Продолжим разговор про одного из величайших государственных деятелей 16 века, который без сомнения смог бы добиться куда большего, если бы ему повезло с королем. Но ему не повезло. Филипп 2 Испанский не был образцом порядочного работодателя, и при первой опасности предал кардинала Гранвеля и вынудил уйти в отставку.
В чудной дыре, коей являлся в те времена Безансон, Гранвель обладал массой свободного времени, чтобы переосмыслить свою жизнь и карьеру.
Во-первых, он сразу решил, что в его положении быть великодушным - лучшая стратегия. Он ни словом не упрекнул короля. Более того- уже из ссылки продолжал помогать Маргарите Пармской, например, замолвив за нее словечко, когда ей захотелось обеспечить брата (сына ткачихи Иоганны ван дер Гейнст) пенсией, а самой просить короля ей было не удобно. Насчет Вильгельма Оранского - Гранвель напоследок предложил королю Филиппу идею, что нужно назначить мятежного принца вице-королем Сицилии. Так Оранский сможет выплатить свои колоссальные долги, а значит, окажется обязанным короне. Ну и само собой - окажется в далеке от бурлящих Нидерландов. К сожалению для себя, король не прислушался к этой здравой мысли.
В Нидерландах положение тем временем быстро менялось от удовлетворительного к очень плохому. Ненавистный министр исчез - но ненавистная политика короля Филиппа осталась. Более того, в лице Гранвеля нобили и регентша потеряли буфер, смягчавший самые вздорные предложения короля, и остались с Филиппом один на один. А испанский король оказался не из тех людей, с которыми было приятно иметь дело. Первым на себе это почувствовал граф Эгмонт - верный принципу "слабоумие и отвага", он отправился в Испанию. Жаловаться. Получив в Мадриде денег, несколько дежурных королевских улыбок и двусмысленных обещаний, Эгмонт с гордостью вернулся домой - дескать смотрите и учитесь, как надо с королем дела разруливать.
Словно в насмешку, вслед Эгмонту прилетело новое королевской распоряжение, об УСИЛЕНИИ борьбы с ересями. На что собственно Эгмонт изначально и ездил жаловаться. Дальнейшие события известны - 1566 году страну потряс иконоборческий мятеж фанатиков-кальвинистов. Король, уверенный что знать и регентша саботируют борьбу с еретиками, отправил в Нидерланды герцога Альбу для подавления и судилища. Эгмонта и Горна арестовали и казнили по обвинению в измене. Принц Оранский сбежал в Германию. Разразилась Нидерландская революция.
Гранвель, сидевший в Безансоне, испытывал смешанные чувства. С одной стороны он вероятно радовался, что, как оказалось, вовремя соскочил с тонущего корабля. С другой стороны, кардинал ясно видел, что король ведет Нидерланды к катастрофе. Эгмонт был злейшим врагом кардинала, но все же тот высказывался против потрясшей всех казни. Все же на плаху повели человека, который принес королю Филиппу победы при Сен -Кантене и Гравелине. "Это хуже чем преступление, это ошибка" - мог бы сказать Гранвель королю.
Но , разумеется, не сказал. Ибо в ссылке Гранвель уяснил для себя и другую важную вещь. Переживать за общее дело, стараться указать начальству на его ошибки - для карьериста путь в никуда. Король Филипп был не из тех, кто ценил открытость и командную работу.
"Государи показывают свою любовь, только тогда, когда видят, что человек может быть им полезен. Но они не ценят и не считаются с теми, кто обходится им слишком дешево...
Все что было, прошло. Отныне нужно заботиться только о своей собственной чести, и показывать всем когти и зубы. Потому что времена таковы, что только смелые люди и те, с кем не легко иметь дело, уважаются и почитаются. А те, кто альтруистичен и способен к сотрудничеству, загоняются под каблук.".
Кардинал Гранвель, наверно, мог бы ездить по Европе с лекциями по урокам выживания в токсичном коллективе, но король Филипп выдернул его из мирного Безансона и отправил в Рим.
А там разворачивалась одна из самых грандиозных страниц мировой истории - формирование Священной лиги против турок. Гранвелю король поручил стать своим агентом в переговорах с Венецианской республикой и Папой. Это была уже не первая попытка формирования Лиги с тем же составом участников. Первая закончилась 30 лет назад конфузом при Превезе, и потому переговорщики вступили в дело, спрятав по нескольку ножей за пазухой. Задачей Гранвеля было навязать союзникам лидирующее положение Испании, не подвергнув опасности существование Лиги как таковой. Задача была сложной - такой, какие кардинал и любил.
Гранвель не дождался несколько дней до того, как Папа в Риме формально объявил о подписании договора о создании Лиги - король Филипп отправил его служить вице-королем Неаполя.
Именно там кардинал вручил командующему Лиги - дону Хуану Австрийскому, штандарт - личный подарок Папы. Штандарт, принесший христианам великую победу при Лепанто.
Об отношениях Гранвеля и дона Хуана пишут разное. С одной стороны кардиналу приходилось выполнять неблагодарную задачу, держать в узде амбициозного молодого человека и постоянно напоминать, что в казне денег нет.
Денег не было у короля, а вот позор за сдачу Ла Голетты, например, лег на плечи королевского брата и кардинала.
Don Juan con la raqueta, Granvela con la bragueta perdieron La Goletta.
Напевали в Мадриде шутливую песенку - дон Хуан мол из-за пристрастия к теннису, а кардинал из-за пристрастия к женщинам (la bragueta - гульфик), потеряли Ла Голетту.
Дон Хуан привык ко всеобщей любви и восхищению и неудачи воспринимал крайне болезненно. Кардинал, переживший не один шторм, относился к нападкам по-философски. В конце концов к женщинам и роскошной жизни он действительно имел большое пристрастие, и быть вице-королем ему очень нравилось. Живешь себе, радуешься, и постная морда короля - далеко.
Дон Хуан, как бастард привыкший везде видеть неуважение, в письмах часто и долго жаловался на Гранвеля, но тем не менее заботу о своей новорожденной дочери от местной аристократки - поручил именно вице-королю. В свою очередь кардинал, когда дона Хуана отправили в Нидерланды, прислал тому длинное и подробное письмо с описанием характера всех действующих лиц и советами по нормализации обстановки. Кстати Гранвель один из немногих видел экономические причины восстания, а не винил во всем еретиков и злую волю Вильгельма Оранского.
Гранвель оставил после себя в Неаполе не только кучу внебрачных детей, но и в целом приятные воспоминания. Кардинал покончил с организованной преступностью (для южной Италии само по себе - уникальное достижение), укрепил береговую линию, настроив крепостей, создал Милицию - для борьбы с пиратами, и наладил стабильное снабжение города продовольствием.
Но спустя пять лет, король, верный принципу ротации, отправил его снова в Рим - на повышение, главой Совета по делам Италии. Фактически кардинал стал самым важным человеком на Апеннинах.
И тут внезапно случилось событие, которого Гранвель с одной стороны ждал много лет, а с другой - когда дождался, оно его уже не обрадовало.
"Мне нужны твое присутствие и помощь здесь... чем быстрее ты приедешь, тем более я буду доволен"
-слова короля, за которые 20 лет назад кардинал бы наверно продал душу. Но сейчас он воспринял отчаянные мольбы Филиппа холодно и с опаской.
Что же переменилось в Мадриде? Почему неугодный когда-то министр стал необходимым?
А случилось то, что король сделал крайне неприятное открытие - он,оказывается, сел в лужу. Филипп выяснил, что его, так гордившегося своей осмотрительностью, все эти годы дурачили и водили за нос самые приближенные люди. Партия "эболистов" во главе с секретарем Пересом потерпела полный крах, вскрылись и торговля государственными секретами, и подделка писем и убийство. Секретарь сбежал во Францию, а сама принцесса Эболи - посажена под арест.
В ситуации, когда земля ушла из-под ног, королю нужен был человек, на которого можно было опереться. Тем более что задача стояла грандиозная - после смерти короля Себастьяна Португальского, аннексировать Португалию и ее колонии максимально бескровным путем. Для дипломатических переговоров король и вызвал Гранвеля, а для военной поддержки - достал из пыльного чулана уже дряхлого, но все еще воинственного герцога Альбу.
Старые кони не испортили борозды - Португалия покорилась Филиппу.
Пока король осматривал свои новые владения, в Мадриде регентом был оставлен Гранвель.
С появлением Гранвеля в Мадриде связывают и военные успехи Алессандро Фарнезе(сына Маргариты Пармской) в Нидерландах - кардинал всю жизнь был "умеренным ястребом", и политику поддерживал агрессивную.
Брак инфанты Катерины с герцогом Савойским, и вовлечение Савойи в испанскую орбиту, считают последним дипломатическим триумфом кардинала.
Но все же пребывание кардинала в Мадриде нельзя назвать для него счастливым. Испанская знать была не менее чванлива, чем Нидерланская, и иностранца, внука кузнеца, воспринимала в штыки. А кардинал был уже слишком стар и болен, чтобы так же бодро "показывать зубы и когти", как в молодые годы.
После его смерти - великолепная коллекция предметов искусства, самая крупная из тех, что в те годы находилась в частных руках, досталась наследникам - племянникам и племянницам.
За экспонатами долгое время охотился император Рудольф 2 (наш старый знакомый пивовар), и большое количество предметов сейчас в Вене.
Гранвель по моральным качествам был типичным государственным деятелем своего времени - жадным, живущим в роскоши, мстительным (именно он подговорил Филиппа 2 назначить награду за голову Вильгельма Оранского). О том, что он священнослужитель, кардинал и вовсе редко вспоминал. Но все же это был один из самых талантливых людей в администрации Филиппа, именно такие как он, создали "Золотой век" Испании.
Умер он опять-таки вовремя, и все эта история с Непобедимой армадой состоялась без него.
