-Нет! – отрезала Валя. – Я же сказала, не трогай меня!
Валя перепугалась. Вечер так чудесно начавшийся, превращался в катастрофу. Иван, отрекомендовавший себя в начале, как «служителя женской красоте и верного защитника слабой половины человечества», последние полчаса совсем перестал походить на галантного кавалера. А теперь и вовсе грубо схватил ее за талию, явно с недобрыми намерениями.
- Нет! – резким движением Валя вырвалась. За соседними столиками на них стали оглядываться.
- Да что такое, в конце концов! – разъярился Иван. – Чего ты ломаешься? В первый раз, что ли?!
Заметив напряжённый взгляд охранника, «кавалер» сбавил тон. – Ну вот, а говорили, что такие, как ты – огонь. Сами на мужиков набрасываются, а то добровольно на такую никто не позарится.
- Какую «такую»? – настороженно спросила Валя.
- На разведенку! – процедил сквозь зубы ее собеседник, и, утратив, всякий интерес к спутнице, - помахал официанту. – Эй, пацан! Счет.
Валя, съежившись, сидела в углу дивана. «Уйти бы, - подумала она, - но неудобно как-то, что люди подумают».
Иван расплатился по счету, взял пиджак и ушел. На Валю он больше ни разу не посмотрел…
… Ветер хлестал Валю по лицу так, как будто ее внутренних самобичеваний было недостаточно. «Разведенка. Точно. Вот кто я. Разведенка. Брошенка. Мать-одиночка. Недочеловек. Недоженщина»
Сквозь колючую метель ничего не было видно, даже очертаний домов. Но Вале казалось, что ее фигура заметна всем. Она ощущала себя так, как будто на ее сгорбленной худой спине было выжжено клеймо, навсегда связавшее ее с позорным статусом. – Разведенка, - кричали для нее вороны. - Разведенка, - выпевала метель. – Раз-ве-ден-ка, - пульсировала кровь.
- Девушка! – окликнул ее кто-то. – Девушка, вы телефон обронили.
Из дъявольски непроглядной тьмы перед ней появился молодой мужчина. – Я говорю, вы телефон потеряли, - повторил он, протягивая ей хорошо знакомый розовый чехольчик.
Только сегодня утром они с с дочуркой разукрашивали этот чехол стразиками. Валя посмотрела на мужчину. В его широко расставленных глазах ей померещилась насмешка.– Девушка, с вами все в порядке, - вы какая-то странная…
- Странная?! Да, я странная! Разведенка! Слышал про такую?! Брошенка! На всех мужиков сама бросаюсь. – Ну? Чего ждешь? Давай, бери меня, пучеглазенький! Ты же такую хотел? Огонь?!
Мужчина ошарашенно на нее посмотрел, пробормотал «Извините», и, положив телефон на скамейку, оказавшуюся поблизости, пошел дальше.
«Да, думал он, женщины меня ни во что не ставят. Даже незнакомые. Я ей помочь хотел, а она … - Он горько ухмыльнулся. – «Пучеглазенький», так меня еще никто не унижал…».
В сотый раз он мысленно проклял деда, от которого ему досталась такая несимпатичная расстановка глаз. – Мы с тобой, Андрюшка, - любил говаривать его дед, - глазастые да зубастые. Видим в оба, а что не то увидим – загрызем, - после этого дед хохотал над своим любимым каламбуром, а папа и мама морщились, но перечить не смели.
Деду было на свою особенность плевать, его завидная должность в парткоме обеспечила ему и жизненные блага, и любовь родовитой бабушки, и обожание двух любовниц, которых он содержал до самой смерти.
А вот Андрею повезло меньше. Еще с первого класса его прозвали Раскорякой, а ко второму он знал все шутки вокруг его особенности, непременно случавшиеся для разряжения атмосферы на нудных уроках.
Он привык прятаться сначала от одноклассников, потом от однокурсников, а потом и вообще – от людей. Редкие встречи с женщинами заканчивались неудачно. Как только он пытался завязать разговор, перед ним вставало его обидное прозвище, путая и сбивая мысли, и диалог не складывался. А во второй раз он уже и сам не звонил. Не мог представить, как он после первого позора придет на свидание снова.
Валя навзрыд рыдала на промерзшей скамейке. Андрей, вдев в уши наушники и привычно сбежав в мир музыки, уходил от нее все дальше. Иван стучал по клавишам в переписке с очередной кандидаткой на вечер. Одиночество выдохнуло.
«Чуть не потеряло двоих подопечных, - подумало Одиночество. – Хорошо, что люди так склонны презирать себя и верить всему дурному, что сыпется в их адрес. А то туго мне бы пришлось. Еще, чего доброго, и вовсе бы исчезло…»
____
Герои этого эссе вымышлены, носят собирательный образ и не описывают ни одну конкретную историю.
____
Уважаемые читатели! Я приглашаю вас к тактичному и доброжелательному обсуждению. Любые оскорбительные сообщения в мой адрес или адрес других людей будут отправляться в бан вместе с их авторами. Мой канал место для размышления и поддержки, а не для слива агрессии.
Автор текста и канала: психолог Галина Соколенко
____
Читайте другие мои статьи: Есть вещи, к которым нельзя приготовиться и Ты ничей