Почти всю ночь Ряска плыла к Чёрным скалам. В густом чёрном небе над морем висела яркая, полная луна, и её серебристый свет проникал в толщу воды, освещая русалке дорогу. Ей хотелось спать, и, чтобы побороть подкатывающую дремоту, Ряска разглядывала дно, сосредотачиваясь на деталях. Вдруг в стороне в неверном свете луны она заметила что-то смутно знакомое. Ряска отклонилась от своего пути и подплыла поближе. Это была перевёрнутая повозка, вокруг которой лежало множество статуй, уже наполовину скрытых илом и песком. Но даже сквозь грязь и ил были различимы каменные женщины, прижимающие к груди каменных детей, в тщетной попытке их защитить, а также малыши, в страхе жмущиеся к мамам или пытающиеся на четвереньках уползти прочь и спастись. Ряска сразу поняла, что именно про эту повозку она читала в дневнике русалки, и вот теперь своими глазами видит, что стало с пассажирами отставшей повозки. Ряска гладила каменных малышей по головам и плакала, ей хотелось помочь им, прямо сейчас попробовать расколдовать, но она не осмеливалась это сделать: ей казалось, что вокруг неё в ночной тьме сжимаются кольцом тени, чернее самой ночи. Русалка вслух пообещала статуям, что обязательно вернётся за ними, и, всхлипывая, поплыла дальше.
Она добралась до Чёрных скал вместе с рассветом, и, когда первые розоватые солнечные лучи проникли в морскую глубину, русалка увидела широкое дно яхты в вышине: это «Вендетта» хищно кружила вокруг скал, высматривая и поджидая «Ящерку». Ряска порадовалась, что её друзья уже далеко и не попадут в лапы преследователей, но присутствие недругов в такой близи от неё самой несколько её встревожило. Решив, что колдуны не рискнут сунуться на дно, она приступила к выполнению своего плана.
Ряска легко нашла нужный разбитый корабль, забралась в трюм и нерешительно приблизилась к зловещему каменному ящику, освещённому робкими, тонкими солнечными лучиками, проникающими в трюм сквозь дыры в обшивке корабля. Русалка с опаской прикоснулась к крышке: ничего ужасного не произошло, тогда она потянула за крышку, пытаясь сдвинуть и закрыть. Крышка даже не пошевелилась. "Какая она тяжёлая!" – с удивлением подумала русалка, – "мы же собирались поднимать саркофаг целиком на поверхность, а я даже крышку сдвинуть не могу!" Она тащила её и толкала, налегала всем своим весом: крышка не двигалась с места, словно приклеенная. Выбившись из сил, Ряска села рядом на пол, прислонившись к покатой стене трюма и не выпуская из виду саркофаг с злополучной крышкой. "Что-то не так", – думала она, – "крышка не должна так тяжело закрываться. Тут наверняка есть какой-то секрет." Она встала и осмотрела крышку, прощупав её со всех сторон в надежде найти скрытые кнопки или рычажки. Никаких секретов она не нашла и разочарованно отступила.
"Что ещё может быть? Какой секрет? Может быть, медальон? Ведь он связан с саркофагом и имеет какое-то влияние на чёрные тени, выбравшиеся из заточения, он должен и с крышкой помочь!" Ряска взяла медальон в руки и прикоснулась к крышке саркофага. Ничего. Она ещё раз оглядела крышку, и на глаза ей попало небольшое круглое углубление в одном из углов, как раз по размеру медальона. Она осторожно опустила медальон в это углубление и услышала скрежет: крышка медленно двинулась в сторону, открывая саркофаг ещё больше. Вокруг саркофага и Ряски стремительно похолодало и потемнело, будто тёмная туча внезапно набежала и скрыла солнце. Испуганная Ряска выдернула медальон из углубления, и движение крышки тут же остановилось. Ряска огляделась: густой, плотный мрак окутал её с головы до ног. Она не видела ни своих ступней, ни кончиков пальцев вытянутой вперёд руки: всё терялось в вязкой черноте. Тогда Ряска подняла медальон к самым глазам и посветила на него фонариком, в очередной раз разглядывая металлический кружочек и пытаясь понять, что же она упустила из виду. Две стороны медальона, с одним и тем же рисунком, но одна сторона будто бы тускло светится, отражая свет фонаря, а вторая потемнела от времени и полностью поглощает свет, почти ничего не отражая обратно. Ряска положила медальон в углубление тёмной стороной вверх: крышка опять пришла в движение, открывая саркофаг. Тогда русалка быстро перевернула медальон: теперь сверху оказалась светлая сторона. Крышка дёрнулась и двинулась в обратном направлении, в этот раз правильном. Темнота вокруг русалки пришла в движение, будто кто-то помешал кисточкой по кругу в банке с чернилами: тени кружились всё быстрее и быстрее, с неприятным свистом исчезая в саркофаге, и, наконец, крышка захлопнулась.
Снова стало светло. Ряска даже зажмурилась – таким ярким показался ей солнечный свет после непроглядной темноты, окружавшей её всего минуту назад. Она открыла глаза и посмотрела по сторонам: всё выглядело мирным и обыденным. Саркофаг в пятне солнечного света казался безобидным и совсем не страшным. Пара серебристых рыбок, заплывших в трюм, как ни в чём не бывало играли в догонялки. Ряска подняла медальон, намотала обратно на руку цепочку и развернулась к выходу. Вдруг она обратила внимание на каменную статую, лежавшую в углу у лестницы. Каменное лицо статуи было повёрнуто к саркофагу, а руки выставлены вперёд. "Ну вот, на этом бедняге и проверю действие медальона", – решила про себя Ряска и подошла ближе. Она присела рядом и положила медальон каменному человеку на грудь. Через несколько секунд она ощутила, что под её руками уже не камень, а мокрая ткань плаща, и почти сразу человек забился, хватая ртом воду, а потом потерял сознание. "Ой!", – только и подумала русалка, прежде чем схватить в охапку обмякшее тело и помчаться прочь из трюма и вверх, к солнцу.
Она вынесла и положила тело на скалу, возвышавшуюся над водой. "Что же делать?" – в панике думала русалка. Среди её народа никто никогда не тонул, поэтому она не знала, как оказывать первую помощь в таких случаях. К её огромному облегчению, помощь оказывать не пришлось: человек зашевелился, судорожно перевернулся на бок, и из его рта и носа с шумом вырвалась пенистая жидкость. Потом он отдышался, повернулся к Ряске, приподнявшись на дрожащих от слабости руках и прохрипел:
– Отдай медальон!
И, когда Ряска уставилась на него в изумлении, рванулся к ней, схватив медальон, свободно свисавший на цепочке с Ряскиной руки. Спасённый оказался на удивление сильным, несмотря на бледный вид, трясущиеся руки и то, что последний век он провёл в каменном обличье. Он повалил русалку на скалу и стал выкручивать ей руку, чтобы распутать цепь и снять медальон. Ряска отчаянно сопротивлялась, пиная его, царапая второй рукой и извиваясь в тщетных попытках вырваться. Наконец противник высвободил цепь и завладел медальоном, с триумфом подняв его вверх. "Нет!" – в отчаянии подумала Ряска и рванулась что было сил. Большая волна ударила врага в спину, уронив его и приложив о скалы. Медальон выскользнул из его руки, упал в воду и пошёл ко дну.
Ряска бросилась за медальоном в море, поймала его и надела цепочку на шею, спрятав блестящий диск в слоях одежды. Она осторожно поднялась обратно, не приближаясь к скале, на которой остался зловредный спасённый, и высунулась из воды, чтобы посмотреть, чем он занимается. Серогорский колдун – а это был именно он, теперь Ряска ясно это видела по серому плащу и чертам лица и удивлялась, почему сразу не обратила на плащ внимание – стоял на четвереньках на скале и заглядывал в воду, стараясь что-нибудь разглядеть сквозь толщу воды. Увидев всплывшую Ряску, он вскочил и стал кричать:
– Верни медальон! Немедленно! Маленькая мокрая дрянь! Найду свой посох – превращу тебя в медузу и оставлю на солнце поджариваться, если сейчас же не отдашь мне медальон!
– Никакой благодарности! Я расколдовала и спасла тебя, а ты мне угрожаешь. Ты плохой! – возмущённо ответила ему русалка, показала колдуну язык и скрылась под водой.
Ряска вернулась к кораблю и ещё раз обыскала его. На этот раз она искала посох, про который сказал колдун и, как она сейчас припомнила, писала русалка сто лет назад в дневнике. Она обыскала весь корабль вдоль и поперёк, но посоха так и не нашла, зато нашла ещё две статуи: одну тоже в трюме, а вторую в одной из кают. Она выволокла их и положила на илистое дно рядом с кораблём. Опасаясь повторения происшествия с колдуном, на этот раз она внимательно рассмотрела статуи, прежде чем применить к ним медальон. Обе статуи были молодыми мужчинами, одинаково одетыми в короткие, чуть ниже пояса кольчужные рубашки из крупной чешуи и такие же чешуйчатые штаны. Между пальцев рук и босых ног были маленькие перепонки. "Вряд ли это колдуны", – с облегчением подумала Ряска и положила медальон на грудь одному из мужчин.
Расколдовав обоих, она узнала, что спасла стражников морского царя из отряда, посланного с разведкой на разбившийся корабль. Стражников звали Галеус и Конгер, и кроме них в отряде было ещё два человека, по словам Галеуса, поэтому они, поверив Ряске на слово, что на корабле больше статуй нет, стали деловито рыскать по морскому дну в окрестностях корабля, пока не притащили к русалке двух своих каменных друзей, один из которых оказался девушкой-стражником. Расколдовав и этих двух несчастных и узнав, что их зовут Мурена и Эспад, Ряска подняла голову и увидела дно Вендетты, которая приблизилась к скале, где Ряска оставила серогорского колдуна. По-видимому, его заметили и теперь поднимали на борт.
– Он расскажет им про саркофаг! – вслух вскрикнула она, и Галеус, который был старшим в отряде и который провёл сто лет в том же трюме, что и колдун, проследил её взгляд и сразу всё понял.
– Нужно перенести саркофаг и спрятать его в другом месте, – решил он, – а потом ты нам всё объяснишь.
И так они и сделали. Для четверых молодых и сильных морских жителей саркофаг оказался вполне посильной ношей. Они осторожно вынесли его из трюма и потащили куда-то в сторону только им известной дорогой. В одной из чёрных скал, к удивлению Ряски, обнаружился грот, куда стражники и занесли саркофаг, аккуратно поставили и устроились сами рядом, вопросительно посмотрев на девушку.
Ряска вздохнула и приступила к своему долгому рассказу.
По мере Ряскиного рассказа лица морских стражников отражали самый разный набор эмоций: от недоверчивости и изумления, сопереживания и желания вскочить и немедленно показать этим колдунам, где раки зимуют, до боли и страдания, особенно, когда Ряска рассказала о каменных малышах, встреченных ею в пути.
– Моей дочке был всего годик. Должно быть, она с мамой тоже была в этой повозке, – тихо произнёс Эспад, и Ряске захотелось его обнять и сказать что-нибудь ободряющее, но она не осмелилась и сдержала порыв.
– Не переживай! Если они там, мы найдём их, и Ряска расколдует твою малышку и жену! – оптимистично сказал Галеус и хлопнул друга по плечу, а потом едва слышно, как бы про себя добавил: – гораздо хуже, если они добрались до реки, тогда ты их точно не увидишь, так как тогда они уже давно состарились и умерли.
– Значит, в Замке-на-дне-моря все тоже окаменели? – встревоженно спросила Мурена.
– Думаю, да, – ответила Ряска, – но я ещё не заплывала туда и своими глазами не видела.
– Каков будет план? – спросил Конгер у Галеуса.
– Очевидно, двигаться в сторону замка, если Ряска не против, и разузнать, как там дела, а потом действовать по обстоятельствам.
– А с саркофагом что делать будем? Здесь оставим?
– Тащить такое зло в замок – не самая хорошая идея. Придётся оставить здесь. Будем надеяться, что эти негодяи до него не доберутся, – ответил Галеус, и, немного поразмыслив, добавил: – Сходи-ка проверь, что они там делают. Только осторожно, чтобы тебя не заметили!
Конгер кивнул и вышел. Через полчаса он вернулся и доложил:
– Они опустили человека на дно, ищут саркофаг. Вы должны это сами увидеть!
Стражники под руководством Галеуса встали и выскользнули из грота. Ряска, сгорая от любопытства, поплыла за ними. Все вместе они вернулись к кораблю и, осторожно выглядывая из-за скал, увидели странную картину. Вендетта встала на якорь ровно над разбитым кораблём серогорцев, с неё спускался в воду и тянулся к кораблю длинный, толстый трос, к концу которого была привязана удивительная конструкция, состоящая из большой бочки, повёрнутой днищем вверх, отверстием вниз; к бочке были приделаны цепи, на которых висели большие камни, видимо, служащие грузом, чтобы бочку не перевернуло. Пока Ряска гадала, что это такое и для чего может служить, из трюма выплыл человек в облегающем тело полосатом костюме, подплыл к бочке и забрался туда через отверстие снизу. Через несколько секунд он вынырнул из бочки и вернулся к кораблю, продолжая свои поиски.
– Что это? – спросила Ряска шёпотом.
– Думаю, он так дышит, – ответил Конгер. – Внутри бочки остался воздух, и человек забирается туда отдышаться.
– Хорошо, что мы перенесли саркофаг. Иначе его бы уже обнаружили.
Стражники и Ряска возвращались к гроту молча, обдумывая увиденное. Когда они снова забрались в грот, Ряска спросила:
– Как вы считаете, этот грот – надёжное место? Могут ли серогорцы с помощью своей бочки найти его?
– Грот достаточно далеко от корабля, к тому же на него сложно наткнуться случайно, – ответил ей один из стражников.
– Если мы потащим саркофаг с собой, это сильно нас замедлит, – сказал Галеус.
– Ну ладно, если вы считаете, что так будет лучше, оставим его здесь, – вздохнула Ряска, но на сердце у неё было неспокойно.
Они замаскировали выход их грота камнями и водорослями и отправились в путь к замку. Ряска плыла в середине отряда, сразу за Галеусом и Конгером, за её спиной неслышно плыла Мурена, а замыкал движение Эспад, напевавший себе под нос какую-то песенку, смутно знакомую Ряске. Вдруг она вспомнила, что что-то подобное пела ей в детстве её бабушка, и в этот момент она ощутила, что эти стражники, которых она только сегодня встретила, на самом деле её народ, и они ближе ей по крови, чем друзья – Пай, Амелия и Степан. Ряска присмотрелась к ним: обычные стройные молодые люди, только на руках и ногах перепонки, как у неё самой, да волосы на голове разных оттенков синего: от нежно-голубого у Галеуса, до насыщенного сине-зелёного у Эспада. Командир отряда Галеус кого-то ей неуловимо напоминал. Что-то такое знакомое было в его улыбке, в твёрдом, решительном голосе, в том, как он хмурил брови. Ряска никак не могла взять в толк, на кого он похож. "Может быть, на мою бабушку?" – подумала она и попробовала её представить, но нежно любимый образ бабушки уже почти стёрся из её памяти, вытесненный последними событиями и бурными приключениями. Поток её мыслей прервал Конгер, воскликнувший:
– Посмотрите туда! Кажется, ещё наши.
Все посмотрели в сторону, куда указывал его палец, и увидели группу каменных изваяний. По всей видимости, это был отряд стражников, посланный на помощь первому. Мурена, Эспад и Конгер собрали статуи, немного почистили их от налипшей грязи и положили в ряд лицом вверх, чтобы Ряске удобней было их расколдовывать. Ряска прошла, прикладывая поочередно каждому медальон к груди, и вот вокруг неё уже не четыре живых стражника, а десяток. Они с робкой благодарностью поглядывали на Ряску, а потом энергично хлопали друг дружку по плечам и громко гоготали, радуясь тому, что столетний каменный плен закончился. Кто-то, кажется, Конгер, уже пересказывал новичкам Ряскину историю, пока Мурена и Эспад занимались обустройством привала. Пара стражников отлучились в ближайшие заросли водорослей и приволокли оттуда несколько больших рыбин, из которых затем соорудили ужин на всех.
После непродолжительного отдыха возросший отряд двинулся дальше. Главным по-прежнему был Галеус. Насколько поняла Ряска из отрывистых реплик стражников, он был лучшим другом и правой рукой Улисса, младшего брата царя, который заведовал всей морской стражей и погиб сто лет назад во время эвакуации детей. Ряска вспомнила, как помрачнел Галеус, когда она пересказывала этот эпизод из дневника русалки, и теперь понимала, почему он так огорчился.
Обычно дорога от Чёрных скал до Замка-на-дне-моря занимала день быстрого хода, но у их отряда это путешествие отняло почти два дня. Дело было в том, что всю дорогу им попадались либо стражники, либо крестьяне, окаменевшие на рыбьем пастбище или в водорослевом лесу. И Ряска, конечно же, расколдовывала несчастных. Стражники присоединялись к отряду, а крестьяне умоляли Ряску заглянуть в их деревушки, чтобы помочь тем, кто там остался. Разумеется, Ряска не могла им отказать. Наконец к исходу второго дня отряд выбрался из леса к подножию холма, на котором располагался Замок-на-дне-моря. Стражники радовались и шутили, представляя, что скоро будут дома, Ряска расколдует закаменевших обитателей замка, и всё будет хорошо. Но их надежды развеялись, как дым, едва они взглянули на холм. Вместо привычных шпилей и башенок из белого мрамора их взору предстало нечто светящееся и переливающееся различными цветами. Огромная сверкающая полусфера, похожая на гигантский мыльный пузырь, накрывала замок сверху, как крышка блюдо с тортом.
– Что это? – изумлённо спросила Ряска.
– Не знаю, – растерянно ответил ей Галеус, – когда мы из замка уходили, тут такого не было.
Стражники и Ряска поднялись по холму вверх, к самой границе радужного пузыря, и Конгер потрогал сверкающую субстанцию. Рука его пружинила на поверхности сферы, не проникая внутрь.
– Плотная штука, – сказал он, – и как мы теперь попадём внутрь?
Никто ему не ответил. Все озадаченно разбрелись вдоль границы, рассматривая и трогая упругую, переливающуюся стену. Ряска тоже подошла ближе. Вблизи пузырь оказался полупрозрачным, и сквозь него был виден замок со всеми своими белоснежными башенками и развевающимися флагами, застывшими на шпилях. Стайки рыб, попавшие внутрь сферы, не шевелясь, висели в неподвижных водах. Совсем рядом с Ряской по ту сторону от радужной границы замерла яркая оранжевая рыбка. Если бы не сфера, девушка могла бы протянуть руку и потрогать её. Как только такая мысль пришла в Ряскину голову, она, не задумываясь, это и сделала: протянула руку. И рука её, встретившись со сферой, прошла сквозь неё, пусть и с трудом преодолевая сопротивление. И наконец Ряскина рука коснулась рыбки и погладила её. Эспад, находившийся рядом с Ряской, заметил происходящее и крикнул Галеусу, привлекая его внимание:
– Галеус! Посмотри на Ряску. Видимо, эта преграда не для всех непреодолима.
Галеус тут же подплыл к русалке и спросил:
– А вытащить её сюда можешь?
Ряска попробовала: обхватила рыбку ладошкой и потянула к себе. Рыбка сдвинулась было с места, но на самой границе пузыря застряла. Ряска разжала пальцы, выпустила рыбку и вытащила руку из пузыря. Рыбка так же неподвижно повисла на новом месте.
– Понятно, – задумчиво сказал Галеус, – значит, граница непроницаема для нас, непроницаема для тех, кто внутри, и проницаема только для тебя.
За спиной Галеуса столпились остальные стражники, кто с ожиданием и надеждой, а кто с удивлением и даже испугом смотревшие на Ряску. Ряска окинула их всех взглядом и сказала:
– Тогда я пойду внутрь и разведаю, что там и как.
Продолжение следует