Самый несоветский из советских? И именно поэтому ныне обязателен к прочтению и восхищению?
Да нет, "запретность" Булгакова в советские годы - это миф, созданный буквально на наших глазах. Достаточно взглянуть на список его изданных книг, на тиражи, на количество экранизаций.
В школьную программу не входил - это верно.
Но с каких пор этого стало достаточно, чтобы примерять классику венчик мученика? Да и... зачем?
Неужели с единственной целью: доказать недоказуемое? А именно - что интеллигентность и лояльность к власти - несовместимы?
Первая книга Булгакова, прочитанная мною - "Жизнь господина де Мольера". Скромное издание ЖЗЛ 1962 года с великолепными иллюстрациями.
Это было событие! Книга восхитила настолько, что я её без зазрения совести "зачитала". Так и сохранилась с библиотечными штампами.
Только это было знакомство не столько с Булгаковым, сколько с Мольером. С таким вот душевно щедрым, лукавым, остроумным - и бесконечно внутренне одиноким. "Более известным, чем ныне царствующий король Людовик Тринадцатый, более знаменитым, чем следующий король, Людовик Четырнадцатый"...
А потом были иллюстрации к "Мастеру и Маргарите": в Воркуту привезли выставку Нади Рушевой. Опять - таки знакомство не с Булгаковым, а с его иллюстратором.
Мне было 13 лет, и поразил сам факт: художница - моя ровесница. Была...
Экскурсовод пояснила, что за этот роман вообще ещё никто из художников не брался, Надя - первая.
(Это было зимой 1974 года. Обычным провинциальным семиклассникам рассказывали и показывали - а теперь мне втюхивают (в Макспарке), что за интерес к Булгакову САЖАЛИ!)
Но о чём это? Ясно было лишь то, что действие происходит в разных мирах. Фантастика? Сатира? Тогда при чём здесь Иисус?
И началась целенаправленная охота за этой книгой. В Обществе книголюбов мне сообщили, что им и по распределению не приходила. "Издана недавно, но на всю Коми республику прислали одиннадцать экземпляров - столицы расхватали!"
Наконец, нашла! В десятом классе, накануне экзаменов, дали на день. Читала весь день и всю ночь. В библейские главы тогда не вникала: показались просто вольным пересказом Евангелия. А вот московские - одновременно и забавно, и гадко. Мир, из которого действительно хочется бежать. Пусть даже не в "свет", а в унылый, обречённый "покой".
И в ту же зиму 1973/74 учебного года - событие! Всем фильмам фильм - "Иван Васильевич меняет профессию". В кадрах уже знакомое имя - Михаил Булгаков.
Оказывается, Гайдай откопал пьесу, ещё довоенную. Но машина времени - мечта вечная, устареть не способная. А "попадалово" - безотказный приём комедии. Здесь же оно - двойное. Вдвойне смешно!
Неужели же этому автору было подвластно всё?!