В городе детства интересно. На всё смотришь другими, взрослыми глазами, но и ребенка в себе помнишь, оберегаешь, носишься с ним.
Вот серенькие затёртые пятиэтажки, которые в детстве казались высокими как небоскрёбы и бесконечно длинными - пока обежишь их, выдохнешься.
Одиноко, в сторонке, как скромные девчонки на танцах в сельском клубе, стоят во дворах выбивалки для ковров, в ожидании ковров для фотографий в "Одноклассниках" и детей, которые сыграют в "слепую курицу". Дождутся ли.
Карусели - те самые, на которых. И никакие не золотые уже, конечно. Низенькие, вросшие в землю, состарившиеся.
А я иду по детской площадке и мне вдруг хочется заглянуть в трубу какой-то конструкции с кольцами из ржавых железяк. Причем, с другой стороны она запаянная, и взрослой мне как бы понятно, что через эту трубу на мир точно не посмотришь, неба не увидишь. Но ребенок внутри говорит: загляни, а вдруг, вдруг там что-то есть. Ну подумаешь, что в трубах могут быть осы, но не сидят же они и не ждут меня сложа руки.
Эта детская память про ос в трубах не отговаривает. И я осторожно заглядываю, потому что для детского человека любопытство сильнее и понятнее какой-то там воображаемой боли.
В трубе, понятно, чернота. И взрослый во мне самодовольно кивает: я ж говорил. Но и ос нет, зря пугали. Показываю ему кулачок и иду на качели. Несмазанные, ободранные, они во всё горло вопят, что существуют. А я раскачиваюсь сильнее. Пусть весь двор слышит, что вместе с качелями существую и я.
Сиреневый цикорий щекочет правую ногу, и я со своим ребенком внутри продолжаю удивляться: ну как, как из этого цикория делают почти кофе, который по вкусу и запаху, правда, похож на кофе. И у меня взрослой есть вроде Яндекс, чтобы узнать. Но зачем?.. Когда хочется продолжать удивляться.
Я - точно буду продолжать.
Не говорите мне про цикорий.