняла я.
И пошла домой. Молча. Рыдать было бессмысленно. На Бандита я зла не держала. А вот платье было жалко, я знала, что кровь плохо отстирывается, мне мама говорила.
Дома я потихоньку прокралась в ванну и умылась. Потом осторожно посмотрела в зеркало. Мда-а-а… Я с успехом могла посоперничать в красоте морды собственно с самим Бандитом.
Ну а потом уже неинтересно. И я плохо помню, что было потом. Только отдельные моменты: то, что от зелёнки я категорически отказалась, согласилась только на йод. Хотя он больше щиплет, но зелёнка дольше не отмывается. А ходить с зелёнкой на лице мне казалось ужасно некрасивым. Жуткие параллельные царапины были сами по себе достаточно прекрасны.
Странным образом царапины зажили самостоятельно, без эксцессов и абсцессов. Видимо, Бандит очень тщательно заботился о гигиене когтей – мне крупно повезло.
Шрамы, конечно, были, но недолго, что тоже удивительно. А ведь могла остаться красавицей пожизненно!
Странно и то, что маман совершенно не помнит этого конкретного события. Но это я объясняю тем, что помимо этих, невинных, в сущности, царапин в моей жизни были гораздо более впечатляющие болячки. Например, непроходящие три месяца чирьи, какие-то нарывы на пятках по очереди, которые мы ездили вскрывать в хирургию, выбитые зубы и разбитая коленка, которая, в отличие от кошачьих царапин, превратилась в ужасную нарывающую фигню и это произошло аккурат перед нашим отъездом в санаторий. Были и другие, не менее впечатляющие, вещи.
Хм… Знаете, я тут перечитала написанное. Я ведь считала, что росла милым беспроблемным ребёнком!
Пойду… поцелую сына, что ли.