Я уже писал, что недолюбливаю термины «клиент», «пациент» и уж точно терпеть не могу существительное, сляпанное из прилагательного - «больной». Поэтому обычно стараюсь использовать слово, заимствованное у друзей-адвокатов - доверитель. Потому что первое, что должно быть между психологом и человеком, пришедшим к нему за помощью - это доверие.
Но есть и второе. Опять по аналогии с адвокатами. Человек пришёл к тебе за помощью, значит, ты всегда - за него. Иногда это бывает очень не просто, ведь люди к психологу наведываются не в лучшие свои дни, и могут быть в общении не всегда приятными. А вот ты, независимо от личности доверителя и своего собственного настроения, всегда должен быть за него, потому что это одна из важнейших составляющих терапии. Чтобы измученный человек (а к нам почти все приходят измученные, про исключение - см. здесь) сразу почувствовал себя на островке безопасности и надежды.
Трудно ли это? Иногда да. Но не труднее, чем у тех же адвокатов: раз уж взялся защищать - так не осуждай. Если не можешь относиться к людям с сочувствием и эмпатией, то стоит подумать о смене профессии.
Единственное уточнение: быть за него - вовсе не значит соглашаться со всеми его аргументами и поддерживать, например, его заблуждения. Быть за него - это как с собственными детьми: когда они поступают неправильно, скверно, ты высказываешь им в лицо, критикуешь, требуешь справедливости и исправления ошибок. Но при этом всегда остаёшься на их стороне.
Вот такое необходимое введение в тему сегодняшней заметки.
А теперь - по сути.
Мы, конечно, обязаны хранить в тайне все, что поведал мне доверитель. Если бы это было не так - то опять возник бы первичный вопрос о доверии. Иногда в связи с этим возникают смешные ситуации.
Например, я помогаю уладить недопонимание (точнее, полный разлад) в семье из четырёх человек: мама, папа и две сестры, одна из которых почти взрослая. Мне приходится беседовать с ними и по очереди, и в разных «сочетаниях». При этом я должен твёрдо помнить, чем и с кем разрешил мне делиться каждый доверитель. В описываемом случае я даже табличку разработал, чтобы, не дай Б-г, нечаянно не нарушить с таким трудом наработанное доверие.
И тут Вы можете мне задать коварный вопрос: а разве я только что не разгласил тайну вышеупомянутой семьи? Нет, не разгласил. Слишком много на белом свете семей из четырёх человек с кучей семейных проблем. Невозможность даже примерной идентификации - это и есть гарантия сохранности тайны.
Другой пример.
Героиня моей статьи «Два взгляда на один невроз» (см. здесь). Она, на мой взгляд, действительно героиня. Победила тяжелейший, инвалидизирующий невроз, вернулась в нормальную жизнь, восстановила физическое и психическое здоровье. А ещё, обладая огромной эмпатией к друзьям по несчастью, стала полноценной участницей моей статьи об этом клиническом случае, щедро делясь своим опытом и болезни, и победы над ней. Так вот, она разрешила мне ничего не скрывать из ее кейса, и даже, чтоб я не сомневался, сделала это письменно. Но все равно в статье она названа Кристиной Ш., что, конечно, я сам выдумал.
Я не нарушаю ее право деанонимизации. И знаю, что она не особо скрывает свою причастность к этому материалу. Но это ее решение. А мое - сохранность чужих тайн.
Еще пример. Папа с сыном. Папа пришёл первый. Он - мой доверитель, ему после буквально пары сеансов удалось заметно уменьшить уровень депрессии, унялись головные боли.
А потом, не сразу, он решил пойти дальше. Раз уж у психолога все так легко получается. Так возникла история про сына, которого собственноручно вырастил без мамы. Типа - чудит сын. Причём, чудит самым неприятным для папы, матерого мужика и жесткого гомофоба, образом. То есть, пытается выставить себя геем.
Папа нервно посмеивается, то уверяя меня, что сын, зная слабое место, его специально бесит, то выспрашивая про возможность «излечения от гейства» психотропными препаратами в психиатрической клинике.
Знакомимся с юношей. Доверие обоюдное появилось чуть не с первой минуты общения. Очень умный и добрый малый. Блестяще заканчивает школу, определился с профессией. Физически тоже развит хорошо, спортсмен. И... с полной невротической готовностью, 36 баллов по Хеку-Хессу. Отца любит всей душой и так же честно параллельно ненавидит. Готов уйти из богатого дома в никуда, лишь бы прекратилось это непрерывное душевное насилие.
Работаю с ним, разговариваю, слушаю, использую самые разные методики, в том числе - очень емкий в плане информации тест СМИЛ. Скоро сомнений в его нетрадиционной ориентации у меня не остаётся. Бедный папа, нелегко ему будет это принять.
... вот тут меня и съедят представители ЛГБТ))). За «бедного папу». Однако мое отношение к этим вещам предельно простое. Я никого не осуждаю. Здесь некого и не за что осуждать. Люди нетрадиционной ориентации точно не виноваты в том, что родились отличными от нас. А мы - от них. Но жить в обществе, где 97% - другие, действительно сложновато. И мне было бы гораздо спокойнее, если бы парень и в самом деле просто злил папу.
А потом была беседа с папой. Папа был мрачен. «Значит, ничего изменить нельзя?» - спросил он. «Не знаю», - честно ответил я. Иногда что-то и меняется. Но если парня в 17 с половиной лет возбуждают исключительно парни, а девушки интересуют только как друзья, то вряд ли уже что-то изменится радикально.
«Я, в общем-то, давно понял», - наконец, вздохнул он. И спросил, что же делать дальше.
А я его попросил рассказать, как ему в одиночку удалось вырастить такого хорошего сына, умного, любящего и доброго. Мы чуток поговорили на эту тему, потом я прямо в лоб задал свои страшные вопросы. «Вы не готовы принять ситуацию?». «Не готов». «Тогда представьте , что мальчик выполнил свою угрозу, о которой Вы мне рассказывали, и бросился в метро под поезд. Так Вам легче стало бы? Если б его его больше не было на этом свете?».
Вообще это на грани фола общение. Он представил, содрогнулся, смахнул страшное видение и... успокоился. Любимый, выстраданный сын. Гей. Зато живой.
... Ну, а в этой истории я много тайн выдал? Если честно, ни одной. По сути все правда, но кое-что поменял, (не скажу, что:)), сделав идентификацию невозможной.
И последний вопрос: а есть ли случаи, когда я способен выдать тайну своего доверителя? Отвечаю только за себя: есть. Например, если имеется опасность суицида. Возьму грех на душу, но жизнь человека важнее.
Ну, а резюме следует из названия: если удалось найти СВОЕГО психолога, он вас никогда не «продаст» и не подставит. Став, таким образом, ещё одной важной опорой для Вашей психики на трудном жизненном пути. Простите за пафос:))
Кому интересна наша тематика - подписывайтесь, ставьте лайки, задавайте вопросы. Так канал станет доступнее и полезнее бОльшему количеству людей. А интересующимся буду отвечать либо в комментарии, либо в личную почту. И да, дискуссии приветствуются.