Наконец-то я дорос до того возраста, когда меня всерьез заинтересовало своё происхождение. Подразумеваю под этим словом своих восхитительных предков, какими бы они не были. Свои поиски решил начать от простого к сложному, как это обычно заведено. Сначала отыщем тех, кто был дворянами. Открываем интернет, находим дворянские книги и вперед всевидящий глаз. Оказывается, мой прапрадед по материнской линии проживал когда-то в девятнадцатом веке в славной Ковенской губернии, в таинственно городе Ковно. На современных картах вы его не отыщете, он замаскировался под странный Каунас. И находится в Литве, хотя раньше всё это была Великая Российская империя. Никуда не денешься, придется ехать в Литву.
Штурмуем Литовское посольство, и оно покорно, хотя и нехотя выдает нам визы на 20 дней. Почему на 20 одному богу известно. Рюкзаки собраны, сердца полны решимости, а в голове толкаются новые английские слова, что выучены специально по такому случаю. Под волнительный стук сердца я сажусь в самолет. Где-то в Каунасе, на некогда родной земле покоится мой далекий предок, капитан драгунского полка и просто славный малый. А рядом, в селе Александровская слобода спит вечным сном его жена. Ныне это деревня с неапеттитным названием Ужусаляй. Не пугайтесь.
Перелет в два часа с комфортным Аэрофлотом оставляет приятные впечатления. Солнечная хрустящая вата облаков поднимает настроение похлеще любой пенки от самого вкусного капучино. Кстати, скоро выясниться, что литовцы не умеют делать раф-кофе. Отстали от прогрессивного мира.
Мы приземляемся нежно и беззаботно. А на улице лето, солнце греет асфальт и выбивает электроны из наших щек. Ищем автобус, но он находит нас быстрее. Сюрпризы второй родины настигают внезапно приятными волнами тепла. Все говорят по русски. Не все конечно. Молодежь русский не знает, ибо большинство русских школ закрыли, но не все. А вот сфера обслуживания целиком и полностью разговаривает и понимает на нашем родном, великом и могучем. И не только сфера обслуживания, но и все кому за 50. Это и понятно, советским союзом ещё пахнет здесь. Проезжая в дорогом городском автобусе (стоит целый евро), я наблюдаю из окна спальные районы Мытищ. Обшарпанные дома, серые окна. Только вывески на литовском. И даже троллейбусы какие-то очень советские. Ощущения очень странные. Как будто ты дома. Гуляешь по Тверской, а на самом деле плывешь по улице Гедемина. Волнение рассеивается сизой дымкой. Мы расстегиваем куртки и улыбаясь, двигаемся в лето. Первый день согревает нас теплом и хорошим настроением. Вильнюс очень похож на Москву. Отличие только в большом количестве костелов. Они своими готическими шпилями уныло смотрят в синеющее небо. Со стен их срывается аромат древности, тяжесть и боль веков.
Очень много здесь больших открытых скверов и парков. Они залиты солнечным светом, наполняя своих горожан витамином Д. Повсюду разбросаны станции проката велосипедов. А электросамокаты вообще стоят на улицах в совершенно случайных местах. Там, где застала людей жажда голодного пешехода. Мой рот наполняется слюной. С нетерпением жду wifi и скачиваю приложение проката. Электросамокаты ждут моих ног. Но не тут то было. Не такие это доступные лошадки. Ищу их упрямо и несгибаемо. Но там, где они должны быть, меня встречает пустота прохладного вечера и тишина отдыхающего асфальта. А там, где их быть не должно я натыкаюсь на одинокую парочку уже совсем уставших и разряженных самокатиков. Увы и ах. Вильнюс не дается мне без боя. Иду назад с поражением. Но день всё равно в копилку хороших солнечных деньков. Мы успели многое. Нашли местный Арбат, улицу Пелес, отведали цепеллины, испили кофейку и накрутили несколько тысяч шагов по центру. Жажда приключений не отпускает меня и я по ошибке покупаю в магазине клей для зубных протезов вместо зубной пасты. По роковому стечению обстоятельств клей этот испытывает на себе мама, чему остается крайне недовольна. А я, пристыженно бегу в магазин за приличными средствами гигиены. Солнечный денек дал нам сердечного тепла под завязку и закрыл кредит. На следующий день нас встречает хмурящееся небо и холодный ветер. Спасибо, что обходиться без дождя. А как вы хотели. Я же взял с собою зонтик, верный признак, что дождя не будет.
Мы выдвигаемся в сторону Каунаса. Комфортабельная и полупустая двухэтажная электричка несет нас в заветный город. За окном проносятся леса и взгорки Подмосковья, никаких отличий. Каунас это поистине город контрастов. Продвигаясь сквозь промозглый ветер в сторону кофе, мимо старинных заброшенных домов, мы натыкаемся на огромный торговый центр. Никак здесь не ожидаемый. В поисках капучино идем лунатиками на аромат. И дальше, к центру города, туда где раньше располагалось старинное православное кладбище. Вот именно, что располагалось. Добрые литовцы превратили его в парк, сравняв с землей могилы и выкорчевав непокорные кресты. Я плетусь по асфальтовым тропинкам, безнадежно пытаясь отыскать хоть что-то сохранившееся. Теперь здесь играют дети и сидят на скамеечках бабушки. Это же парк. Литовцы любят парки, а напоминания о братских временах забыты. Не забыт только русский язык, который родной для большинства стариков здесь. Мы живем на одной общей земле и говорили когда-то на одном языке. Так куда же всё это делось. Неужели вы чувствуете себя лучше от вывесок на литовском. На каком языке вы думаете, уперев взгляды в небо? На каком языке мечтаете о лете?
Взгрустнув и перезагрузив личность, мы улыбаемся солнышку, играющему в прятки меж ватных облаков. И включаем первую передачу. Сквозь неимоверно длинный бульвар Лайсвес мы плывем к центру. Мимо величественного Собора Архангела Михаила, который венчает Лайсвес на западе. Опять же, построен он во времена Российской империи во всем величие русского православного храма. Ныне принадлежит Римско-католической церкви. Мы двигаемся дальше по средневековым улочкам, по брусчатке, по памяти нашей второй родины. Каунас навсегда поражает нас своими средневековым оттенками и красотой. Мы погружаемся в глубь веков, наслаждаясь потрескавшимися стенами и осенним разнообразием красок на стенах домов. Описать неописуемое не представляется возможным. Если будет у вас пара свободных деньков, то прыгайте в самолет и сюда. В древний город Ковно. Попить кофеек, сидя на средневековой улице. Обративши лицо назад в прошлое, эстетически растворяясь в атмосфере провинции. Город городов, маленькая европа. Пирожное для своих, с тихим послевкусием. Мы сюда ещё вернемся. К величественным церквям и древним зданиям, к развалинам кремля и излучине реки. Ты мал Каунас, но в сердце навеки маленьким полыхающим солнцем. Виват!
Мы исходили Каунас вдоль и поперек, но время наступает на пятки. Нужно успеть в Ужусаляй. Автобусы туда уже не идут сегодня. И приходится обратиться за помощью к магии. Вызываем такси. А в нём, за рулем мерседеса, наш русский, говорящий с легким акцентом, добрый дядя. С которым мы душевно поболтали о Литве, о его жизни и о нашем вопросе. Он обещал нас подождать и отвезти назад целыми и довольными.
Входим на маленькое кладбище на окраине небольшой деревеньки. Высокие деревца скрывают старые могилы. Надписи на русском. Улыбка. Немного грустная, ностальгическая. Старых могил конечно нет. Самые древние, конца прошлого века. Нам не найти тебя, наша дорогая прапрабабушка. Но мы были здесь, где ты родилась, жила и почила. Мы были здесь!
Напоследок хочу сделать пару прозаических штрихов, отдав должное Трокайскому замку, расположенному на одном из островов озера Гальве. Построил его знаменитый Витовт ещё в пятнадцатом веке. Замок являлся одновременно и крепостью и дворцом. На острове он простоял много веков, познав и роскошь и забвение. И был разрушен в 1655 году русской эскадрой, поставившей…нет не точку, но жирную запятую в его истории. В советские времена замок был частично восстановлен и отреставрирован и в таком виде он и достался «княжеству Литовскому». При входе меня просят заплатить дань, хотя восстанавливали замок наши инженеры, пусть мы же его и разрушили, но в конце то концов, мы же все братья. Наша кровь перемешана поколения назад. Мы все из одного теста. Мы же люди, что в Каунасе, что в Подмосковье. Всегда ли мы помним об этом? Всегда ли глядим друг на друга как братья? Всегда ли улыбаемся родному Солнцу, одному на всех, ни для кого не жалеющего тепла.
