Из книги «Записки на портянках».
Страна возрождалась из руин, питаемая энтузиазмом трудящихся. Эпоха великих контрастов. С одной стороны ГПУ, массовые репрессии, процессы над врагами народа, с другой - эпоха великих героев. Великий Бог Иосиф требовал новых апостолов, и нам, жрецам новой церкви приходилось быстро лепить их по образу, созданному Им. Одним из таких героев стал Павел Коргачев.
Его революционная биография начиналась в Засранске Тмутаракнского уезда. В 19… году состоялась в Засранске первая и последняя Засранская рабоче-крестьянская забастовка, и надо ж было Пашке, сперев у отца бутылку самогонки, засесть с дружками возле тайника с прокламациями и листовками. Там их и взяли.
В охранке его сильно избили и заставили написать признание, в котором он чистосердечно выдал всех руководителей подполья. В тюрьме он держался поближе к политическим, так как уголовники над ним сильно издевались, в результате стал профессиональным революционным мальчиком на побегушках.
В 17 - ом он брал Зимний, и даже ворвался внутрь, но в самый неподходящий момент его пополам перерезала страшная боль, и, схватившись за живот, он повалился на пол. Как хотелось жить! Но по ногам текла кровь, и… Кровь была с характерным неприятным запахом, да и боль в животе стала значительно меньше. Так острая кишечная инфекция встала на его пути в революцию. Весь штурм он просидел на корточках среди снующих мимо него людей, заливая драгоценный паркет своим революционным дерьмом.
В гражданскую он воевал в легендарной Чапаевской. Как-то раз, напившись разбавленного в плохой воде гуталина, оказался он вдруг в окружении белых сволочей. Не долго думая, выхватил он саблю, и принялся крушить им головы направо и налево, пока, охреневшая (все эти головы оказались кочанами капусты в ее огороде) баба Клава, не долбанула его лопатой по голове. Долбанула она хорошо, от всей своей несознательной крестьянской души. Так долбанула, что провалялся он в госпитале с контузией и историческое поражение, и последующую историческую победу.
После этого он бросил пить и вернулся в строй. Но, накурившись анаши, полез целоваться к собаке, которая покусала его за лицо, да так, что навсегда остались на нем страшные шрамы.
Во время партийных чисток его опять приняли не за того, и чтобы не сгинуть в лагерях, пошел он к нам добровольцем, первым и единственным добровольцем нашего добровольного комсомольского отряда.
Уже здесь, на комсомольской стройке, он пристрастился к шахматам, но, будучи ужасным игроком, постоянно проигрывал. На деньги играть запрещали комсомольская совесть и бдительное око ГПУ, поэтому сначала играли на всякую забавную ерунду, а потом стали играть на сверхурочные. И вот Паша в обеденный перерыв, после работы, днем и ночью, в дождь, в снег, без сапог, без фуфайки, а иногда и с голой задницей продолжал строить дорогу. При этом он гавкал, мяукал, кричал: «я дурак», пел песенки, бегал с кастрюлей на голове. Но были и менее безобидные шутки. Так, проиграв в очередной раз, пришлось ему останавливать пассажирский поезд и заставлять пассажиров разгружать шпалы.
Именно ему суждено было стать героем. А все потому, что кроме специалистов, шпионов, врагов народа и, как следствие, сотрудников ГПУ крутились вокруг строек корреспонденты всевозможных изданий и кинохроник. Один репортерище узрел работающего среди ночи Коргачева. Благо, недалеко выпивали Бурцман с парой ответственных товарищей. Заметив на стройке постороннего, они мигом проявили бдительность, скрутив работнику пера руки и надавав от души по лицу, отвели беду. Не дай бог, прорвался бы борзописец к Коргачеву с вопросами!
Позже, конечно, все выяснилось, и специальный корреспондент газеты «Рабочий труд», шморгая разбитым носом, объяснял, что да как:
- Мне репортаж нужен, а тут он один, среди ночи… Хотел интервью взять.
- Ну, нельзя же так, товарищ, - миролюбиво говорил Борцман, - время-то какое, а вы среди ночи, на стройке. Мы и пальнуть могли.
- Поломались мы в поле. Еле добрались. Ночь. Будить никого не хотелось. Думал до утра перекантоваться, а тут он…
- Вот что, товарищ. Вы тут пока располагайтесь, а мы…
- А можно у него интервью взять?
- Всему свое время. Вы располагайтесь, а потом мы вам все покажем. И с Коргачевым беседу организуем.
- А просто поговорить с ним, в неофициальной обстановке…
- Павел патриот и работает сверх положенного по личному почину. Он не любит, когда его отвлекают, но мы его уговорим.
Короче, выпроводили мы корреспондента, а сами с ужасом Гоголевской компании собрались на срочное совещание.
- Что будем делать? - спросил я, ловко настраивая кальян.
- Для начала курнем, а там видно будет, - решила Мандаринова.
- Нам пришлось пообещать интервью… - извиняющимся голосом промямлил Бурцман.
- Это недопустимо! Возмутительно! – возмутился Андрей
- Герой должен сказать свое веское слово, - решил я, - а для этого придется его натаскивать, как Павлов своих собак.
- Слишком долго. Да и столкнуться они могут в любой момент, - возразил Андрей.
- А что если его накурить, а потом читать газеты в оба уха? – предложила Мандаринова.
- Думаешь, это поможет? – засомневался я.
- Иного выхода нет.
- Есть, - тихо сказал гордый собой Бурцман.
- Тебе еще ничего не приказывали, - съязвил Андрюша.
- Подожди. Пусть он скажет, - осадил я Андрея.
- Надо к нему применить гипноз.
- И где ты его возьмешь? – спросил Андрей.
- Нас обучали. Я могу вбить в его голову все, что угодно.
- А не врешь?
- Да что я…
- Побожись.
- Андрей! – прикрикнул я.
- Молчу, молчу, молчу.
- Ладно. Надо ему еще биографию придумать, - решил я.
- А если так: О Павле Коргачеве мы узнаем в 1915 году, когда он, будучи еще сколько то там летним подростком, принимал активное участие в деятельности городского отделения РКП(б), когда весь актив партийной организации был схвачен охранкой, юный Паша, ценой собственной свободы спас от неминуемой смерти партийного командира товарища…
- Клима, - перебил Мандаринову Андрей.
- Кто такой? – спорсил Бурцман.
- А хрен его знает. Да какая нам разница.
- Ладно, пусть будет Клим, только с двумя «м». Климм. И пусть это будет фамилия, - решил я.
Это еще прочему? – спросил Андрей.
- Так звучнее. Климм. Как стулом по голове.
- А если кто захочет проверить? – спросила Мандаринрова.
- Героев не проверяют. В них верят или верят посмертно. Так что можете быть спокойны, - со знанием дела заявил Андрей.
В общем, нам потребовалось менее часа на сотворение новой биографии героя Коргачева:
Он принимал активное участие во взятии Зимнего, где и был контужен. Потом был ранен пулей, когда закрывал командира грудью. Раненый, он попал в плен, где его пытали, но он с честью выдержал все пытки и бежал перед расстрелом, захватив собой в плен вражеского командира. После войны по зову сердца попал к нам на стройку, где героически трудится, являясь примером для остальных.
Не забыли мы и по личную жизнь героя.
Была у него девушка. Любили они друг друга так, как могут любить только истинные большевики-подпольщики. Ее зверски убили враги революции. Тогда он поклялся всю свою жизнь посвятить отчизне.
Надо сказать, что Бурцман оказался хорошим гипнотизером, и Коргачев не только поверил во все до последнего слова, но даже написал о себе в последствии книгу. Так он стал героем.