Начало Продолжение Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Окончание
Лейтенант Колосов никогда не был угрюмым и нелюдимым. А здесь, в части, его считали именно таким. Про себя лейтенант горько усмехался: сам бы ни за что не поверил, что станет таким… Но о чём разговаривать с такими же молодыми лейтенантами, как он… Они все, как сговорились, без конца вспоминали девчонок. Случалось, без стеснения делились подробностями встреч. Колосов удивлялся: зачем же так… оголённо… о самом сокровенном… О таком должны знать только двое. Колосов даже жалел тех девушек, о которых рассказывали вот так, вслух, мимоходом, просто поддерживая разговор. И стыдно было за ребят: это как же – вывернуть всё наизнанку… безжалостно… а потом снова встречаться… в глаза ей смотреть.
В комнате офицерского общежития жили со старлеем Терлоевым. Расул не надоедал разговорами и расспросами, сам не трещал о своих успехах и победах. Первые дни Сергей был благодарен ему за спокойное, сдержанное молчание: так, перекинутся парой слов о прошедшем дне. Колосов поворачивался к стене, делал вид, что сразу засыпал. А сам вспоминал… вспоминал счастливый сон… Говорят, если счастье во сне – то наяву наоборот случится…
Однажды вечером Расул пожарил картошку. Просто, немного застенчиво, пригласил за стол лейтенанта Колосова:
- Не успел сегодня даже пообедать… Давай, садись, Сергей… Видел, что и ты в бегах целый день.
Когда резал хлеб, с улыбкой вздохнул:
- Эх, кусочек бы чуду сейчас.
Увидел вопрос в глазах Сергея, пояснил:
- Это лепёшки у нас в ауле пекут – чуду называется. Тонкие-тонкие… С картошкой, творогом, зеленью. Горячие!..
Посмотрел на Сергея, снова стеснительно улыбнулся:
- Моя Асият самые вкусные чуду печёт! Она так тонко умеет раскатать тесто – во рту тают!
Сергей тайком взглянул на правую руку Расула: обручального кольца вроде не видно… Кто же это – Асият? Но спрашивать не стал.
Говорили о предстоящих учениях, о приезде командира дивизии. От поджаристой Расуловой картошки на душе потеплело. Лейтенант Колосов уже привык чувствовать себя натянутой струной. А сейчас просто сидели за столом, и было хорошо, легко. Расул рассказывал:
- Помню, в школе… Большая перемена. А мы в классе седьмом… Математичка у нас злая-злая была… Новенькая – только после института. Такая, знаешь, красивая, модная… Каблуки стучат, причёска… Мы даже жалели её – думали, улыбаться не умеет… Ну, вот, а мы на большой перемене частенько подкреплялись лепёшками – Асият угощала. Девчушкой была, а пекла сама. Семья большая, матери некогда. Учительница за столом сидела. Асият решилась – подошла к ней, протянула лепёшку. Математичка строго так взглянула: это что? Асият растерялась немного, всё же сказала – это лепёшка, я сама пекла, угощайтесь, пожалуйста… Мы молча смотрели. Учительница пожала плечами. Асият тихонько вздохнула, отошла… Потом мы эту лепёшку увидели в школьном дворе… птицы клевали. Асият смотрела на птиц, улыбалась, подняла лепёшку, раскрошила – чтобы птицам удобнее клевать было. А потом заплакала. Знаешь, Сергей, мне кажется, после той большой перемены Асият и решила, что станет учительницей математики… чтобы никогда так не делать, не обижать детей. Нет, та учительница оказалась хорошим человеком. Потом привыкла к нам, к аулу. Сама научилась такие лепёшки печь. Как-то обняла Асият, и мы поняли, что жалеет она о своём поступке.
-А Асият? – всё же спросил Сергей.
-Асият учительницей стала, как и задумала тогда. В Калмыковке, недалеко отсюда, в школе работает. Математику преподаёт… Невеста моя, – Расул так доверчиво улыбнулся, что Сергей впервые за много месяцев порадовался, что у кого-то невеста есть…
Большая перемена… Сергей долго не мог уснуть – тоже вспомнил большую перемену. Ранняя-ранняя весна тогда была. Несмелая – робела ещё перед заморозками, перед звонкими льдинками в лужах. Как-то утром Тёмка из одиннадцатого класса прямо в коридоре протянул своей подруге Ксюше веточку вербы – на ней едва распустились пушистые серёжки. За деревней речушка текла, а по берегам – вербы. Тёмка вчера на разведку, видно, сбегал: уже распустилась верба! В деревне так любили это время – как предвестье тепла, долгих, светлых дней. Как ожидание того, что вот-вот исполнится самое желанное… Семиклассник Серёжка Колосов встретился взглядом с Алиной Покровской. И понял, что он должен немедленно протянуть Алине такую же вербовую веточку! Большая перемена только началась, и Серёжка отважился – хотя речка была аж за деревней… Бежал, задыхаясь, по тяжёлым, напитанным водой сугробам – на околице снег не спешил таять. Несколько раз по колени проваливался – под сугробами стояла вода. Ботинки – полные холодной, просто ледяной, воды. А перед глазами – Алинин чуть грустный взгляд на веточку вербы в Ксюшиных руках… Прибежал на берег, застыл в изумлении: с веток вербовых спадают сверкающие капли… а полураспустившиеся серёжки тихо светятся…
Жалко стало Сергею ломать такую красоту… Всё же отломил три веточки, прижал к губам… Полетел назад, в школу. Успел! Звонок с большой перемены только-только прозвенел, и учительница литературы ещё не пришла. Серёжка протянул веточки Алине. Что-то колкое говорил Антошка Кулагин, пересмеивались девчонки, – а переглядывались грустновато,– успел заметить Сергей. Алина удивлённо взмахнула длинными ресницами, чуть покраснела. А после уроков они с Серёжкой дежурили. Сердце Серёжкино ещё с большой перемены то начинало быстро-быстро стучать – так громко, что, казалось, все слышат… то вдруг замирало. Случилось так, что они с Алиной одновременно поливали цветок на подоконнике. Подняли головы – и оказалось, что лица их совсем рядом. И губы… Алина закрыла глаза. А Серёжка чуть коснулся своими губами её губ. И почувствовал, что его уносят какие-то крылья – в захватывающую дух высоту…
С той большой перемены и началась их с Алинкой любовь. Была долгой: с седьмого класса и до выпускного в военном училище. Зла или там обиды на Алину с Вадиком не осталось. Лишь глыбой надвинулась беспросветная горечь, а потом осталась пустота…
Перед намечавшейся их свадьбой Алина почему-то не поднимала глаз. А Сергею это даже нравилось: он и сам словно замирал перед тайной, что вот-вот случится у них с Алинкой… Незаметно улыбался, понимал: Алинка представляет… как это произойдёт… Понятно, девчонка… и страшно, и стесняется такой уже близкой неизбежности. Сергей был очень осторожен с ней в эти дни, старался не встревожить её даже прикосновением… Андрюха, друг, почему-то хмурился, тоже глаза опускал. А когда Сергей собрался покупать обручальные кольца, вызвался поехать с ним. Кусал губы, смотрел, как подбирает Серёга колечко для Алины. И вдруг, что называется – руку его остановил, когда Серёга уже рассчитываться готовился.
-Сергей… не надо, – проговорил глухо. Смотрел в сторону. – Ты… её… Алину, давно видел?
Сергей непонимающе улыбался, удивлённо смотрел на друга:
- Она в деревню уехала, к своим. Там дела какие-то.
- Вадик Огнев тоже… туда уехал. Замуж она вышла. Свадьба там, в деревне. Вчера была. Вот такие дела. Серёг, я только узнал… Догадывался, что у них с Вадиком что-то происходит… и ребята говорили… Думал – врут! – Андрей почти прокричал эти слова. Схватил Сергея за плечи, затряс: – Серёга!!! А разве так бывает?! – беспомощное Андрюхино отчаяние не словами звучало, а отдавалось тупой болью в сердце, в висках… везде-везде – во всём мире была эта боль. А память услужливо листала картины: Алина не поднимает глаз… Торопится уйти… Вообще не пришла на свидание… Внезапно уехала в деревню. Перед отъездом увиделись – Алина уклонилась от Серёжкиных рук и поцелуя. Потом сказала что-то непонятное: а, может, и не будет у нас свадьбы…
Сергей не понял: как это? Ведь и платье… и фата… Да и вообще… Всё же ясно, ещё с той большой перемены…
- Нуу… мне же доучиться надо… а тебя вон куда распределили! – Алина усмехнулась: – что я там делать буду… в самом конце географии.
Зато Сергей теперь точно знал, как это – быть слепым от счастья. Андрюха не мог успокоиться, метался:
- Надо было поехать нам с тобой… На ту свадьбу. Забрать её! Забрать, и всё!
Сергей горько усмехнулся:
- А потом… что?..
… Славка и Денис вдруг стали присматриваться к одноклассницам – не сговариваясь, как всегда у них получалось. Только взглядами обменивались. Денис даже в десятом зависал. А потом признались друг другу: нет, ничего похожего… Анька Быстрова без стыда на шее виснет – то у одного, то у другого… Даша Левашова из десятого… Денис даже дыхание как-то затаил: вдруг мелькнуло что-то… или сказала что-то Дашенька… Но так и не уловил, чем напомнила Даша Екатерину Алексеевну. Значит, ничем. Показалось…
Как-то Анютка не успела дорешать самостоятельную. Асият Рашидовна разрешила посидеть перемену. В кабинет математики вошла Екатерина Алексеевна. Вполголоса учительницы разговаривали о предстоящей свадьбе – Асият Рашидовна выходила замуж. Анютка прислушалась. Когда сдавала тетрадь, улыбнулась:
- Вы там, Асият Рашидовна, найдите жениха Екатерине Алексеевне нашей. А то она всех мальчишек у нас отбивает. На безрыбье…
Анютка выплыла из класса.
Катюша приложила ладошки к вспыхнувшим щекам, беспомощно посмотрела на подругу. Асият обняла Катюшу:
- Мы договорились – свидетельницей у нас с Расулом будешь ты.
С того вечера за сковородкой жареной картошки Расул и Сергей уже не казались друг другу лишь вежливыми соседями по комнате. Сергей любил слушать, как Расул рассказывает про аул, про курсантские годы… Он рассказывал как-то ненавязчиво, что хотелось слушать. Только про невесту говорил мало – словно догадывался, что слова о предстоящей свадьбе могут больно коснуться раны… А на свадьбу всё же пригласил – попросил быть свидетелем. Но Сергей усмехнулся, помолчал. А потом рассказал Расулу про свою несостоявшуюся свадьбу. Расул не перебивал, слушал молча. Так же молча пожал руку. Не обиделся на отказ Сергея быть дружком на свадьбе…
Продолжение следует…
Начало Продолжение Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Окончание