Радость моя (Часть 39)
- Иногда я ловлю себя на мысли, что, может, не просто так приходят несчастья? Через них может пролегать путь к чему-то очень хорошему. Ведь неприятности не могут длиться вечно, правда? – продолжила женщина.
- Правда.
- Может, это должно было случиться?
- Трудно сказать, - со всей серьёзностью ответил врач.
- Иначе зачем вся эта боль, эти страдания? Зачем моя девочка пережила столько всего…
- Что же, - он помедлил, а затем тихо добавил, - ты опять расстроилась? Посмотри, ещё немного и Марина будет бегать!
- Да, да, конечно, вы правы, - взяла себя в руки Евгения. – Так, значит, вы приехали ещё утром?
Мужчина расстроился, снова обратив внимание на официоз.
- Я так замотался, - в голосе зазвучали нотки оправдания. – Пока оформились, осмотрели и…
- Что вы так волнуетесь! Всё в порядке, - не поняла резкой перемены женщина. – А надолго вы к нам?
- Евгения, я, знаете, о чём подумал… Это может показаться странным, но раз уж ваша дочь нашла своё счастье… Вы такая молодая, чудесная женщина, что, может быть… - он постоянно покашливал, делал паузы, пытался устроиться поудобнее, сбивался. – Рано или поздно птичка выпорхнет из гнезда. Несколько лет назад от меня ушла жена, детей у нас не было… Возможно, и о себе стоит подумать?
До последней секунды Евгения искренне не понимала, о чём говорил мужчина, но когда смысл пауз и смущения стал ясен, как дважды два, она сконфузилась, после чего быстро взяла себя в руки:
- Владимир Иванович, я понимаю, вы столько сделали для нас, но…
- Нет, что вы! – вдруг испугался он и резко встал. – Не подумайте, что я манипулирую своей помощью! - вдруг он расстроился, вернулся на скамью и грустно опустил глаза, понимая, что это вполне могло так выглядеть.
- Нет-нет, я даже не думала о таком, - соврала Евгения и, прочитав в его лице неподдельную искренность, расслабилась. – Вы стали для меня настоящим другом. Если бы не наша переписка, не ваша поддержка, не знаю, как бы я с этим справилась! Ну и конечно ваше содействие! Я очень благодарна вам! Но, понимаете, дело в том, что моё сердце всегда будет принадлежать отцу Марины… Прошло столько лет, но он до сих пор стоит перед глазами живой, веселый, - она стала грустной.
- Что ж, конечно, понимаю, - не стал скрывать разочарование мужчина. – Простите мне… Я, старый дурень, настолько отвык от всех этих амуров, что не смог ничего распознать в нашем общении… И неправильно всё понял. Придумал там себе что-то…
- Нет! Замолчите, ничего не хочу слышать! – улыбнулась Евгения, разряжая обстановку. – Вы прекрасный человек! Может, я сама дала вам повод. Порой мои письма были слишком уж откровенными.
- Что вы, они были замечательные! – он взял её за руку и тепло посмотрел в глаза.
- Владимир Иванович, мне правда очень неловко ставить вас в такое положение. Если бы я могла… Уверена, вы стали бы для меня прекрасным мужем. Но…
- Я понял, понял! – не дал закончить фразу тот. – Тогда, сделайте, пожалуйста, маленькое одолжение. Я буду просто счастлив!
- Конечно, всё что угодно, - немедленно согласилась Евгения.
- Давайте же перейдём на ты! Надеюсь, я могу рассчитывать хотя бы на вашу дружбу?
- Конечно, с удовольствием, - радостно рассмеялась женщина.
- А то все эти вы да Ивановичи-Степановичи надоели!
Она кивнула.
- Ну-с, - поднялся он с лавочки, отпуская её руку. – Тогда позволь мне поприветствовать Марину. Очень хочется взглянуть на неё.
- Конечно, ступай! Она будет очень рада вас, - Евгения запнулась, - тебя видеть.
Она встала вслед за ним и, прощаясь, положила руку ему плечо. Владимир улыбнулся и вздохнул с легкой грустью, а затем направился в сторону пары.
- Вот чудеса, - сказала Евгения Андреевна сама себе и бросила взгляд на радостные приветствия и неожиданные объятия дочери.
В начало рассказа