По Волге ходили «Ракеты» и «Метеоры» - суда на подводных крыльях. Из Костромы можно было за полтора часа добраться до Ярославля и за шесть часов – до Горького. Рыбинск, Кинешма, Плёс - все эти поволжские города были в пределах досягаемости, хватало дня, чтобы обернуться туда-обратно.
Утро. Туман над водой – жидкая вата, белесоватая муть, холодная, вязкая. Деревянный дебаркадер, зал ожидания, людей немного – рано ещё. Окошко кассы закрыто, билеты за десять минут до прибытия начинают продавать. Родители остаются ждать. Выхожу на палубу. Сажусь на железную тумбу, к которой тросом крепят подошедшие «Ракеты»; отец сказал, она называется «кнехт», а ландскнехт - немецкий наёмник, какая связь?
Додумывать сонно и вязко, как туман ложкой есть. Зябко. Лето, а солнца ещё не видно, небо облаками затянуто, по воде рябь. Тихо, тихо. Вслушиваюсь – нет, далеко ещё наша «Ракета», наверное, ещё Густомесово не прошла. Выходит мужик, матрос-спасатель, сгоняет меня с кнехта-нехта, жалко ему, что ли. Снова в зал, а там уже очередь выстроилась, бабка до Красного Профинтерна билет покупает, мама деньги достаёт, три до Ярославля.
«Ракета» петлю делает возле дебаркадера, чтобы носом вниз по течению встать.
Сходни перекидывают, пассажиры спускаются, зевают, сумки руки оттягивают. А мы вверх, мимо капитанской рубки, а потом по ступеням на нижнюю палубу. «Ракета» дрожит, мелко, часто, капитан моторы не глушит, пена за кормой, гул нервный, громкий. Можно остаться, не проходить в салон, но ветер встречный, быстро замерзнешь, а салоне сиденья мягкие, назад откидываются, хочешь, спи, хочешь, смотри в окно.
«Ракета» загудела ровно так, мощно, дернулась и побежала по волнам.
Набережная. Устье Костромы – приезжие говорят «Костромка», а река Костромой называется. Ипатьевский монастырь на берегу пологом.
Зелень деревьев, зелень кустов. Опоры металлические, провода. Волна впереди, от ветра, волна позади, от «Ракеты», на волнах рыбаки в лодках качаются. Дома, церковь, снова дома. Баржа, груженная песком. Берег песчаный. «Ракета» сбавляет ход – первая наша остановка, их до Ярославля то ли три, то ли четыре.
Солнце выходит – ветер облака размёл-разметал. Длинное утро. Длинное лето. И много времени впереди – страшно представить, как много.