Теплый желтый свет заливал купе. Мягкий, ласковый и обнимающий. Я сидел, откинувшись, на удивительно мягком сиденье красного бархата. Все здесь дышало покоем и умиротворением. Но мне отчего-то было очень тревожно.
Я не мог дать четкого описания своей тревоги, скорее это было смутное беспокойство. Мне изначально не хотелось никуда ехать, но ребята уговорили. Питер просто бредил этим поездом и этим маршрутом.
Обычно молчаливый программист совершенно преображался стоило только заговорить о поездах. Он знал о них все или почти все. Мы все знали эту его страсть и дарили ему модели поездов, книги о поездах, билеты в музей поездов. Путешествовал он только по железной дороге.
Я помню, как он прибежал, размахивая каким-то буклетом. Глаза его горели:
— Карл, ты только посмотри! Это настоящий старинный поезд! И он все еще ездит! Да еще и по старой железной дороге, проложенной в удивительно живописных местах! Видишь?
Он еще долго рассказывал о чудесном поезде, восстановленном с особой любовью. Настолько прекрасном и уютным, что в нем можно было бы жить. А в окончании оды поезду заявил:
— В следующие выходные мы едем на нем. И точка. Я уже билеты купил.
— Куда едем-то? — грустно спросил я. У меня были совершенно другие планы.
— Навстречу приключениям, конечно! И не возражай. Я прекрасно знаю, что вы с Максом оба свободны.
Питер был прав. Впереди были те редкие выходные, которые мы проводили втроем — я, Питер и Макс. Случалось это нечасто. Я был довольно успешным хирургом, Макс — пилотом. Питер из нас троих был самым свободным. Макса вообще было сложно застать на земле.
Ну что ж, поезд, так поезд. В целом, мы были не против, поезд выглядел симпатично, а маршрут пролегал по живописным местам.
Тревога впервые посетила меня на перроне. Добирались мы сюда довольно долго, окольными путями. Билетной кассы я не заметил, как ни искал, а люди, ожидающие поезд, все, как один, смотрели в землю и держались особняком друг от друга.
Питер говорил всю дорогу, не умолкая, а потом благоговейно затих при виде поезда. Он и правда был прекрасен. И совсем не выглядел старым. И даже восстановленным. Его окутывало легкое облачко тумана, нередкого в этих широтах.
Что странно, нас не встретил ни контролер, ни проводник. Мы просто зашли в поезд вместе с остальными людьми и прошли в свое купе. И вот сейчас, уютно сидя в теплом вагоне, я начал задавать себе вопросы., ибо беспокойство мое росло.
Кто эти люди на перроне? Куда делся обслуживающий персонал? Почему поезд едет так мягко и тихо? Конечно, должны быть какие-то простые объяснения этому. Я хотел было поделиться этим с друзьями, но Питер благоговейно рассматривал купе, пытаясь заглянуть в каждую щелочку, а Макс задумчиво смотрел в окно. Может я излишне мнителен?
Ехать предстояло довольно долго. Если верить буклету, первая остановка планировалась завтра утром, а значит можно было поспать. Макс, буквально сегодня вернувшийся из рейса, заснул довольно быстро. Питер, любовно погладив свою полку, тоже уснул. Почти уверен, что ему снились поезда. Я поворочался чуть подольше, но вскоре сон сморил и меня.
Проснулся я от ощущения, что что-то не так. Пока приходил в себя. понял, что беспокойство стало вполне явным. Стряхнув остатки сна, сообразил, что не так. Поезд стоял. В буклете совершенно точно не значилось никакой остановки. Я попробовал выглянуть в окно. Туман стал настолько плотным, что не было видно ничего.
Я ненавижу туман. Да, я врач, ученый, верю исключительно в себя и науку, но туман... Есть в нем что-то пугающее. В детстве он казался мне живым. Увы, понимание его структуры совершенно не помогло избавится от неприятного ощущения.
Ребята крепко спали. Мне захотелось сначала разузнать все самому, прежде, чем их будить. Я выглянул в коридор. Никого. Осторожно закрыв за собой дверь купе, я вышел.
Двери соседних купе были раскрыты. В них никого не было. Ни людей, ни вещей. Странно. Тревога нарастала. Я точно помнил, как в наш вагон садилось несколько человек. Соседнее купе точно не пустовало еще совсем недавно.
Мне захотелось проверить свою догадку и я осторожно добрался до купе проводника. Как я и опасался, там никого не было. Совсем. И возможно никогда. Мурашки пробежали по спине, а сердце ухнуло куда-то в пятки и нехотя вернулось обратно.
Мне совсем не хотелось это делать, но я должен был. Осторожно я дошел до кабины машиниста. На протяжении всего поезда мне попадались открытые и пустые купе. Кабина машиниста тоже была открыта. И пуста. Приборная панель светилась, мягкий теплый свет ласково обнимал. А вокруг поезда был туман. Настолько густой, что огромный прожектор не мог его пробить.
Что делать? Так много вопросов и никаких ответов. Куда делись люди, садившиеся с нами на поезд? Сошли раньше? Все? И где машинист и проводник? Вышли прогуляться? Ага. Ночью, в лесу, в густой туман. И почему туман настолько плотный?
Осторожно я вернулся в купе. Парни сладко спали. Питер что-то бормотал во сне про поезда, Макс спал, как убитый свесив руку вниз. Я сел и задумался. Первобытный страх, сидящий внутри каждого человека, кричал “Беги!”. Но я же ученый. Я привык думать и анализировать.
Итак, что мы имеем? Странный пустой поезд. Допустим, люди вышли на предыдущей станции, пока мы все спали. Отсутствие проводника. Ну, может на этом маршруте его и не было. Отсутствие машиниста. А вот тут сложнее. Куда делись самые важные люди на поезде? Автопилот по запрограммированному маршруту? Маловероятно. Поезд сломался и вышли посмотреть в чем проблема? Уже лучше звучит. Еще и этот дурацкий туман.
Вариантов было сейчас два: лечь спать и дождаться утра или попробовать выйти наружу ненадолго. Я выбрал первый, но проворочившись минут пятнадцать, понял что уснуть не смогу.
Я добрался до выхода из вагона. Мои смутные надежды оправдались. Двери были открыты. Осторожно выглянул наружу. Туман выглядел плотным и живым. Видимость нулевая, но я все же шагнул вперед. Туман мягко обнял меня, как старого знакомого.
***
Наутро Питер и Макс не нашли Карла ни в купе, ни в вагоне. Его вещи тоже исчезли. Решив, что друг сбежал, они продолжили путешествие. Вот только на работу Карл тоже не вернулся. Никто никогда его больше не видел.
Не доверяйте туману.