Повествование на военно-морскую тему (автор неизвестен, много букв)
Искры войны
Остров Анлакар. 34 Весны.
На удалении слышалась артиллерийская канонада. Стреляли в нескольких милях западнее города. Не большие морские пушки – что-то поменьше. Дэвиан узнал легкие полевые гаубицы, затем басовито ухнуло что-то более крупное. Но палили без особенного энтузиазма, явно больше для острастки. Дело шло к развязке. Было очевидно, что мятеж задыхается.
Сразу по окончании недолгого, но кровавого боя, в котором встретил свою гибель султанский флот, Дэвиан Каррел вышел на связь с Гайоном. Легат Гардейн и Магистр Лютиэн были шокированы случившимся – прежде всего, конечно, тем, что префект эскадры нарушил императорскую волю. Однако, поскольку сам Дэвиан происходил из правящей династии, они предпочли смолчать, здраво рассудив, что дядюшка как-нибудь сам разберется со строптивым племянником, им же лучше держаться в стороне. Дядюшка-Император, кстати, хранил молчание до сих пор. Дэвиан подозревал, что Велизар не может решить, как реагировать на все случившееся, и это префекта пока что устраивало.
Неясно было, и что предпримет Император против ивирцев. С формальной точки зрения, действия султана Ажади Восьмого следовало рассматривать, как неоспоримый casus belly. До сих пор на любую попытку чужого флота вторгнуться в имперские воды Ксаль-Риум всегда отвечал одинаково. И некоторые газеты уже вещали о неизбежности жестких ответных мер против Лакрейна. Но Дэвиан допускал, что Велизар III, как обычно, предпочтет воздержаться от решительных шагов. Хотя он готов был признать, что в данном случае это было бы даже оправдано. После гибели ядра военно-морского флота Султанат не опасен, а Империи сейчас невыгодно ввязываться в затратную и никчемную войну на юго-западе.
После разгрома ивирского флота и бегства жалких его остатков окрестные воды вновь оказались во власти Империи, и переброска подкреплений уже не представляла сложностей. С континента прибыли транспорты с солдатами и боеприпасами, которые выгружались в единственном на весь остров большом порту – Атрии. Вместе со своими легионами прибыл и сам Дариус Лютиэн, который уже несколько дней занимался тем, что умел лучше всего: позировал перед фотокамерами газетчиков, собравшихся в Атрии со всей Империи. Фотографии воинственного бородатого Магистра, верхом на вороном коне, или на вершине какого-нибудь холма в окружении штабных офицеров, украшали первые полосы «Песни Феникса», «Южной Звезды», «Вестника Империи» и прочих крупных изданий. Не удалось избежать внимания газетчиков и Дэвиану, который предпочитал проводить время на борту кораблей своей эскадры – его портрет тоже попал на страницы газет, где во всех подробностях (само собой, преувеличенных до полной неузнаваемости) смаковалась победа Западной эскадры над ивирцами и пленение вражеского командующего.
С прибытием регулярных войск восстание оказалось обречено. Всего через день боев мятежники-анлакарцы, после разгрома союзников на море растерявшие большую часть боевого пыла, отступили от Атрии. Угроза городу была ликвидирована. Затем имперские войска перешли в контрнаступление. Магистр Лютиэн, к его чести, руководил операцией разумно, то есть проводил время в обществе репортеров и фотографов, не мешая подчиненным ему офицерам делать свою работу. Корабли Дэвиана, держась близ береговой линии, поддерживали имперские части огнем тяжелой артиллерии. «Красотка Тар» обеспечила поддержку с воздуха. В результате, еще через два дня остров целиком оказался в руках ксаль-риумцев. Немногочисленные уцелевшие мятежники оказывали сопротивление, заняв оборону в нескольких старинных крепостях, оставшихся с тех времен, когда здесь еще правили ивирцы. Но это ничего уже не меняло: восстание провалилось, и большинство тех, кто недавно жег и грабил в пригородах Атрии, разбежались по своим селениям в надежде на то, что карающая рука Империи до них не дотянется. Солдаты прочесывали остров, обыскивая каждую деревню, каждый дом, и брали под арест любого, у кого находили оружие. Нескольких схваченных вожаков повстанцев без долгих разговоров повесили на центральной площади Атрии по приказу Магистра Лютиэна, мелкую сошку ждал суд и, скорее всего, каторга.
Дэвиан Каррел и его люди не принимали участия в этих карательных операциях, предоставив грязную работу войскам Лютиэна. Морская пехота с Кадара ограничилась тем, что присматривала за порядком в порту Атрии. Западная эскадра во главе с «Атареном» встала на якорь неподалеку от города. Транспорты с Кадара доставили снаряды и кордитные заряды, и корабли принимали на борт новый боекомплект взамен расстрелянного. Порт Атрии был слишком мелководен для линкоров и линейных крейсеров, что несколько осложняло работу. Пришлось воспользоваться баркасами и катерами, доставлявшими опасный груз к военным кораблям, где его поднимали на палубу при помощи небольших кранов и лебедок, грузили на специальные тележки и спускали в артиллерийское погреба. Офицеры и старшины бдительно присматривали за работой подчиненных: предстояло принять на корабли сотни тонн металла и взрывчатки.
В битве с ивирцами несколько кораблей ксаль-риумской эскадры пострадало, но не настолько, чтобы это сказалось на их боеспособности. Команды занимались мелким ремонтом. Павших похоронили на острове. Туда же, в городские больницы, направили раненых. Потери в людях были невелики – сорок шесть убитых, семьдесят тяжелораненых. В плен попало больше двух тысяч ивирских моряков, многие из которых тоже нуждались в медицинской помощи. Пленников разместили в Атрии, временно заняв для этого несколько старых складов. Что делать с ними дальше, решит сам Император Велизар.
Были захвачены два больших корабля, правда, один – «Анибай», линкор шлассенской постройки - в таком состоянии, что Дэвиан, не мудрствуя лукаво, приказал на месте добить его торпедами. Меньше пострадавший «Фелимид» взял на буксир один из тяжелых крейсеров Западной Эскадры и отволок в гавань Кадара. Его дальнейшую судьбу – восстановить и включить в состав флота или пустить на слом – еще предстояло решить. В плену у ксаль-риумцев оказался командующий ивирским флотом, Раннук ай-Таллакар, которого, сняв с «Фелимида», доставили на флагманский линкор Дэвиана.
Кстати, приказ сдать корабли поступил не от капудан-паши. Бравый султанский родич требовал сражаться до последнего снаряда, но у его собственных офицеров оказалось на этот счет другое мнение. Излишне шумного командующего попросту оглушили ударом пистолетной рукояти и связали, после чего, по приказу начальника штаба, был поднят белый флаг. Так Раннук ай-Таллакар, дядя султана Ажади, попал в «гости» на корабль Дэвиана Каррела, племянника Императора Велизара. Ему тоже досталась своя доля внимания прессы, и первые полосы имперских газет украсили фотографии важного пленника, где капудан-паша Раннук смотрелся не хуже Лютиэна – главным образом, благодаря роскошным усам, которые ни в чем не уступали бороде Магистра и так же успешно искупали полное отсутствие иных достоинств.
Большую часть времени обладателя сего выдающегося украшения держали взаперти в одной из офицерских кают, где ивирец тешил себя витиеватыми проклятиями в адрес бесчестного врага и описании немыслимых пыток, которым подвергнет изменников-офицеров и ненавистных имперцев, когда, волею Всевластного, те окажутся в его, капудан-паши Раннука, суровой карающей руке. Что особенно впечатлило Дэвиана – ивирец, неустанно осыпая проклятиями трусливых предателей и имперских скотов, за несколько дней не только не истощил фантазию, но даже не охрип.
Разбив неприятеля и сняв блокаду Атрии, Западная эскадра свою задачу выполнила, и теперь Дэвиан ждал реакции из столицы. Он не питал иллюзий – дядюшка Велизар никогда не любил племянника, сына старшего брата, который должен был унаследовать трон, если бы не погиб вместе с Императором Атавиром. Если бы не тот трагический несчастный случай, Велизар был бы обречен прожить всю жизнь в тени отца и старшего брата. Он никогда не проявлял свою неприязнь открыто, но Дэвиан с детства замечал и понимал. И вряд ли то, что он, нарушив волю Императора, вступил в бой и преуспел, могло прибавить у Велизара III симпатий к племяннику.
Но и последствий Дэвиан не опасался. Он достаточно хорошо знал дядюшку. После того, какой резонанс в обществе вызвала победа Западной эскадры, раздутая «правыми» изданиями до невероятных масштабов, тот просто не может позволить себе наказать строптивого префекта. Нет, теперь, когда кризис преодолен, Император, несомненно, предпочтет сделать вид, что так все и планировалось с самого начала. А значит – будут шумные церемонии, поздравления, награды.
Одно поздравление, кстати, он уже получил – от двоюродного брата. Принц Тамрин, сын Императора, отправил ему телеграмму в тот же день, когда Дэвиан отослал в столицу реляцию о случившемся бое и победе. Поздравление показалось ему искренним; впрочем, с Тамрином он всегда был в неплохих отношениях, хотя формально они с кузеном являлись главными соперниками за трон. Дэвиан усмехнулся, подумав о том, что сейчас, когда газетчики раздули победу до небес, и он стал героем Ксаль-Риума, дядюшка-Император, должно быть, кусает локти от досады. Ведь это же он сам, вопреки просьбам Дэвиана направить его на север, сделал племянника префектом на западе! Мысль о том, как Его Величество Велизар III будет скрипеть зубами, чествуя племянника, доставила гадкое, но по-своему приятное чувство мстительного удовлетворения.
Нет, Дэвиан Каррел не стремился к трону, да и кому он сегодня вообще нужен, этот трон? Времена, когда Императоры Ксаль-Риума были всевластными повелителями, способными одним словом решить, жить или умереть любому из их подданных, остались в далеком прошлом. Сегодня Сенат и Народная Палата имели не меньше влияния, чем Император, и все три стороны уже немало лет занимались тем, что упорно перетаскивали одеяло на себя, причем в последнее время Император основательно сдал свои позиции. Прайм-канселиор Орас Темплен, глава Сената, обладал не меньшей властью, чем сам Велизар Третий. Тем не менее, как правящая династия, так и большинство захиревших знатных родов Ксаль-Риума продолжали упорно делать вид, что все идет по-прежнему, и судьбы Империи и всего Дагериона зависят лишь от их воли.
Но пока что вестей из Палатиана не поступало. Западная эскадра держалась у Анлакара. Большую часть времени префект Каррел проводил у себя на корабле. Анлакарский наместник настойчиво пытался зазвать «защитника Атрии, его Высочество принца, господина префекта» на торжественный ужин. У наместника, как выяснилось, имелась незамужняя дочь, мельком рассмотрев которую, Дэвиан предпочел вспомнить о том, что боевые действия еще не закончены, и, сославшись на неотложные дела своего флота, перебрался на «Атарен», откуда «наблюдал за ходом ремонтных работ» на кораблях.
Сейчас Дэвиан сидел в собственной каюте, изучая доставленную с острова сводку боевых действий. Перед ним на столе стояла бутылка хорошего вина, присланного все тем же сверхуслужливым наместником из личных запасов, и простой металлический стакан. Дэвиан отпил немного, читая последнюю депешу от префекта Арнейла, начальника штаба Магистра Лютиэна.
Дела обстояли успешно, чего и следовало ожидать. Мятежники были выбиты еще из двух крепостей и удерживали только две, в которых, по подсчетам командующего десантным корпусом – не Магистра Лютиэна, само собой, а его заместителя-префекта, старого служаки - не могло быть больше двух-трех сотен бойцов, да и те по большей части раненые. Тем не менее, на призывы к сдаче и обещания милосердного отношения они отвечали винтовочной стрельбой.
- Треклятые герои, - проворчал господин префект Западной Эскадры. - Ну и на что еще они надеются?
- Прошу прощения, мой префект? – переспросил капитан корабля, без стука появившийся в каюте.
- Не обращайте внимания, Илевер, - отмахнулся Дэвиан. - Всего лишь мысли вслух. Не могу понять, за что цепляются мятежники. Их война проиграна, это же очевидно.
- А я могу их понять, - сказал капитан. - Я бы повел себя так же, окажись я на их месте. Сдаться на милость победителя – это не по мне. А вы, префект, как бы поступили?
- Я бы постарался не оказаться на их месте, - суховатым тоном ответил Дэвиан. - Меня гораздо больше устраивает мое собственное. Погибнуть с честью или жить со стыдом – вот выбор, до которого нельзя доводить войну.
- Да, но иногда это не от нас зависит, - Илевер мрачно усмехнулся. - Ивирцы подбили этих болванов на мятеж, а когда получили то, на что нарывались - сбежали и теперь делают вид, будто ничего не было. Не думаю, что у бедолаг была альтернатива. Бороться или смириться? – капитан вздохнул. - Я их даже жалею. Вы хорошо сказали, префект, лучше бы нам никогда не оказаться перед таким выбором.
Дэвиан аккуратно сложил рапорт и убрал в папку с бумагами. Сражение у Анлакара стало для префекта Западной эскадры первым боевым крещением, но Дэвиан не заметил за собой жалости к погибшим врагам. Он сделал то, что необходимо было сделать, и не видел оснований переживать из-за этого.
- Меня не беспокоит судьба мятежников, - признался он. - Видимо, сострадание не входит в число моих достоинств. Кроме того, Илевер, вспомните, что случилось с людьми, которые не успели укрыться в Атрии.
- Вы снова правы, префект, - лицо Илевера ожесточилось. Прежде, чем был задушен, этот мятеж взял с населения Анлакара кровавую дань.
- Кстати, что капудан-паша? – осведомился Дэвиан. - Все еще ругается?
Лицо всегда серьезного капитана неожиданно украсила кривая улыбка.
- Теперь он требует саблю и вас, префект.
- В самом деле? Неужели он решил претворить свои угрозы в жизнь и изрубить меня на куски?
- Именно так, - подтвердил капитан Илевер. - Он намерен вызвать вас на дуэль на саблях до смерти.
- Вот как? - Дэвиан усмехнулся. – Поединок между командирами враждебных армий? Старая добрая традиция из благородного прошлого. А он, оказывается, романтик, наш пленник. Я думал, таких людей уже не осталось в наш прагматичный век. Правда, я наслышан о том, что такая склонность всегда водилась за дядюшкой Ажади Восьмого. Я имею в виду – дуэли. Он с юных лет питал страсть к поединкам на саблях и пистолетах и готов был драться с любым, кто на глаза попадется.
Илевер хмыкнул.
- Да, я тоже об этом слышал. Но не думал, что с таким характером доживают до его возраста.
- В Ивире доживают, во всяком случае - султанские родственники. Вы же знаете, Илевер, что там до сих пор не отменен закон, согласно которому с любого, кто прольет хоть каплю крови члена правящего семейства, заживо снимают кожу, так что наш дуэлянт не очень рисковал.
- Ивирцы! – буркнул Илевер. - Они всегда были слабоумными. Иногда мне хочется, чтобы Император все-таки отдал приказ о наступлении, и мы стерли бы султанский дворец в Лакрейне с лица земли, а Ажади со всеми его дядьями, братьями и кузенами утопили в столичной гавани. Ивирцы бы нам только «спасибо» за такое сказали.
- Ну, это вряд ли. Хотя, кто знает, - заметил Дэвиан. – Я допускаю, что Западной эскадре еще придется пострелять.
- Вы думаете, префект?
- Все может быть. Корабли Магистра Гранта не отозвали обратно на восток, скоро они будут здесь. Возможно, в суматохе последних дней им просто забыли отдать соответствующий приказ – я не удивился бы, честное слово! – но возможно, что это и не случайно.
- Если Император объявит Ивиру войну, это будет только справедливо, - сказал Илевер. – Султан Ажади бросил нам вызов, его нужно поставить на место. К тому же, ивирский флот уже уничтожен, теперь острова Султаната беззащитны. Если война начнется, она не затянется надолго.
- Я не уверен, что все так просто, - возразил Дэвиан. – Мне не нравится происходящее.
Илевер с удивлением посмотрел на него: - Префект?
- Весь этот мятеж… - пояснил Дэвиан, - Когда Даэмогосом забытая провинция внезапно восстает, значит, это кому-то нужно. И не случайно у анлакарцев оказалось столько оружия. Все было тщательно организовано, и мятежники действовали успешно. Застали гарнизон врасплох, захватили аэродром и большую часть острова, осадили Атрию, но затем прибывает ивирский флот, и что? Мы вступаем в бой и обнаруживаем, что имеем дело с полными растяпами. Громим их почти без потерь. И, едва мы покончили с ивирцами, мятеж начал выдыхаться, повстанцы внезапно утратили весь свой боевой дух и рассеялись по острову.
- Действительно, странно, префект, - согласился капитан. - Я говорил с армейскими офицерами. Они взяли много пленных, так те подтверждают, что у них были лидеры. Офицеры, и, по словам некоторых из пленников, эти люди даже не были ивирцами. Северяне, а может быть, наемники с востока. Но затем они все внезапно исчезли. Просто однажды утром повстанцы проснулись и обнаружили, что за ночь их вожаки пропали. Должно быть, у побережья дожидалась подводная лодка, - предположил Илевер. – И наемники, как только поняли, что мятеж обречен, тихо скрылись и сейчас уже в Лакрейне.
- Я не понимаю, что происходит, - признался Дэвиан. – Сначала ивирцы провоцируют восстание, затем отправляют на убой лучшие корабли флота. Бессмысленно. Если у ивирцев были наемники-офицеры на Анлакаре, ничто не мешало им нанять таких же инструкторов, чтобы те обучали команды на кораблях. Время было, они обновляли флот восемь лет. Но этого не сделали. Почему?
- И как вы это объясняете? – поинтересовался капитан.
Дэвиан прикончил стакан.
- Никак. Я уже сказал, что не понимаю происходящее. Но у меня мерзкое предчувствие, Илевер. Мы словно фигуры на игровой доске, и готов поспорить, что игрок сидит в Кинто. Но что за игру он ведет, и каков приз? Я уверен только в одном, капитан: последний ход еще не сделан. Скорее, наоборот - партия только начинается.
Разговор префекта с капитаном прервал осторожный стук. В дверях появился молодой ординарец.
- В чем дело, Дарен? – благодушно осведомился Илевер. Мичман вытянулся по струнке.
- Срочная депеша для господина префекта, - в его руке был бумажный пакет. - Передана телеграфом из столицы. Только что доставлена от вице-губернатора острова.
- Благодарю вас, - Дэвиан забрал конверт. - Вы свободны.
Юноша развернулся на каблуках и пропал, оставив господ офицеров наедине с письмом и бутылкой вина. Лично Дэвиану намного приятнее было общество последней. Тем не менее, он неохотно распечатал конверт. Внутри была телеграмма – бумажные ленты, идеально ровно, как по линейке, наклеенные на квадратик жесткого картона. Дэвиан прочитал и присвистнул.
- Что там, префект? – заинтересовался Илевер. - Может быть, ивирцы собирают новую эскадру? - в голосе капитана появился намек на энтузиазм. Он попробовал вкус победы и хотел еще.
- Нет, хуже, - Дэвиан Каррел вздохнул. - Это из Палатиана. В точности как я и ожидал. Меня срочно вызывают в столицу. Для награждения и оказания всяческих почестей. Бррр… Илевер, кажется, там еще оставалось немного вина… налейте. ....