По утрам. Особенно на краю света. Часто кажется, что внутри головы, сделанной из качественной нержавейки, в каждом углу неостановимо молотят победитовыми клювами дятлы-биороботы. Создавая чрезмерно много, чрезмерно громкого звона, звона совсем не малинового, а колера радужно-бензиновых разводов в луже. От такого цветомузона всё мутится и нехорошо прыгает перед глазами.
Странные, извращенные мысли одноглазыми змеями выползают откуда-то из щелей самоконтроля. Типа: «Снег очищает, холод возвышает»... Ну, вообще-то огонь тоже хорошо справляется. И причина этого турбореализма отнюдь не осложненное контактом с мировой душой, без прелюдии, похмелье. Ну ладно, не только похмелье. Главным образом, это симптом особенного, специфического зуда.
Звоночек будильника, не особо деликатно, но эффективно напоминающего, что пора. Глагол раскалился в пылающем горне добела и нетерпеливо дрожит от вожделения быть приложенным к чьей-нибудь нежной мяконькой шкурке, чтобы с шипением и дымком оставить на ней разлапистый, вычурно-лаконичный логотип молниеносно-медлительного, нейродеструктивного, пятизвездного, как поротая армейским ремнем корма.
Вызывающего эдорфиновый шторм и панические атаки, самопогружение и позыв в полный рост побежать в штыковую, забиться под одеяло, я в домике, и маршировать через поле Геттисберга с голыми руками, босиком по острому льду на харкающие в туберкулезном темпе картечью артбатареи федератов, затягивающие неосторожных пушистиков в воронку Шеррингтона — Радио ледяных пустошей.
Примеряется же клещами уцепить это раскаленное клеймо, ковбой-анархист, лекс-талионс, арт-декадент, коллекционер несчастий, городской партизан, подпольный бодибилдер, принципиальный анонимус, лабораторный аналитик, воплощенный демотиватор, концентрированный отрицательный пример — Джон-ледяные-яйца. Действительно ледяные.
И он хочет отметить, на заре Сети, на олдовых чанах люди вообще не авторизовались — власти следят за собой! И жгли совершенно анонимно. Фанаты и хейтеры узнавали их по характерному стилю. Сколько же в этом было изящества. Но у Джона представляться — это традиция. А все настоящие маниаки очень уважают традиции и ритуалы. Идея, не есть ли большинство консерваторов и ревнителей старины.
Просто недообследованные психопаты. Впрочем, Джон не доктор, хотя с отдельными симпатягами согласен в него поиграть. Он спортсмен и, накачав нехилую мускулатуру, оттеняет ее рельефность загаром. Не, в натуре, если когда солнце в зените раздеться догола и постоять под ним можно (если дуба от переохлаждения не врежешь), загореть, как на лучших пляжах Копакабаны. Важно только не забывать «мистера коллекционера НЕ».
Озабоченные суперволки не дремлют! А еще он философ. И этой бьюти-ночью о понятии «гуманизм», а точнее о том, с какого органа размножения оно считается чем-то хорошим, добрым, белым и пушистым??
«Хуманизм» — это, дословно переводя, «человечность». Человечность, слоновость, крокодильность... Дошла система? Ключевое качество, после изъятия которого объект перестает отличаться от других. Какой, в дупло, разум! Разум, господа сторонники человеческого превосходства, не монополия бесхвостой обезьяны на этом шарике. Альтруизм, совесть, стоны о слезинке ребенка, еще розовые сопли? Всё мимо.
А вот причинять другому, и чем более высокоразвитому, тем лучше, существу страдания — страдания ради процесса. И уничтожение уже деловитое и механическое целых видов и родов существ, с уже игнорированием их развитости. Концлагеря, химическое оружие, религиозные войны, терроризм, геноциды и маньячества сексуальные и «простые» — вот что такое человечность-гуманизм.
Это способность выломиться из рамок ограничений инстинктов и морали. И отморозиться «по беспределу», так чтобы реки были багровыми, а дым валил в стратосферу. Эту «человечность» из юного сапиенса очень долго и старательно вышибают родители, школа, окружающее общество. Затем эти хрупкие и с трудом достигнутые результаты контролят миллионы камер «большого брата» и дамоклов меч уголовного кодекса.
Плюс обильное промывание мозгов «культурой-мультурой», все эти ограничения по возрасту вот. И всё равно стоит отвернуться, и «милые детки» демонстрируют жестокость на уровне участников геноцидно-истребительных войн. Впрочем, их папы-мамы, оказавшись без контроля, скажем, в зоне глобальной катастрофы или военного конфликта, тоже хорошо показывают, что такое настоящая «человечность».
А вот почему наркоманские фантазии воспаленных мозгов некоторых деятелей эпохи европейского Возрождения оказались объявленными неотъемлемо присущими стадам двуногих биороботов? Загадка. Roger that.