«Что делать с Высоцким дальше?» Мнения врачей бригады Склифа о состоянии Поэта 23 июля 1980 года. «Надо брать!»…
#Медицинский консилиум : Сульповар
#леонид сульповар : что предлагал я? Есть такая методика: взять человека на искусственную вентиляцию легких… Держать его в медикаментозном сне несколько дней и вывести из организма всё, что возможно.
Но дело в том, что отключение организма идёт с препаратами наркотического ряда. Тем не менее, хотелось пойти и на это. Но были и другие опасности.
Опасность #интубация и #пневмония
Первое: Володю надо было «интубировать» – то есть вставить трубку через рот. А это могло повредить голосовые связки.
Второе: при искусственной вентиляции легких очень часто появляется пневмония, как осложнение… В общем, всё это довольно опасно, но другого выхода не было».
Медицинский консилиум: Щербаков
#Станислав Щербаков о медицинском консилиуме по Высоцкому: «Я однозначно настаивал, чтобы немедленно забрать Высоцкого. И не только потому, что тяжёлое состояние, но и потому, что Высоцкому здесь просто нельзя быть. Нельзя!
#анатолий Федотов сказал, что это нужно согласовать с родителями – хотя зачем в такой ситуации согласовывать с родителями?! Сульповар позвонил. По-моему, он говорил с Ниной Максимовной, она сказала:
- Ребята, если нужно, конечно, забирайте!
Интересно, помнит ли она этот разговор?»
С условием скорого вылета в Париж…
Станислав Щербаков о медицинском консилиуме по Высоцкому: «Но дальше всё упёрлось в то, что у него через неделю самолёт.
Тогда стали думать, что делать сейчас? Забрать к себе (в #институт Склифосовского – В.П.) – это практически исключалось.
Потому что к Высоцкому не только в реанимации, но и в институте тоже относились уже очень негативно. Особенно – руководство, потому что они понимали, что институт «курируют» сверху.
Да ещё совсем недавно была целая «наркоманная эпопея» – по этому делу несколько наших сотрудников попали за решётку. Так что на неделю никак не получалось, но дня на три мы могли бы его взять…
Трёхдневная #интенсивная терапия
Два-три дня подержать на аппарате, немного подлечить…
Лёня Сульповар говорил вам, что #интубирование создает угрозу голосовым связкам, - но что говорить о потере голоса, если вопрос стоит о жизни и смерти?!
А пневмония как осложнение при лечении на аппарате, во-первых, бывает не так уж часто, а во-вторых, её можно избежать…
Конечно, отдельный бокс – это идеальный вариант, но какой бокс?! Вот я вспоминаю нашу старую реанимацию… У нас был один большой зал – наш «центральный цех», как мы его называли. Там было пять или шесть коек. Потом – ожоговый зал, чуть поменьше.
И была проходная комната, где стояла одна койка, - ну какой это бокс? Бокс – это что-то отдельное, с отдельным входом…
«Надо брать!»
Так что вопрос стоял, главным образом, о длительности… Мы же видели, в каком он состоянии: в глубоком наркозе плюс #асфиксия … Это однозначно – надо забирать.
Если бы шла речь о любом другом – даже о пьянчужке на улице – забрали бы, да и все! А тут все упёрлись: по-моему, каждый хотел сохранить свою репутацию».
Леонид Сульповар о медицинском консилиуме по Высоцкому: «И мы сказали: Володю сейчас забираем. На что нам ответили, что это большая ответственность и что без согласия родителей этого делать нельзя. Ну что делать – давайте, выясняйте…
Володя был в очень тяжёлом состоянии, но впечатления, что он умирает, не было».