Тяжелое испытание - воспитать 8 детей. Как и испытание быть детьми таких сложных родителей
У Льва Толстого и Софьи Андреевны было 13 детей, из которых 5 умерло во младенчестве или детстве. И если в молодости для обоих было мучением постоянно тревожиться о хрупком здоровье детей, что писатель очень ярко описал в повести „Крейцерова соната“, то во взрослом возрасте дети доставляли им не меньше хлопот. Все совершенно разные, с разными стремлениями, характерами, они тоже часто страдали и от родительских ссор, необходимости занимать сторону либо отца, либо матери, а также от давления обоих, попытки принимать все решения за них.
Мария была самой безропотной
Мария (1871-1906), в отличие от других детей, была самой безропотной и мягкой, оттого легче всего уживалась с отцом.
С юношеских лет помогала писателю вести корреспонденцию, занималась переводами, выполняла секретарские обязанности. Разделяя взгляды отца, отказалась от светских выездов; много сил отдавала просветительской работе.
Мария Львовна была начитанна, свободно владела несколькими иностранными языками, музицировала. Основы образования ей дали домашние педагоги; позже, сдав экзамен, она получила диплом учительницы и организовала собственную школу, в которой занимались и крестьянские дети, и взрослые. Она лечила тех, кто занемог, навещала вдов и сирот, охотно, несмотря на слабое здоровье, включалась в полевые работы.
Сложными были отношения с Софьей Андреевной
Марию Львовну связывали с матерью сложные, неровные отношения. Так, в конце 1880-х годов Софья Андреевна жёстко вмешалась в отношения дочери и Павла Бирюкова,в итоге Бирюков женился на другой.
Проблемы во взаимоотношениях с матерью стали усугубляться, когда Мария Львовна вместе с сестрой Татьяной подключилась к работе над отцовскими рукописями. Софья Андреевна ревновала, ведь раньше это была ее работа.
Столь же сильное раздражение вызвал в матери отказ Марии от причитающейся ей доли земельного имущества. Позже, выйдя замуж, Мария Львовна всё-таки согласилась получить своё имение, и этот шаг стал поводом к очередной ссоре. В 1902 году Толстой решил составить завещание; его написание он доверил Маше. Когда Софья Андреевна узнала о распоряжении мужа, её возмущению не было предела: мать считала, что дочь не имела права подключаться к наследственным делам.
Совсем другими были отношения Марии с самим Львом Николаевичем
Единственным человеком в семье, который с детства и до последних дней мог его «приголубить, пригреть», была Маша.
Мария Львовна помогала Толстому переписывать тексты, выполняла по его просьбе переводы. Любое общественное начинание Толстого, будь то организация общества трезвости, основание новой школы или помощь беднякам, вызывало в Марии Львовне живой отклик.
Когда Толстой с Марией оставались в Ясной Поляне одни, вопросы быта и комфорта отходили на второй план. Навестивший их в один из таких дней помещик А. Цуриков сетовал, что ему был предложен «ужасающий обед из овсянки», после чего добавил: «Нет, без графини туда ездить опасно. Умрешь с голоду». Зато Лев Николаевич, отказавшись от молока, кофе и чая, чувствовал душевное умиротворение.
Замужество. Жизнь в Пирогове
Из родного дома Мария Львовна уехала в 1897 году — после того, как стала женой князя Николая Леонидовича Оболенского, приходившегося ей двоюродным племянником. На первых порах молодая семья жила у мужа в Покровском, позже перебралась в имение Пирогово, расположенное в 35 километрах от Ясной Поляны.
Мария Львовна, хоть и жила отдельно от родителей, была по-прежнему включена в дела отца. Идиллию омрачало состояние здоровья Марии: несколько раз за годы своего супружества она пыталась родить ребёнка, но все попытки выносить младенца оказывались неудачными.
В ноябре 1906 года Мария Львовна заболела: внезапно резко поднялась температура, появилась боль в плече. Врачи диагностировали воспаление лёгких.
Подлинное осознание утраты, пришло в семью позже. Всякий раз, когда в доме возникала сложная ситуация, кто-нибудь обязательно произносил: «Если бы Маша была жива…». Эта фраза прозвучала и 28 октября 1910 года, когда Лев Толстой покинул Ясную Поляну.