Одним из самых значительных крестьянско-городских выступлений во Франции XVII века было восстание «Босоногих» (des Nu-Pieds) 1639 года в Нормандии. Причины восстания, как бы сказали в советское время, носили ярко выраженный антиэксплуататорский характер. Впрочем, так и сейчас можно сказать, несколько другими словами, сути это не меняет.
Франция в 1635 году вступила в Тридцатилетнюю войну, финансовое состояние государства и так оставляло желать лучшего, а война требовала все новых и новых расходов. «Естественно», все это компенсировалась за счет непривилегированного населения. Бешеные налоговые сборы и другие не менее обременительные способы отъема денег у населения, вот и все инструменты королевской власти для решения финансовых проблем.
Самым ненавистным для французов был уходящий в глубь веков габель – налог на соль, впервые введенный гением экспроприации Филиппом Красивым в 1286 году. Этот налог так понравился властям, что они сделали его постоянным и избавиться от него получилось только при помощи Революции, отмена произошла в 1790 году. Немудрящая схема заключалась в следующем – все производители сдают соль на королевские склады по фиксированной цене, а те продавали его розничным торговцам уже по более высокой цене. Разница между закупочной и отпускной ценой, это и есть габель. А что бы глупое население не вздумало морить себя соляным голодом, заботливая и радеющая о здоровье подданных власть, обязала каждого из этих подданных старше 8 лет, каждую неделю покупать некий фиксированный запас соли. Где возьмутся на это деньги у нищих крестьян и городской черни вопрос для тех времен глуповатый, это не королевские заботы.
Соляные законы различались от провинции к провинции и вот как раз в Нормандии имелось существенное ослабление налоговой удавки. Так действовал так называемый налог четверти рассола – лишь четвертая часть поступала на королевские склады, а 3 четверти производители соли свободно реализовали мелким торговцам. В январе 1639 эта привилегия была отменена, теперь все сдавалось на государственные склады, что привело как минимум к трехкратному повышению цены.
Крестьяне и горожане попросту взвыли. Кроме изменения солевого налога, у горожан Нормандии стали выколачивать принудительные «займы» в пользу короля, пропорционально размеру имущества. Не счесть также и других поборов количество которых росло как снежный ком.
Восстание началось в городе Авранш, где в июле 1639 был убит королевский налоговый сборщик Шарль ла Пупинель и разрослось по всей провинции, включая крупнейшие города Руан, Байе и Кан. Восстание «Босоногих», так стали именовать себя восставшие, от многих подобных восстаний отличалось тем, что имело даже некоторую политическую и социальную программу. Это и немудрено, ведь в движение принимали участие не только крестьяне и городские бедняки, но и буржуа, серьезно поддерживали восстание и католические священники обычно лояльные к власти. Издаются манифесты, где вспоминаются времена «добрых» нормандских герцогов, начиная с самого Ролло, и королей Людовика XII, Генриха IV при которых народ жил лучше. Восставшие создали «армию страдания», пытались организовать административное управление и даже выходили на связь с другими провинциями, где параллельно были вспышки антиналоговых бунтов. Налицо стремление придать движению общефранцузский характер.
Невыясненным остается вопрос кто руководил восстанием, личность это полулегендарная, назвал он себя Жан Босоногий, неясно откуда он взялся и куда делся потом, среди казненных после подавления восстания его имени официально не было. Предполагается, что лидер босоногих был священником Жаном Кетилем (Jean Quetil, также в источниках упоминается имя Морель), в принципе понятно, почему власти решили замять вопрос с его происхождением и дальнейшей судьбой, это могло подать «дурной» пример другим священникам.
Кардинал Ришелье довольно серьезно отнесся к подавлению движения «Босоногих». За военную часть отвечал полковник Жан де Гассион, которого пришлось снимать с прямо с фронта, он вполне успешно разгромил восставших к ноябрю 1639 года, а экономическими репрессиями не менее успешно занялся канцлер Пьер Сегье. Сегье упразднил местные парламенты, разогнал муниципалитеты, отменил оставшиеся привилегии, и в качестве дополнительной репрессивной меры широко использовал размещение солдат на постой в домах богатых буржуа.
Нормандии не повезло… Иногда в таких случаях, кардинал Ришелье не решался при всем желании, на слишком крайние меры, но здесь решено было устроить жесткий показательный процесс.