Алексей КУРГАНОВ
Посвящаю ему, Гарьке. И пусть он никогда не был геройским танкистом и никогда не был отважным матросом, но мысленно (и я в этом уверен!) он всегда с нами. Потому что он очень хороший человек. Только нервный. А и разнервничаешься! Попробуй-ка на танке да по врагу. Никаких нервов не хватит.
Мне приснилось, что Гарька — танкист.
Что снаряд посылает в врага.
Издаётся пронзительный свист —
И откуда-то чья-то нога
Вдруг упала на танка броню,
И безвольно скатилася вниз.
И нога та — фашиста нога.
Тот фашист был фашист-гармонист.
Он играл на фашистской гармонь
Ихни марши фашистские, лядь.
И теперь доигрался, п.зд.юк.
Больш не будет он марши играть.
Может, больше вообще он не будь
Не играть, не стонать, не мычать.
Зарыдает по сыну сваму
Та евоная немская мать.
А чего тут рыдать-то теперь?
Кого уя припёрся он к нам?
Мы не звали, конечно, его
И не звали евону мадам.
Сам пришёл. Притащил пулемёт.
Захотел нас навек пострелять.
Только х… тебе в рыло, подлец!
Пусть мамаш твоя будет рыдать.
Только толку от этого рыд?
Никакого. Я вам говорю.
И летает по небу нога,
Приземляясь на нашу броню…
Я проснулся под утро в потУ.
Долго пил я из банки компот.
И подвёл я под снами черту,
Жадно сжрав с колбасой бутерброд.
Что теперя я на ночь — ни грамм.
Даже пива. Тем более водк.
Если Гарька приснится ещё,
Уплывать мне придётся на лодк.