Немецкие оккупанты входили в село длинной нескончаемой вереницей, возглавляемой никем иным, как священником Антонием.
- Дорогие прихожане, призываю вас во имя Бога принять новую власть! - запричитал священник, размахивая в разные стороны ладаном.
Людям в глаза он предпочитал не смотреть, так было легче не видеть самому то, что он творил.
Местные застыли у калиток, от удивления разинув рты. Такого отвыпивохи-священника никто не ожидал.
- Эко Антония понесло, - высказалась бабка Агриппина, от ненависти сплюнув в сторону. - С детства было ясно, что от него ничего путнего не будет никогда.
Остальные жители посчитали нужным промолчать и не привлекать к себе внимания.
Антоний начал свою деятельность еще при царе. Был хитер, работать не хотел, поэтому с малолетства отирался подле церкви.
Богослуживым особо работать было не надо, зато всегда сыт, одет, обут и обогрет на подати благодарных прихожан.
Местные даже дали тогдашнему юному Антону многозначительное прозвище "Святой Антоний".
Так Антон и прижился в церкви на неприметной должности "принеси-подай".
Священники старели, сменяли друг друга. Наконец, эту должность занял "Святой Антоний".
Ему с горем пополам удалось-таки закончить пару классов семинарии, но до конца он обучение так и не прошел.
Однако должность священника все-таки получил, так как претендентов в годы гонения против веры было мало.
Доверия у местных к священнику Антонию не было никакого. От слова "совсем".
Священник не только позволял себе приходить на службу в хмельном виде, но так же ночами не раз был замечен отирающимся у домов молодых вдовушек.
- Не молитвы же они там учат, - шептались местные, но о похождениях старика предпочитали не распространяться.
А сейчас, когда пришли немцы, так ему вообще настало раздолье. Что хочешь, то и делай, как говорится.
- Дорогие мои, - снова заговорил Антоний. - Поверьте, немецкие господа войны не хотят. Им этого не надо. Ради нас же стараются. Против Советской власти! Сколько она из нас соков выжала? А Бог не хотел бы этого, не допустил бы, - добавил священник, громко икнув.
- Опять в стельку, - хмыкнул дед Трифон. - Всегда икает, когда пьян. И что мы его раньше из церкви не погнали...этакую срамоту...
Но священник Антоний или не услышал, или сделал вид, что не услышал речи старика.
Зато "обрадовал" сельчан другой новостью, возвестив:
- А так же, дорогие мои, с завтрашнего дня я буду совмещать церковные дела с должностью бургомистра. Так что все теперь будет крутиться вокруг меня.
- Ну все, крах нам. Точно в атеисты подамся, - в сердцах произнес дед Трифон, сорвав с седой головы тряпочную кепочку.
Продолжение следует...