В конце концов пьяного Хансити сморил сон. Раскинувшийся на полу посреди магазина сыщик - проблема ещё та, однако, никто из работников не осмелился подойти и потревожить его.
"Ну, ничего не поделаешь. Оставим его ненадолго", - сказал Дзюэмон и ушёл в дальнюю часть дома, чтобы поговорить с хозяевами "Идзумия". Приказчики и подмастерья потихоньку вернулись к своим делам. Не прошло и получаса, как вдруг Хансити, притворившийся спящим, вскочил на ноги.
"Ох, перебрал я. Схожу на кухню, воды выпью. Ой, не утруждайтесь. Сам дойду"
Однако Хансити направился не на кухню, а прямиком в дальнюю часть дома. Проворно спрыгнув с веранды во внутренний сад, он, как лягушка, лёг на живот в тени листвы большой нандины и затаился. Спустя немного времени на краю той же веранды появился Вакити. Юноша тихонько подкрался к сёдзи комнаты на четыре с половиной татами и прислушался к тому, что происходит внутри. Когда чуть погодя он тайком открыл дверь, из-за нандины высунулся Хансити.
Из комнаты донёсся расстроенный мужской голос. Он был едва слышным - Хансити с трудом мог разобрать слова. В конце концов сыщику это надоело, он осторожно покинул своё укрытие и, как домушник, влез на веранду.
Голос Вакити в самом деле был совсем тихим. Притом дрожал от слёз.
"Послушай. Ты права, я убил молодого хозяина. Но всё потому, что я люблю тебя. Никогда не говорил, но я влюблён в тебя уже очень давно. Так долго не мог думать ни о чём, кроме нашей женитьбы. А потом ты и молодой хозяин... Я услышал, что скоро всем объявят о помолвке... Представь, что я почувствовал! Офую, постарайся понять. Несмотря ни на что, я не испытывал к тебе ненависти. И сейчас не испытываю. Но я не мог не возненавидеть Какутаро всей душой. Пусть он мой хозяин, всё равно, я не мог больше этого выносить. Наверное, я сошёл с ума... Перед спектаклем по случаю проводов старого года мне повезло. Я купил настоящий меч в Хикагэ и украдкой положил его вместо бутафорского, пока открывался занавес. Всё прошло удачно... Но когда молодого хозяина, всего в крови, принесли в гримёрную, я так испугался, будто холодной водой окатили. Те два дня, пока он не умер, мне было страшно до безумия. Я дрожал, как осиновый лист каждый раз, когда подходил к его подушке. Но даже так, я думал о том, что рано или поздно, но после его смерти ты станешь моей... и не знал, смеяться мне или плакать... Но я больше не могу. Этот сыщик очень хитрый, в конце концов он заподозрит меня"
Даже за закрытыми сёдзи можно было представить смертельно бледное лицо и трепещущую от страха фигуру Вакити. Он прочистил нос и снова заговорил.
"Сыщик пришёл в магазин, притворился пьяным и начал кричать, что убийца молодого хозяина здесь. Потом, будто намекая на кого-то, стал описывать, как казнят преступника. Я больше не мог этого вынести. Так вот, я смирился и принял решение. Меня ждёт сначала арест, заточение в тюрьме, потом позорное шествие по городу и казнь. Не хочу такой ужасной смерти... я оборву свою жизнь первым. Снова повторю, что не испытываю к тебе ненависти. Но если бы не ты, со мной бы этого не случилось... Конечно, ты можешь думать, что это месть за смерть молодого хозяина, но, пожалуйста, постарайся хоть немного понять меня и пожалеть. Я убил Какутаро, я поступил ужасно. Прошу, прости меня. После моей смерти зажги в память обо мне хотя бы одну палочку благовоний. Это моё предсмертное желание. Здесь - жалованье, которое я скопил, всего два рё. Оставляю их тебе"
Голос Вакити становился всё тише и тише, слов почти нельзя было разобрать, только время от времени слышались приглушённые рыдания Офую. Колокол в Кокутё пробил два часа. Словно испугавшись этого звука, человек в комнате, видимо, быстро вскочил на ноги, и Хансити снова спрятался в тени нандины. Стали слышны обессиленные шаги Вакити, юноша уныло побрёл к выходу и исчез, будто тень. Хансити отряхнул пыльные ноги и взобрался на веранду.
Когда сыщик вернулся в магазин, Вакити там не было. Хансти посудачил о том о сём с приказчиком у расчётного стола, но юноша так и не показался.
"Кстати, что-то давненько не видно молодого продавца Вакити", - с невинным видом сказал сыщик.
"Хмм, куда же он запропастился?" - старший приказчик склонил голову набок. - С поручением уйти не мог... У вас к нему дело?"
"Нет, ничего особенного. И всё же, выясните, пожалуйста, где он сейчас"
Подмастерье, которого отправили на поиски, быстро вернулся со словами, что Вакити нет ни на кухне, ни где-то ещё в доме.
"Господин Дзюэмон ещё здесь?" - снова спросил Хансити.
"Да, он внутри, пока беседует с хозяевами..."
"Передайте ему, будьте добры, что мне нужно поговорить с ним"
Сидя вокруг продолговатой жаровни для обогрева за плотно закрытыми дверями в дальней комнате, в тусклом, несмотря на полдень, свете, Дзюэмон и владельцы "Идзумия" о чём-то тихо совещались. Хозяйка оказалась привлекательной женщиной лет сорока. Её выщипанные брови были нахмурены. Хансити проводили в комнату.
"Послушайте, господин Дзюэмон. Я выяснил, кто убил молодого хозяина", - негромко сказал сыщик.
"Что?" - все разом обернулись к Хансити и посмотрели на него просиявшим взглядом.
"Это работник магазина"
"Работник магазина... - Дзюэмон немного придвинулся к Хансити. - Значит, то, что вы говорили раньше - правда?"
"Прошу прощенья, что притворился пьяным и наговорил много грубостей. Преступник - Вакити"
"Вакити, значит..."
Пока трое с сомнением глядели друг на друга, в комнату впопыхах вбежала служанка. По какому-то делу она зашла в кладовую и обнаружила там тело Вакити - он повесился.
"Я так и предполагал, что он либо утопится, либо повесится, - вздохнул Хансити. - Когда немного раньше мы разговаривали с господином Дзюэмон, моё внимание привлекли отношения между Какутаро и Офую. Потом меня обеспокоило то, что Вакити был вместе с молодым хозяином в одной гримёрной во время спектакля. Какутаро, Офую, Вакити, связь между ними - я подумал, что здесь не обошлось без запутанной любовной истории. Поэтому сначала я встретился с девушкой и будто невзначай спросил о Вакити. Она ответила, что юноша очень добр и часто приходит проведать её. Мне показалось это довольно странным, я пришёл в магазин и нарочно стал издеваться и кричать на работников. Господин Дзюэмон, наверное, решил, что я грубиян, но, по правде говоря, я делал это на благо "Идзумия"... Я мог арестовать Вакити легче лёгкого, но перед отправкой в тюрьму его бы тщательно допросили. Человека, который совершил тяжкое преступление, должны выставить напоказ перед всем Эдо. Во время суда вызвали бы свидетелей и выяснили многие подробности об "Идзумия", прежде всего то, что убийцу схватили именно здесь. Доброе имя магазина наверняка бы пострадало, и торговля, разумеется, пошла на спад. Поэтому я очень не хотел арестовывать Вакити тут. Мне пришло на ум, что вместо верёвки на руках и казни он сам первым оборвёт свою жизнь, поэтому нарочно стал браниться и запугивать. Более того, у меня не было достаточных доказательств, которые бы указывали именно на него, я искал их на ощупь, выдвигая безрассудные обвинения... Если он не при чём, то просто не обратит на них внимания, как остальные, а если виновен - не сможет спокойно сидеть и слушать. План удался. Вакити решился на последний шаг. Если хотите узнать все подробности, спросите Офую"
Сидящие в комнате выслушали сыщика, затаив дыхание.
"Господин Хансити. Мы очень вам обязаны, - первым нарушил молчание Дзюэмон. - Хотя ваша работа - схватить преступника, вы пожертвовали своей гордостью и успехом, не дали запятнать доброе имя этого дома. Я не могу выразить, насколько благодарен вам. Позвольте воспользоваться вашей любезностью и обратиться с ещё одной просьбой. Чтобы тайна не вышла наружу, можно ли сказать, что у Вакити помутился рассудок?"
"Хорошо. Как родитель и родственник, вы, наверное, думаете, что даже казнить его было бы мало. Но каким бы жестоким ни было наказание, ничто не вернёт молодого хозяина к жизни. Отнеситесь к тому, что случилось, как к судьбе, и похороните Вакити достойно"
"Так и будет. Искренне благодарю вас"
"Я, разумеется, сохраню всё в секрете, но, по правде говоря, должен предупредить, что в Эдо есть один человек, которому необходимо знать правду", - твёрдо сказал Хансити.
"Один человек?" - удивлённо спросил Дзюэмон.
"Здесь мне немного неловко об этом говорить. Речь идёт о госпоже Модзикё - учительнице баллад токивадзу из Ситая"
Хозяин и хозяйка "Идзумия" переглянулись.
"Она во многом заблуждается по поводу этого дела, и единственный способ её успокоить - рассказать правду, - продолжил Хансити. - Возможно, я проявляю излишнюю заботу, и пока Какутаро был жив, обстоятельства были одни. Но раз уж так случилось, пригласите её навестить вас и постарайтесь за ней приглядывать. Она никогда не была замужем, а годы идут - печально видеть женщину, которой не на кого положиться»
Хансити говорил настолько искренне, что хозяйка "Изумия" расплакалась.
"Какой бесчувственной я была! Я навещу её немедленно и теперь буду относиться, как к родной сестре"
"Совсем стемнело", - старик Хансити встал и включил верхний свет.
"Офую продолжила работать в магазине, но через какое-то время благодаря хлопотам Дзюэмон и хозяевам "Идзумия", которые стали ей приёмными родителями, вышла замуж за кого-то из Асакуса. Модзикё была частым гостем в доме, а спустя пару-тройку лет оставила преподавание и стала женой человека из Сиба. Этот брак тоже устроил Дзюэмон. Он оказался очень добрым и сердечным человеком.
Хозяева "Идзумия" выдали свою дочь Отэра замуж за весьма толкового работника, и когда Эдо превратился в Токио, он быстро изменил род занятий и стал заниматься часами. Магазин до сих пор процветает в Яманотэ. Я иногда захожу туда по старой памяти.
Как известно из книги "Восемь смеющихся людей", во времена Эдо любительские спектакли кабуки были делом повсеместным. Особенно часто ставили пятую и шестую части из "Сокровищницы вассальной верности". Наверное, потому, что для них не требуются сложные костюмы и декорации. Мне тоже волей-неволей приходилось видеть их несколько раз, но после происшествия в "Идзумия" шестой акт ушёл из репертуара. Мне кажется, зрители его разлюбили"
Перевод с японского Надежды Корнетовой