- Вы говорили, что приходите сюда … мечтать?
Соня и Пётр неспеша прогуливались по кладбищу, Пётр, как истинный джентльмен, нёс в одной руке футляр, согнув вторую руку в локте, чтобы поддерживать спотыкающуюся в темноте даму.
- А вы удивлены? Я ни за что не поверю, что вы не любите делать то же самое! Разве вы не грезите о славе великого исполнителя? Разве не мечтаете о полных концертных залах? О славе? О поклонниках? Владеть их умами и помыслами? Владеть их … душами? Разве не к этому вы идёте всю свою жизнь?
Слова Петра били точно в цель. Нетрудно догадаться, что каждый музыкант мечтает о чём-то подобном, но Соня была втайне одержима этой идеей. Она мечтала не только о славе виртуоза. В её мечтах она управляла людьми. Каждый взмах смычка должен был переворачивать душу слушателя, менять его настроение по велению скрипача, воодушевлять, заставлять плакать, вдохновлять на подвиги или ввергать в состояние глубокой депрессии. Люди должны были повиноваться ей, как сказочные крысы гамельнскому дудочнику.
А о чём мечтаете вы? – девушка оставила вопросы Петра без внимания. Но он и не ждал ответов.
- О том же самом! – мужчина остановился, пристально глядя в глаза собеседнице.
- Люди боятся тщеславия. Считают его чем-то постыдным. Даже больше – греховным. Но что знал бы мир без тщеславных людей? Не тщеславие ли заставляет идти к вершинам? Что будет с человеком, не обладай он этим «грехом»? Простым скотом, которым управляет пастух. Вы согласны, София?
- Так вы … пастух? - озвучила свою догадку девушка, вновь избегая ответов.
- Д-д-да. В каком-то смысле … - собеседник усмехнулся и снова подхватил под руку погруженную в размышления скрипачку.
Некоторое время они прохаживались в полной тишине. Соня пыталась справиться с целой бурей чувств, а Пётр, будто зная, что происходит в голове девушке, даже не думал ей мешать.
- Я с тобой согласна! – неожиданно перейдя на «ты», София выпалила признание.
- Я рад, что не ошибся в тебе!
Более романтичного момента нельзя было придумать! В кладбищенской тишине, нарушаемой лишь порывами ветра, среди могил, стояли мужчина и женщина. То, что произошло дальше, не видела даже луна, услужливо скрывшись за набежавшими тучами.
Теперь на кладбище каждую ночь звучали не только «Дьявольские трели». Бах, Паганини и Вивальди дополняли ночные концерты, а беседы становились всё задушевнее и длиннее.
- Ты заметила?
- Что?
- Разницу. Тебе удается играть дома без единой ошибки? Не читая нот, на память и ни разу не ошибиться?
- Да откуда ты всё знаешь!? - Соня уже не в первый раз задумывалась над этим феноменом. Действительно, здесь, на кладбище, её игра была выше всяких похвал.
- Откуда знаю? Ну, я подозреваю, что вдохновляю тебя. Разве нет?
- Ты – змей! – засмеялась Соня.
- Змей – символ мудрости, достойный комплимент, спасибо. А хочешь, чтобы всегда так? И с каждом разом всё лучше и лучше? Без утомительных репетиций, без мучений. Превзойти любого. Всегда.
- Что угодно бы отдала за это! Но так не бывает. Шесть часов игры в день, не меньше. Некоторые и по восемь часов не расстаются с инструментом, представляешь? Потом варикоз, артрит, нервные болезни. От перенапряжения.
- А давай меняться? Я тебе силу кладбища, а ты мне что-нибудь … эдакое. – Пётр с комичным видом протянул девушке руку для «сделки».
- На что? У меня из имущества – только скрипка и есть. – захохотала Соня.
- Ну-у-у … На деревню! – мужчина стал неожиданно серьезным.
- На деревню?
- Ну, да! Там тебя все любят, на свадьбы зовут поиграть, просто так послушать приходят. Вот если бы я был скрипачом, ты бы мне отдала таких слушателей?
- Боже мой, Петя, да без проблем! Поперёк горла уже эта «Мурка», забирай их всех с потрохами! – девушка приняла правила шуточной игры и крепко пожала протянутую руку.
Сделка совершилась.
Несмотря на бессонную ночь, Соня проснулась на удивление рано. Если крикливых петухов ей ещё удавалось игнорировать, то этот гомон на улице мог поднять даже покойника. Выскочив во двор в одной сорочке, девушка увидела целое столпотворение на проселочной дороге. Несколько десятков женщин окружили машину скупщика молока и создавали такой шумовой фон, что хоть затыкай уши.
- Женщины-ы-ы-ы-ы! – водитель вскарабкался на цистерну, изо всех сил привлекая к себе внимание.
- Я понятия не имею, что у вас произошло! Может, коровы что-то съели. Может, заболели. Может, не в настроении. Знать не знаю! Но то, что ваше молоко – кислое, это факт. Я такое покупать не буду!
Гомон усилился раза в три, машина зашумела заведенным мотором и подпрыгивая, покатила прочь, к выезду из деревни.
- Ба! – Соня кинулась к грустной старушке с полными ведрами молока, грустно стоявшей у обочины.
- Бабулечка, что случилось?
- Беда, Софочка, беда! – бабушка бессильно опустила руки и горестно зачала головой.
- Во всей деревне молоко того … скисло. У всех, Софочка! Поди, Федька, дуралей, на свекольную ботву коров пустил, чтоб ему пусто было!
- Федька? А пастух разве не Петя?
- Да уж седьмой год, как Федька пасёт. То проспит, изверг, то напьется. Розог бы ему всыпать, дуралею.
- Ба, погоди. А Петя тогда где пасёт? В Смородине?
- Да может и в Смородине, почём я знаю. Ты помоги-ка вёдра занести.
Весь день деревня шумно обсуждала утреннее событие и пришла к однозначному выводу – в деревне завелась ведьма. Федька-пастух был реабилитирован, инспекция свекольного поля подтвердила, что коровы там не паслись. Значит, ведьма. И никак иначе. В этом был уверен даже сельский ветеринар, который не нашёл у коров никаких признаков мастита или других заболеваний.
Село гудело, словно улей. Каждый вспоминал застарелые соседские обиды, выдумались всё новые и новые признаки «ведьм», под подозрение так же попали и новоприбывшие в деревню женщины.
Люди натурально сходили с ума.
Но самое страшное произошло на закате. Не успев вернуться с пастбища, коровы замертво падали у ворот. Безобразно раздутые, животные умирали с протяжным стоном, словно моля хозяев о спасении. К ночи начался падёж птицы. Не было ни одного двора, где бы выжило хоть одно животное.
В эту ночь Соне было не до свиданий. По распоряжению ветеринара, за деревней спешно выкапывался стихийный скотомогильник, куда жители несли, волокли, везли на машинах и телегах своих кормильцев.
Под светом фар, фонарей, самодельных факелов, в огромную яму, не скрывая слез и не сдерживания рыданий, люди скидывали свой домашний скот.
- Это она! Она! Это она ходит на кладбище! – тонкий мальчишеский голосок пронзительно зазвучал в ночи, заставив умолкнуть безутешную толпу людей.
- Каждую ночь ходит! Мы видели! С балалайкой своей!
- Точно! А утром только приходит обратно! Мы видели! И Федька видел! Зуб даю!
Свидетелей оказалось слишком много. Странно было бы думать, что в небольшой деревне можно остаться незамеченной. Соня понимала, что отпираться, оправдываться и взывать к голосу разума – бесполезно. Толпа отчаянно хотела найти виновного в своих бедах и подходящая кандидатура стояла прямо перед ними.
Было лишь одно правильное решение - бежать. Без оглядки, со всех ног, не оборачиваясь на выкрики угроз и матерную брань. Ноги сами несли девушку туда, где за последний месяц она изучила каждый уголок.
Возле склепа, как ни в чём ни бывало, стояла знакомая фигура.
- Успокойся. Они сюда не пойдут.
- П-п-п-о-о-о-чему-у-у? – Соня дрожащими руками ухватилась за могильную ограду, хватая ртом воздух.
- У них сейчас заботы поважнее. Обернись.
Зловещее зарево разорвало черное ночное небо. В деревне бушевал пожар.
- Значит … Значит, ты не шутил. Ты забрал деревню.
- Не шутил. – равнодушно подтвердил Пётр.
- Не шутил и честно выполнил свою часть сделки. Теперь тебе нет равных.
Страха уже не было. Гнев. Чистый гнев разрывал грудную клетку, пожирая все остальные чувства.
Соня бросилась на своего любовника, схватив его за грудки. Пётр не сопротивлялся.
- Зачем? Зачем тебе это было надо? Почему я? Мои близкие? Столько людей … Ведь они погибнут! А ты … Знаешь … Мне плевать, кто ты. Я приказываю тебе! Слышишь? Приказываю! Прекрати! Немедленно!
Крепко схватив девушку за предплечья, мужчина прижал Соню к стене склепа.
- Безумная! Кого ты защищаешь? Тех, кто несколько минут назад готовы были разорвать тебя на клочки и бросить тебя, безвинную душу, в скотскую могилу? Близких? Близких, которые трусливо спрятались в доме за семью замками и не пришли тебе на помощь? Тебе их жаль? Загляни в свою душу и ответь мне! Жаль?
И снова Пётр не требовал ответов. Он знал их и так.
- Хочешь знать, почему именно ты? Без проблем, моя дорогая. Ты – мой потомок. А это – моя деревня. И тогда, больше ста лет назад, меня так же гнали сюда, улюлюкая и травя собаками. А потом похоронили. Здесь. Живым. Вместе с моим отцом. В отличии от него, перед смертью, я не молился вашему богу. Не прощал своих обидчиков. Я воззвал к тому, кто дал мне такую, но все-таки жизнь. А благодаря тебе, я получил полное право владеть тем, что при жизни не доверил мне мой блаженный отец.
- Но я – не ты! – Соня пыталась вырваться из мертвой хватки родственника.
- Я хочу расторгнуть сделку! Вернуть всё назад! Я не хочу ничьих смертей!
- Значит, не хочешь … - мужчина медленно разжал руки.
- Ну, раз не хочешь, тогда я действительно могу исправить ситуацию. Пожар утихнет, люди уцелеют. Скот, который ещё не успели забросать землёй – восстанет. Возможно, к селянам даже вернется разум. Хотя, у многих его не было и так. Но ты умная девушка, София, ты должна понимать, что просто так ничего не делается. Я буду просто обязать взять что-нибудь взамен.
- Говори!
- Ты больше не сможешь играть. То, к чему ты шла почти двадцать лет – исчезнет. Ни таланта, ни способностей. О скрипке и музыке вообще ты можешь забыть. Возможно, ты станешь хорошей торговкой или швеёй. Возможно, нарожаешь детишек и будешь всю жизнь сидеть дома, подтирая им гузки. Ну, так что, София? Забытье или мировая слава? Выбирай!
- ВЫБИРАЙ!!!
Промозглый ветер и колючий дождь гулял по пасмурному Манхэттану, как у себя дома. Идеальный вечер, чтобы запереться в конце рабочего дня в уютной квартире, попивая горячий глинтвейн. Но тысячи американцев так не считали. Огромная толпа, собравшаяся у Карнеги Холла, желала попасть на сегодняшний концерт за любые деньги. Билеты были скуплены в первые же дни появления афиш, которые гласили:
Лауреат международных конкурсов
обладатель гран-при конкурса им. Чайковского
солистка оркестра Гевандхаус
СОФИЯ ЛАЗАРЕВА