Что ни говори, а Людмила Гурченко – потрясающая. Потрясающая и сейчас. Уже за пределами зримого мира - божественная.
К закату жизни – шикарная, заслуженно балуемая вниманием кутюрье и визажистов. Сильная, смелая, не растратившая большую часть таланта. Умопомрачительная. Наверняка стервозная и великолепная Гурченко. Моя любовь.
Мало о чем сожалею в жизни. И стараюсь избавиться от ненужных терзаний. Одно из все еще обременяющих связано с Людмилой Гурченко. Я мечтала увидеть ее в театре, живьем, как говорят. И одна была в Хабаровске на гастролях. Но я не попала на спектакль – не с кем малютку-дочку было оставить.
А потом Гурченко не стало. И однажды из телепередачи, где судились и рядились ее родственники, я узнала, что в квартире организован музей. И твердо решила в него попасть.
Сегодня побывала, с дочкой. Она уже не малютка, ей 17. Не думаю, что Гурченко значит для нее много. Из фильмов, наверняка, кроме «Карнавальной ночи» и «Мамы» и не вспомнит ничего, но знает, как я трепетно отношусь к актрисе.
Итак, сегодня мы были на экскурсии в квартире Гурченко в Большом Козихинском переулке. Экскурсовод так и сказала – идем в гости к Людмиле Марковне. И поверье, ощущение в квартире такое, что хозяйка рядом. И, как ни странно, не против присутствия чужих людей.
На удивление, квартира не огромная. Любящие хозяйку хранители к интерьеру квартиры добавили манекены с платьями. И это чертовски правильно. В этом и была она – всегда в образе, всегда шикарна и продумана до мелочей.
Нет ни одного костюма, в который Гурченко не привнесла бы свою деталь. Буквально своими руками. Иголкой с ниткой управлялась актриса мастерски. Было здорово отгадывать, какие именно детали она добавила в тот или этот наряд. Мне импонирует, что громкие имена кутюрье, подаривших ей платья, не останавливали Людмилу Марковну, когда она видела, что в этот конкретно уголочек надо добавить этот именно элемент. И ведь все сразу вставало на место.
Долго мы оставались в спальне актрисы. Занятно, я буквально месяц назад смотрела передачу по телевизору, в которой рассказывали, что Гурченко сама переделала шкаф. Да, сама обила материей элементы шкафа, смастерила накидки на стулья и подушки. Шила она только руками.
Великолепна накидка на голову. Шитье бисером, стеклярусом, сложные узоры.
На туалетном столике ее косметика. Преимущественно Ив Сев Лоран. На туалетном столике в ванной – целое войско ангелочков в различных видах. Начало коллекции дал отец, когда привез с войны в подарок зеркальце с ангелочком.
В квартире (сейчас это музей-мастерская) немало подарков от известных людей. Трогательное письмо и брошь - от Ростроповича, невероятно замысловатый гжелевский сувенир и фото от Рязанова, огромный фарфоровый клоун – от Никулина.
Мне казалось, что я все знаю об актрисе. Но вот, что удивило. Рассказывая о ее любимом фарфоре, экскурсовод сказала, что Гурченко в зрелом уже возрасте пила и чай, и кофе из блюдца. «Во мне боролись две крови: голубая и красная. Победила красная», - говорила о себе она. Это о матери дворянского происхождения и отце – самого простого происхождения человеке. И о том, что отцовские гены взяли верх.
И еще я узнала, как назывались любимые конфеты стройной Гурченко. Знаете, какие? «Столичные». Есть традиция в ее музеи – чаепитие с любимыми ее конфетами. Мне понравились)
Так хорошо, так душевно было мне, что захотелось дома сесть тихонечко в уголочек, пока воспоминания о сегодняшнем приключении не растаяли и вспомнить ее – блистательную.
