Из статьи: Быль и небыль об ирландской огранке «магического кристалла» А.С.Пушкина, созданной в апреле-мае 2020 года для сборника литературоведческих работ Самарского государственного социально-педагогического университета
В.М.Букатов
(в разное время высказанные доказательства, мнения и догадки об отражении в «Евгении Онегине» литературного авангардизма XVIII века)
Слушать аудио (3 мин)
Когда Пушкин готовил полное издание «Евгения Онегина», то он прибег к нововведению – после раздела примечаний поместил «Отрывки из путешествия Онегина», составленные из материала «пропущенной» главы. Эти «Отрывки…» долгое время воспринимались специалистами как «приложение» к роману. Поэтому и в разных изданиях они помещались то до авторских примечаний вместе с материалами X главы, то после. В настоящее время материалы X главы в канонический текст романа не входят. А «Отрывки из путешествия Онегина» публикуются сразу после раздела авторских примечаний к «Евгению Онегину».
Ю.М.Лотман в книге комментариев к пушкинскому роману подчеркивает, что «Путешествие Онегина» и «Паломничество Чайльд-Гарольда» в сознании как автора, так и читателей «не могут не связываться» [7, с.378]. К этому нам остаётся добавить про мнимую или подлинную видимость «ирландского следа» на «Странствии» (так в общем плане издания, составленном Пушкиным после завершения работы над романом, именовалось путешествие Онегина).
Дело в том, что у Стерна материалы, которые потом вошли в два самостоятельных томика его второго романа, первоначально собирались как эпизоды для романа «Тристрам Шенди». Поэтому в них участвует уже известная по первому роману троица персонажей – Тристрам, Йорик (сельский священник) и Евгений (так называемый друг Йорика).
Но по ходу работы Стерн изменил свои планы и оформил эти материалы в два небольших томика нового самостоятельного романа — «Сентиментальное путешествие по Франции и Италии». Название которого стало нарицательным для сентиментального направления в литературе [14, с.631].
И в качестве завершения – поучительная цитата из пятой главы «Звенья искусства не повторяют друг друга. Вновь о сходстве несходного» монографии «О теории прозы. 1982 г.».
В.Шкловский:
Не забудем, что и Пушкин, и Лев Толстой по-разному учились у Стерна
Пушкин, анализируя эротический момент в произведениях Стерна, не отрицал реальности произведения; он указывал, что реального как будто слишком много.
Пушкин пишет: «Стерн говорит, что живейшее из наших наслаждений кончается содроганием почти болезненным.
Несносный наблюдатель!
Знал бы про себя, многие того не заметили б».
Пушкин говорит: существует такое явление, как осознание.
Осознание не всегда ведет к лучшему
— есть тема «осознание как порча»
[13, с.182; разбивки на абзацы и курсивы мои – В.Б.].