Коллеги проигнорировали ее день рождения. Сделали вид, что забыли. Зато он не забыл. Он, ее художник, ждал ее согромным букетом. Он пригласил ее в ресторан. И не только... Это был настоящий праздник. Но за ним опять наступили серые будни.
Продолжение повести Ивана Карасёва "Ниточка жизни"
Начало:
1. Как жили молодые девчонки в послевоенном Ленинграде
2. Начало Зининой жизни
3. Поход в магазин оказался началом новой жизни
4. Конец раздумьям. Зина выбирает новую стезю
5. Первый визит к художнику
6. Позировать обнаженной? Раздеться перед посторонним мужчиной? Зина, тебе решать...
7. Портрет в стиле "советское ню"
8. Любимая натурщица Зина
9. Стоит ли сравнивать двух мужчин, деливших ее постель?
10. Любовные страсти повсюду: и в мастерской художника, и в больничных кабинетах
11. Зина проиграла бой за место под солнцем
12. В Зининой жизни - сплошные утраты
В таком невесёлом настроении она вечером уходила из больницы. И там, прямо за дверью с табличкой «служебный вход» стоял Водовозов с большущим букетом гвоздик. Зина аж ахнула, давно ей не дарили цветы, в последний раз Валя, в том далёком июне, притащил ей нарванных в чьём-то саду анютиных глазок. Он тогда так и не признался, как добыл цветочки. А тут Водовозов в бобровой шапке, в импортном, манерном, пальто с подложными плечами, из-под которого выпирали ровные стрелочки наглаженных брюк, в до блеска начищенных чёрных ботинках, словно бросавших вызов морозу, и с ярко-красным букетом в руке. Настоящим, в магазине собранным, в цветную бумагу обёрнутым.
От такого подарка Зина, конечно, отказаться не могла. Она не отрывала глаз от цветов и только пробормотала, когда Водовозов шагнул навстречу и протянул букет:
- Это мне?
- Тебе, Зиночка, тебе, - улыбаясь во все свои белые зубы, подтвердил Водовозов, - бери. Зина взяла цветы, потянула носом воздух, по сравнению с больничными «ароматами» этот запах казался восхитительным.
- Спасибо, Саша, это так неожиданно!
Зина расчувствовалась, на глазах навернулись слезинки. После, казалось бы, полностью провального дня рождения, внезапное появление Водовозова с шикарным букетом развернуло душевное состояние именинницы на сто восемьдесят градусов. Ведь даже во время их бурного романа в стенах мастерской Водовозов не преподнёс ей хоть какую-нибудь одинокую ромашку. Ещё бы, художнику незачем таскать цветы в мастерскую, особенно когда к нему под бдительным взором дежурной вахтёрши проходит натурщица. И вот вдруг – целый букет, да к тому же в день рождения. И лёд в сердце растаял, будто и не держала она обиды на «Сашеньку». Всё-таки он умел найти ключ к сердцу женщины. «Надо же, и про день рождения разузнал, я ведь не говорила, в прошлом феврале как раз перед ним закончили первую «ню» и потом от него долго вестей не было, - высчитывала в уме Зина, вертя цветочки в руке, - и смену угадал, нет, не угадал. Не мог угадать, и вычислить не мог. Сбились все смены после Нового Года. Значит, справки навёл. Заходил, узнавал. Ох, упорный. Ну интересно, что дальше?» Она оторвала глаза от букета и изучающе посмотрела на Водовозова.
Тот этого только и ждал. Снова расплываясь в улыбке, он взял Зинину руку, наклонившись поцеловал её и торжественно произнёс:
- С днём рожденья, дорогая моя! – Водовозов хотел сказать «любимая», но не решился. - Поздравляю от всего сердца. Оставайся всегда такой же красивой, яркой, эффектной, как сегодня в день твоего двадцатипятилетия! – от Водовозова не укрылись Зинины старания, которые она тщательным образом поддерживала целый день, захватив с собой недавно приобретённую косметичку.
Мимо пролетала спешившая домой Зинина напарница. Но вид респектабельно одетого мужчины, целовавшего руку Зины, заставил её остановиться. От удивления и зависти она даже рот раскрыла: «Ну, Зинка, вот тебе и скромница, какие мужики ей цветы дарят!»
Но Зина и Водовозов не обратили ни грамма внимания на изумлённую медсестру. Зина, напротив, специально приняла несколько легкомысленный тон и, явно играя на публику, неожиданно для себя заявила:
- Спасибо за поздравление! Ну и куда же сегодня ты меня пригласишь, Сашенька?
«Как будто он куда-то приглашал раньше, - а про себя усмехнулась, - ничего, пусть завидуют коллеги! Ведь завтра все знать будут!»
Водовозов не растерялся, похоже, он был готов к такому повороту событий.
- Есть у меня один интересный вариант. Подожди чуточку, не убегай, пожалуйста.
Он оглянулся в поисках чего-то и явно заторопился куда-то. Его рука поймала Зинины пальцы, и Водовозов извиняющимся тоном пролепетал:
- Сейчас, сейчас, не уходи, я быстро, - и резво побежал к ближайшей телефонной будке.
- Да уж подожду, - пролепетала Зина в спину убегавшему «Сашеньке» и разочарованно пробормотала себе под нос, - Глашеньке позвонить побежали. Отметиться надо.
Но она ошиблась, буквально через пару минут, Водовозов с торжествующим видом объявил:
- Всё, договорился, идём в «Европейскую»!
Дальше было как в сказке. Роскошный ресторан с роскошнейшим меню, услужливые официанты с перманентной улыбкой, шампанское и чёрная икра, «Киндзмараули» и бараний шашлык, кофе с замысловатыми по форме пирожными и рюмка крымской мадеры на посошок. Водовозов устроил Зине такой день рождения, о котором она и мечтать не могла. Полтора года назад в «Метрополе» со Стешкой и подполковником Мишенькой тоже было здорово, но в этот раз, казалось, целая планета, всё вертелось вокруг неё, для неё и ради неё. Зина была на седьмом небе от счастья. И, конечно, она даже не думала сопротивляться, когда часов в одиннадцать он прошептал ей на ушко: «А сейчас я тебя увезу!»
И он её увёз. Такси подкатило к какому-то большому семи-восьмиэтажному зданию недавней постройки, Водовозов выскочил из машины первым, открыл ей дверь «победы», галантно подал руку, Зина, приняв её, как принцесса вышла из такси и слегка заплетающимся языком спросила:
- Это мы где?
- Неважно, пошли, тебе понравится.
И ей понравилось. Нет, даже несмотря на определённый туман в голове она понимала, что всё это, единовременно, одномоментно, что завтра этого не будет, но тем не менее, сейчас это было её. Просторная квартира с высокими потолками и хрустальными люстрами, большая гостиная с дубовым столом на резных ножках, широкие окна на Международный проспект, мягкая перина на просторной кровати с деревянным изголовьем.
- Это чьё? Тоже художника? - спросила Зина, махнув рукой в сторону открытой двери, за которой угадывалась мастерская живописца.
- Сейчас наше, - прошептал ей Саша, увлекая её в постель. Она даже не думала сопротивляться.
Наутро ей не нужно было идти на работу, и ему, что очень удивительно, не требовалось бежать домой. Оказывается, он наврал жене про командировку в Москву, в Третьяковскую галерею, там, якобы, должны были выбирать его картины для постоянной экспозиции.
Зина, изучая вид из окна в ожидании традиционного чая, поинтересовалась из любопытства:
- А если она туда позвонит?
Саша лишь посмеялся:
- Это большая контора, Третьяковка, найти там нужного человека по телефону невозможно.
- Я рада за тебя, - с изрядной долей язвительности в голосе проговорила Зина, - а всё-таки чья квартира?
Водовозов отмахнулся:
- Приятеля одного, он сейчас старые косточки греет в Крыму, писал, там до пятнадцати градусов тепла, красота!
- Никогда не была в Крыму, - задумчиво протянула Зина, - там, наверное, здорово.
- Приведётся ещё, какие твои годы! – обнадёжил Водовозов и позвал к столу пить чай.
Время пробежало незаметно, они гуляли по зимнему парку, неподалёку от дома приятеля-художника, пообедали в соседней столовой, выстояв в общей очереди, вернулись в ложе ночной любви, а вечером, ещё до обещанного Водовозовым ужина в ресторане Зина торопливо попрощалась и убежала на трамвайную остановку. «Мне в школу пора!» - заявила она. Напрасно Водовозов просил её остаться, она даже не позволила ему провожать себя до трамвая. «Сказка была прекрасной, но она закончилась, - решила Зина, - всему приходит конец». На самом деле она испугалась, испугалась самой себя, того, что не сможет отказаться от Саши в мастерской у приятеля, а этого она ужасно не хотела. Ведь там её ждала роль банальной любовницы, просто плотской утехи для Заслуженного деятеля искусств, и более ничего! «Нет уж, хорошего понемножку, - увещевала она сама себя, - пусть теперь он помучается, пусть поищет другие варианты, клиента надо держать в тепле!» Эту фразу Зина где-то слышала и повторила её, повторила и содрогнулась: «Клиента? Я что стала проституткой? – спросила она себя, и поразмыслив с минуту, ответила. - Нет, только очень хочу снова туда, в мастерскую с картинами, мольбертом и ширмой для переодевания».
После того неожиданного свидания Зина попросила Водовозова больше не появляться ни у общежития, ни у больницы. Сказала, сама свяжется с ним по телефону. Конечно, никуда звонить она не собиралась, ни в мастерскую, ни тем более домой, во всяком случае пока. «Пусть думает, что позвоню, ему так легче ждать будет», - рассудила она.
И, действительно, два месяца он не показывался. Объявился только перед майскими праздниками и то, чтобы преподнести букет подснежников. Зина приняла весенние цветочки, но на предложение завалиться в ресторан ответила отказом, сослалась на усталость. Они посидели на лавочке, поговорили недолго и расстались. На прощание Водовозов осмелился лишь руку поцеловать.
***
За больничным окном ветер покачивал тонкие тополиные веточки. Зелёные, но уже подёрнутые желтизной, листики колыхались в такт дуновениям с Балтики, стряхивая с себя капельки недавнего дождя. В лучах утреннего солнца ещё удерживающиеся на своих ковриках крупинки воды блестели как маленькие жемчужинки на нарядном платье королевы.
Зина вздохнула, давно она уже не обновляла гардероб. Так хотелось покрутиться по Гостиному Двору в поисках очередной обновки, подержать в руках кофточку или юбку, пощупать матерьяльчик. Но за последнее время удалось разжиться только модной тирольской шляпкой с пером. Купила на рынке с рук, сама не знала зачем, она ни к чему из её нарядов не подходила, просто очень захотелось. Всё-таки позирование давало ей неплохой приработок, и его так не хватало сейчас. Зина отложила в сторону историю болезни пациента Щеглова и задумалась: «Может, правда, попросить у Саши рекомендацию и пойти в Академию художеств. Вдруг выгорит что-нибудь? И работа интересная, и деньги, которых всегда не хватает. Школу закончила, время свободное есть. Постепенно, может, и уйти из больницы удастся». Здесь ей, после того как уволилась простодушная болтушка Фима, не с кем даже словом перекинуться. Врачи держались особняком, а медсёстры, заимевшие на Зину зуб ещё за досрочные уходы в школу, с той истории с Водовозовым и цветами невзлюбили окончательно. Завидовали, а зависть, как известно, не помогает людским отношениям.
Мысль стать профессиональной натурщицей приходила ей и раньше, но Зина понимала, что в материальном плане она может даже проиграть – работа не постоянная и не очень-то денежная. Водовозов ей щедро переплачивал с самого начала. В который раз она уже проворачивала в голове вариант с переходом в профессиональные «демонстраторы пластических поз» и в который раз осознавала, что уйти из больницы пока не получится.
Звук открывающейся двери прервал Зинины раздумья. Она обернулась – в тесную сестринскую вошла Ирина Николаевна, перешедшая недавно в разряд полноценных врачей. В последнее время она ходила какая-то грустная, явно чем-то обеспокоенная, а сегодня так вообще явилась с припухшими веками и покрасневшими глазами, похоже, ревела где-то в укромном местечке.
- Зина, Вас Кондрат Иваныч вызывает, зайдите к нему в кабинет, - деланно равнодушным тоном постаралась произнести Ирина.
- Хорошо, Ирина Николаевна, сейчас зайду, - Зина пристально посмотрела в лицо недавней ординаторши, - у Вас всё в порядке?
- Да-да, зайдите, пожалуйста, он ждёт, - ответила Ирина, исплаканное, но каменное лицо её не дрогнуло. Она развернулась и, не оставляя Зине времени для продолжения расспросов, быстро выскочила из комнаты.
«Что у них там? Никак поссорились? - строила догадки Зина, направляясь в кабинет заведующего. – Или жена Квадрата прищучила? Так ему и надо, нечего за молоденькими бегать!»
Кондрат Иваныч не стал рассусоливать, ходить вокруг да около. Встал из-за стола, вытер замусоленным платочком пот со лба и понёс сразу с места в карьер:
- Зина, я виноват был перед тобой, но уже сколько времени прошло.
Заведующий прервался и внимательно посмотрел на Зину. Она кивнула, мол, да, старое уже это. Тогда Кондрат Иваныч продолжил:
- Тебя, скорее всего, вызовут в партком и будут расспрашивать обо мне, - заведующий замялся и добавил, - ну о нас. Ты понимаешь, о чём я?
Зина снова кивнула.
- Так вот я тебя прошу там не углубляться в детали. Ну скажи что-нибудь вроде того, что руку на плечо клал, так это у него манера такая. А больше ничего не было. Ведь на самом деле, по большому счёту ничего и не было? – Завотделением снова вперил свой взгляд в Зину.
- Как сказать, Кондрат Иваныч. Я лично зла не держу, времени-то сколько прошло, вы правы, но что было – то было. И люди видели.
- Зина, да, было. Только вот, понимаешь, какая петрушка вышла.
И тут Кондрат Иваныч, оглянувшись по сторонам, будто хотел удостовериться, нет ли в его кабинете чужих ушей, выложил Зине всю подноготную истории. Рассказал и про то, что жена давно с главврачом роман крутит, и про то, почему он ударился во все тяжкие с Иркой.
- Вот поэтому Женя, Евгений Михайлович, мне яму роет. Друг бывший. Вот так бывает, Зина, с друзьями. Сегодня он тебе друг, а завтра с твоей женой вместе думает, как бы тебя с дорожки убрать. Я ведь жене ультиматум поставил, надоела такая жизнь совместная хуже горькой редьки. Давай, говорю, с чистого листа начнём. А она испугалась и к любовнику своему побежала. Он уже знал, наверное, про Ирину, но до поры до времени это его устраивало – я занят был. А тут сообразил быстро: появился способ приструнить меня, заставить молчать, заткнуть, ну и секретаря парткома подключил, тот с ним заодно. Повод-то удачный. Завотделением с молодой сотрудницей интрижку завёл, к другой приставал. Ну было, было! – воскликнул Кондрат Иваныч, - Только я ведь, наоборот, хочу. Верю, всё ещё может наладиться, не сразу, но наладится. Ну я очень хочу. Понимаешь? Чтобы всё по-людски было. Мне нормальной семейной жизни хочется, с женой и детьми. Понимаешь? – громко, во весь голос, воскликнул обманутый муж и возобновил неожиданную исповедь. - Чтобы вместе за ужином сидеть дома, все вместе! Чтобы разговаривать за чаем, чтобы в кино вместе ходить, чтобы спать в одной постели, не отвернувшись каждый в свою сторону! Чтобы она супружеские обязанности по отношению ко мне со мной же и выполняла, а не с ним! Я же мужик, пойми, ещё в полном соку, мне без этого трудно. А тут рядом лежит симпатичная, желанная женщина, вроде как твоя, но на самом деле чужая! Дотронуться до неё нельзя! Разве это жизнь!
Зина слушала заведующего с раскрытым ртом: «Ну и ну, какие страсти у нас в больнице творятся, прямо по Шекспиру!» Хотела было развернуться и уйти. Сами заварили кашу, сами и расхлёбывайте, но тут ей вдруг стало жалко Ирку, по-женски жалко, куда влезла, дурёха! Вот почему заплаканная в сестринскую явилась.
- А как же Ирина Николаевна, Кондрат Иваныч? Вы в семью, положим, вернётесь, предположим, наладится там у вас. А Ирина-то как? Она же Вас, наверное, любит?
Кондрат вздохнул и прикрыл лицо рукой, как будто видеть не хотел всё, что его окружало.
- Да, виноват я, но теперь надо заканчивать это дело. Я ей уже сказал. Всё, кончено между нами. Не хочу больше, по спеси своей мужицкой я с ней закрутил. Не головой думал. Ире я помогу, найду способ, - Кондрат снова вздохнул и продолжил, - ты понимаешь, я мог бы на парткоме про их шуры-муры рассказать. Но не хочу, это же не просто сор из избы выносить, это ещё и сыновья в этом дерьме измажутся по уши. А им и так хватило за два года. Не буду, - сказал, как отрезал, Кондрат и стукнул огрызком карандаша по столу, - не буду!
Зина слушала и теребила пуговицу на халате. Когда Кондрат закончил, поняла: надо что-то сказать. Неожиданно для себя ей захотелось помочь заведующему, уж больно мерзко всё это. Так и решила: «Мне какое дело, действительно. Скажу, ничего не было. Ирка, вот дура какая! Я всегда так считала, так оно и оказалось. Ничего, пострадает немного и пройдёт, не она первая!»
- Хорошо, Кондрат Иваныч, вызовут, так и скажу, ничего не было, никаких приставаний, и про вас с Ириной ничего не знаю.
Кондрат почувствовал невероятное облегчение. Он шагнул вперёд, в сторону Зины, и рассыпался в благодарностях:
- Спасибо, Зиночка, спасибо. Не забуду, Зиночка. Можешь рассчитывать на меня, если что. Я тебе всегда помочь готов. Ты помни.
Зина отстранилась и презрительно заметила:
- Не надо мне ничего, обойдусь как-нибудь, - развернулась и вышла из кабинета.
«А ведь я его чуть не зауважала, а он на сюсюканье перешёл «Зиночка». Тьфу ты, и где только нынче мужика настоящего встретишь?»
На следующий день её, действительно, «пригласили» в партком.
Вызвать не могли, она не член партии и не комсомолка. Но и отказаться нельзя было. Такое вот «приглашение». Секретарь, противный лысоватый мужичок в годах с хитрыми, бегающими глазёнками молча указал Зине на стул и, не объясняя зачем и почему, стал выпытывать у неё все подробности «отношений» с завотделением. Приставал ли, домогался ли, принуждал ли к чему. Зина, как обещала, отрицала всё скопом. Разыграла из себя дурочку: «Да Вы что? Кондрат Иванович, он такой обходительный, внимательный. Ну порой по плечу похлопает, так это по-товарищески. Я не в обиде, что Вы!» Напрасно секретарь заглядывал ей в глаза. Они были непроницаемы. «Ничего там не прочитаешь, товарищ секретарь!» - злорадствовала Зина. Безуспешно пытался партийный чиновник сыграть на женской солидарности: «У нас есть сведения об аморальном поведении товарища Серафимова, поступила жалоба от жены». Зина мысленно ухмылялась, вспоминая о своей авантюрке с Водовозовым, делала большие удивлённые глаза и бормотала; «Не может быть! Не, я ничего такого не видела и не слыхала. А с кем аморальничает-то? С Ириной Николаевной? Да Вы что? У них чисто рабочие отношения». В общем, ничего не выгорело у лидера больничной парторганизации. Зина не раскололась.
Но кто-то кое-что всё-таки поведал представителю партии. И он продолжал копать. Зато главное действующее лицо скандала, соблазнённая Квадрат Иванычем молодая врачиха, молчала как в рот воды набравши. В итоге даже выговор по партийной линии Кондрату Ивановичу Серафимову не впаяли, но пару недель ходил он сам не свой, ждал, видать, последствий посерьёзней. А вот худосочной Ирке, брошенной любовником, пришлось из больницы убираться. Ей намекнули, что так лучше будет для всех. «Вот всегда в жизни больше достаётся самым слабым, - заключила Зина для себя, - особенно в нашем медицинском болоте. Даром что в белых халатах ходим, а от грязи не отмыться!» После этой истории Зина возненавидела свой больничный коллектив ещё больше: «Что за люди у нас, один соблазняет жену товарища, товарищ - жене в отместку – молодую дуру, жена требует от любовника надавить на мужа. За что, спрашивается? На себя посмотри! Любовник без малейших угрызений совести начинает гнобить и травить своего бывшего товарища. А тот, чтобы выйти сухим из воды, бросает дуру-любовницу! Тьфу, как противно!»
***
На столике для писем Зину снова ждала телеграмма. Зина машинально скользнула взглядом по коричневой столешнице с облупившимся лаком. Она ждала дежурного письма от Стешки, точнее, боялась его увидеть там. Стешка в каждом письме спрашивала, как продвигается роман со знаменитым художником, а Зина, так и не признавшись сестре в произошедшем фиаско, устала врать и выкручиваться, придумывать свою несуществующую жизнь. Стешка со своим подполковником уже была в Москве, «Учимся в академии! - с гордостью сообщала она. «Они в академии, а я? Вот падки эти подполковники на таких Стешек, а я-то чем хуже. Я лучше!» - убеждала себя Зина, но в душе понимала, что не всё так просто. Мало иметь пышные формы, мало заставлять облизываться каждого второго встречного мужика. Мало. Нужно ещё много чего.
Но от Стешки ничего не было, зато она разглядела краешек телеграфного бланка, почти полностью прикрытого чужим письмом. Несколько секунд колебалась, доставая пропуск, не ей ли? Телеграммы не часто попадали на этот стол, но Водовозов уже давно не использовал этот вид связи. Сменщица тёти Паши, интеллигентного вида седая сухонькая дама, по слухам жена недавно арестованного районного начальника, рассмотрев протянутый документ, подтвердила Зинины догадки: «Вы Клещёва? Вам там телеграмма, я за неё расписалась».
Зина сдвинула конверт, закрывавший текст, вытащила из общей кучи и прочитала ровный ряд одинаковых букв без знаков препинания: «нужна твоя помощь позвони водовозов».
Продолжение:
1. Если 37-ой прошел мимо тебя, не шути о нем, Зина
2. Карабкаться вверх, подняться, распрямиться...
3. Зина царит в мастерской
4. Твои картины злы. Чем, Зина, не угодил приютивший тебя Ленинград?
5. Зинина свадьба
6. Новое увлечение Зины
7. У Зины все козыри на руках
8. "...Ты, как будущность, войдешь..."
или на сайте
https://www.jkclubtext.com/knigi
Вам может быть интересно:
У французской пары не было детей, и они взяли их в советском провинциальном детдоме
Эта старая казацкая шашка спасла мальчику жизнь
О первой любви и о последней встрече с ней
Она - любовница женатого человека. Она не может решить: рожать или нет. Если бы не случайная встреча под парижским дождем...