Знаете ли вы, что Транссиб построен за рекордные сроки.
Всего за тринадцать лет. Начато строительство в марте 1891 года, а закончено в сентябре 1904г. К полной готовности трасса была приведена к 1905 году. Строили 740 км в год. Это рекордные показатели даже для современных строек. Наш Транссиб самая длинная железная дорога в мире. Ее протяженность составляет 9288 км .
Отец выходил на каждой остановке. (Продолжение, начало здесь.)
Он, конечно,покупал еду, знаете, этих бесконечных торговое солеными огурцами, семечками, пирожками на всем пути поезда.
Мне хотелось попробовать все, но меня, как единственную женщину в компании, занимал вопрос денег. А не прокупимся ли мы? А не останусь ли я вместе с папкой и бабушкой совершенно без денег где- нибудь в Москве, и я одобрительно принимала экономию отца. Завтраки мы сотворяли сами, но обеды всегда брали горячими. Как можно забыть эти никелированные судки, в которых дымилось первое и второе. Мы всегда брали их у разносчиков, и от этого наша жизнь была еще уютней.
Отец покупал не только еду, но и газеты. Без газет он не мог. Это была многолетняя привычка,читать о политике.
Он и дома выписывал столько газет и журналов,что они еле влезали в почтовый ящик. Мама ворчала на него за это.
Мы с бабушкой были не против его чтения, но если бы он не выбегал за переодикой на станциях...
Как- то мы стояли то ли в Омске, то ли в Иркутске. Знаете ли вы, что во всех больших городах поезд Транссиба стоит 20 минут.
Это лимит. По крайней мере так было в то время. На других остановках может стоять и пять и десять и пятнадцать, а больших - двадцать. За это время нужно добежать до вокзала, купить газету и вернуться в вагон.
Так вот, мы стояли в одном из больших сибирских городов.
Отец ждал остановки задолго.
И вот состав останавливается на втором пути. Прямо перед ним еще один,преграждающий проход к вокзалу. Мы смотрим на отца умоляюще: ,,Не ходи. Задались тебе эти газеты...,,
Но отца невозможно унять. Решил, сделает. Как только проводник опустил подножку, он выпрыгнул на перрон, перешел через соседний состав по его тамбуру и скрылся с наших глаз.
Вот прошли тягостные десять минут, пятнадцать... Двинулся соседний состав... Объявили отправление, нашего отца нет.
Да и как же он пройдет через набирающий скорость соседний поезд? И у нашего начинают скрипеть колеса. Я уставилась на стоп-кран. Конечно, его нельзя нажимать. Без дела, так мне говорил отец. Посыпятся стаканы со столиков,чемоданы с багажных полок, спящие люди со вторых, но оставить отца в незнакомом городе и самой остаться с престарелой бабушкой, этого допустить было нельзя. Я протянула руку к стоп- крану.
Вагон уже покачивался на ходу.
Бабушка сидела с испуганным лицом. И вдруг...дверь отворилась, и вошел отец.
Он заскочил в последний вагон.
После этого случая мы с бабушкой стали еще больше волноваться, когда он уходил на вокзал.
Самые широкие реки дальневосточные и сибирские.
Мосты через них исчисляются километрами, волны всегда седые, полные, штормовые.
Это настоящие северные красавицы.
Ближе к центру Сибири все начинают ждать Байкал. И вот он наконец, показывается ровной серебряной монетой. Он то возникает, то опять теряется на протяжении 200 км. В районе станции Слюдянка поезд идет прямо по берегу Байкала, и мы оторваться не можем от этой бесконечной, прозрачной водной глади, похожей на серебряное блюдо, брошеное среди голубых скал. Никогда не забуду, как наш могучий паровоз устал, и мы стояли у самого берега минут сорок, люди стали потихоньку выходить размяться и набрать в вагоны духовитых сиреневых и желтых цветов, которыми порос весь берег Байкала.
Тоннели больше всего забавляли меня на пути. Только
что ты сидишь со своими домочадцами в дорожном купе,
за окном - лето, мгновение, уши закладывает, и тебя будто проглатывает беспроглядная тьма. Раз, и с грохотом выныриваешь с другого конца горы.
Больше всего тоннелей,когда проходишь сквозь Уральские горы.
А ,вообще, на Транссибе их пятнадцать. Самый крупный Тармачуханский. Он построен в 1915 году Длина его 2 км. ( Однако, знаю другой тоннель на Ванинской ветке в Хабаровском крае, его длина около 4 км. Кузнецовский тоннель. Но это не Транссиб.)
После Байкала самое важное для нашего оснащенного знаниями купе стало не пропустить раздел между Европой и Азией.
Он тоже проходит в уральских местах. Близь города Первоуральска. На Европу в Транссибирской магистрали приходится 1777 км пути, а на Азию все остальные. 7512км.
Видите, соотношение. Так что можно назвать Россией? По -настоящему?
Столб раздела на Европу и Азию находится в Первоуральске. Это памятный знак со стрелкой, указывающей,где Европа,а где Азия.
После Урала как раз и началась Россия.
Знаете,чем она ознаменовала себя? Плакучими березками.
Отец сказал, глядя в окно: ,, Ну, все... Россия.,,
И мы с бабушкой увидели березки с прозрачной ситцевой, распростертой по ветру кроной, и бабушка заплакала.
Напряжение ее становилось больше, а наш прекрасный путь близился е завершению.
И вот мы вышли на Ярославском вокзале в шумной толпе. И побрели, руководимые отцом, к метро.
Нам нужно было отправиться в Люберцы. Там у бабушки жила какая- то родня. Очень дальняя.
Но нам нужно было где- то остановиться.
Не помню этот отрезок путешествия. Помню, только что мы с каким- то мальчишкой гуляли в тенистом люберецком дворе, а мои взрослые отмечали встречу в старой люберецкой пятиэтажке.
Мною в Москве владела одна мысль. Шагающая кукла.
Мне обещал купить ее отец, а я обещала девчонкам с улицы Северной дальневосточного леспромхоза Селихино, что вернусь с ней.
Это было просто наваждение...
Что у нас были за куклы в то время...Обычно у них даже волосы не расчесывались.
Мы с моей подругой Лариской привязывали на голову им тряпку, нарезали полосками и заплетали косы. А потом самозабвенно играли.
А шагающая кукла...Это же сказка.
Так вот, отец мне сказал ,что загружаться подарками будем на обратном пути . А сейчас надо искать...Родину.
Ту с которой семья Григорьевых уехала в 1938 году в дремучую тайгу Дальнего Востока.
Найти родину...Казалось бы это легко... Но как? Когда бабушка уже все позабыла, дороги прошлого заросли высокой травой и размыты дождями.
Из Люберец мы прибыли в старый и тихий Торопец.
Помню я его мало. Только то,что дощатые
тротуары его были бесконечны, дырявы, а башни и колокола старые. Он, конечно, мог называться русским городом по- праву
Из Торопца мы как- то добрались до села Бончарово. Это была центральная усадьба . А от нее надо было добраться до маленькой деревушки Блазново, откуда и была родом бабушка.
Она переживала все тяготы поиска Родины вместе с нами.
В деревне Бончарово была барская усадьба, а в Блазново вела просторная дорога.
К сожалению, мы попали в сезон дождей, и добираться километров пять нам приходилось по колено в грязи.
Но нам ли, дальневосточникам, привыкать к трудностям.
Наш маленький отряд из большого, крупного мужчины , белокурой девочки девяти лет и семидесятидвухлетней старушки продвигался вперед с небольшой, правда , скоростью.
По пути мы увидели огромные березы. Они стояли стражами по бокам дороги. Мы пробовали обхватить их вместе с отцом, но не смогли. Эти березы были посажены еще в царские времена.
Что же нашли мы в том уголке, который можно было назвать родиной.
А нашли мы сплошные заросли малины и иван- чая. Разрушенные, старые дома завалившиеся в траву. Непроходимый дух дуреющей травы и пчел и ос, кружащизся над ним .
От всей деревни Блазново остался только один дом к 1973 году. Он стоял, скособоочившись ,
рядом с большим огородом и не предвещал ничего хорошего.
А ночевать нам было негде.
Конечно, мы могли отправиться опять в Бончарово , отец бы отыскал гостиницу, но бабушка , она бы не осилила пути назад.
И вдруг бабушка вспомнила: ,,Это же Надин дом.,,
Надя была подругой бабушки в юности.
А вот и она, старушка с бледным лицом, так и мелькала в покосившемся окне домика.
Отец придумал авантюру и сказал бабушке:,,Так, ты иди в огород, а я скажу хозяйке, что кто- то по огороду у нее лазает.,,
Умнее, конечно, и придумать ничего нельзя было. Но отца ослушаться нельзя было. Он,ведь, директор школы.
Бабушка ушла в огород, а из избы вышла старушка с белым лицом. Отец и сообщил ей важную информацию.
Ах, как рассердилась маленькая старушка, как она побежала на бабу Ганю с кулаками.
Но здесь мы остановили ее, указав на то,что это подруга ее Ганя.
Нет, никак не хотела признать бубушку Ганю Надя.
Да и как признаешь, если уехала она отсюда тридцатисемилетней молодой женщиной а вернулась сморщенной, как печеное яблоко, старухой. Как тут признаешь...
Не помогли не воспоминания, ни указания на общих знакомых, нет, так до конца и не признала одна бабушка другую.
Наша очень расстроилась. Но делать было нечего, и мой авторитетный отец настоял, чтобы нас пустили ночевать.
Я помню маленькую избу бабушки с белым, будто перекроенным лицом. Недружелюбную обстановку ее приема, газеты на потолке. Нашу игру с отцом, он всегда загадывал мне название газеты,или заголовок, а я должна была отыскать его. Мы часто играли с отцом в разные словесные игры
(Мы в этой избушке спали на полу.)
Помню, что сердитая бабушка Надя угощала нас настоящим самодельным маслом. Наверно, все же пришла в сознание. Масло,признаться, мне не понравилось. Безвкуссное какое- то...
Потом мы по подсказке б.Нади отправились в соседнюю деревню, где жили родственники бабы Гани, и мне поручили пасти высокого , игривого коня, и я пасла его в травах, пока отец и родственники отмечали приезд
бабы Гани на родину. Я помню этих простых, по виду пьющих родственников и их бесконечные восклицания: ,, Ох ,и красивущей ты была,Ганя!,,
Да, тяжелая жизнь, смерть мужа, война, гибель сына сделали свое дело, от бывшей красоты не осталось ничего...
Так закончилась наша поездка с бабушкой на Родину.
На удивительном поезде, который шел по удивительной дороге под названием Транссиб.
Назад мы возвращались не радужно, скорее деловито. Были закуплены подарки домой и продукты в поезд. Мы уже не могли сильно шиковать и пользоваться привозными обедами из вагона- ресторана.
Шагающая кукла лежала в нашей дорожной сумке. Это оказалась бездарная дурында
огромного масштаба. Она еле поместилась у нас в багаже.
Единственной достопримечательностью этой куклы было то, что если ты брала ее за руку, то она неестественно выставляла ноги вперед. Одну за другой. Но кто будет с этим возиться.
Кукла была забыта на второй день по приезду. Мы с моей мечтательной Лариской не нашли в ней ничего замечательного.
Дорога назад была быстрой, все так же мы проваливались в тоннели, громыхали по мостам над сибирскими реками, видели расплавленный , заштормованн ый волнами Байкал в окно, но мы возвращались, и все больше думалось о будущем, о школе, о встрече с мамой. О родном Селихино. Еще надо было увезти бабушку в Кенаду.
О ней я писала здесь.
Бабушка же, насытившись печальными впечатлениями от посещения родины, не вздыхала больше о ней ни- ко- да...
Пишите комментарии, читайте...
