О романе, который создал художник. Очень самобытная книга, интересная редким переплетением почти документальной автобиографичности и фантасмагоричности.
Леонид Тишков. «Взгляни на дом свой». Роман. Издательство «НЛО», 2020
Название отсылает нас к первому роману Томаса Вулфа «Взгляни на дом свой, ангел» (1929). У Вулфа есть подзаголовок: история погребенной жизни. И это важно, поскольку речь в книге Тишкова идет именно о попытке воскресить погребенный мир, мир предков. Лейтмотив романа – плетение и вязание. Герой плетет ковры и одежду из фрагментов вещей, принадлежавших умершим родственникам, надевает ее на себя и ощущает себя «вплетенным» во вневременное целое. Соединяя фрагменты погребенной жизни, герой романа пытается осуществить «вечное возвращение», которое есть «символ пути и памяти», описывает погружение в жизнь предков, в процессе которого он «теряет себя, как теряет свое обозначение человек, оказавшийся в глухой степи, на пустырях, в лесу, без дороги». Отсюда образ водолазов, фантастических персонажей, которые в фантазиях Леонтия населяют этот край, окруженный горами. Судя по всему, Леонтий и есть сам автор / герой романа, только в детстве, хотя детство – тоже часть погребенного мира, поэтому автор пишет о Леонтии в третьем лице, намекая на образовавшуюся между ними чужесть. Водолазы символизируют погружение в пучину памяти, при этом автор подчеркивает, что у них нет Родины, то есть, иными словами, нет такого места, куда воспоминания могли бы привести человека. Он обречен блуждать. Это подтверждается эпизодом с поисками могилы репрессированного в 1937 году деда: случайно обнаруживается, что дед умер своей смертью, а человек, на которого герою выдали архивное дело, однофамилец деда, живший в той же деревне. Но и «дед-однофамилец» воспринимается главным персонажем как родной, потому что он тоже – часть общего ковра памяти. Стилистика романа – тоже «ковровая», яркая, построенная на зримых образах, сотканных в единое полотно.
Леонид Тишков – известный художник и иллюстратор, поэтому даже на глубине, в сумрачных водах воспоминаний его мир не теряет ясности и индивидуальности, он так точно и подробно воссоздан в романе, что вы, дочитав книгу, уже не избавитесь от ощущения, что это и ваш мир тоже. Вы его помните, хотя и не были там никогда.
«У водолазов нет родины. Вернее, она есть, но там, где они родились и живут, ее нет. Нет ее и рядом, нет и за тысячу миль от места их обитания, как бы ни искали сами водолазы внешние признаки родины на земле. Переходя с места на место, гнездясь где попало, обживаясь на косогорах, строя убежище на краю оврага, водолазы не думают о будущем их поселений. Линии горизонтов замыкают страну водолазов со всех сторон, создавая мнимое пространство обитания. Каждую секунду государство водолазов меняет свои очертания. Стоит только пройти два-три шага водолазу – посмотреть в сторону дымчатых сопок, как начинают небесные картографы стирать ластиками прежние границы, наносить новые, потом опять стирать и вымарывать и так бесконечно, превращая карты в грязные лоскуты, в пыль, оседающую на дороги...
Егор Фетисов