Этой ночью Ряска никак не могла заснуть: в голове крутились воспоминания о прогулке по городу и обо всём, что было рассказано друг другу во время этой прогулки. Она закрывала глаза и видела улыбку Степана, его внимательный и добрый взгляд из-под пшеничных густых бровей. Ряска встряхивала головой, пытаясь избавиться от непрошенных мыслей, поворачивалась на другой бок и сжимала поплотнее веки. Но память назойливо подсовывала яркие, волнующие картинки: вот они у фонтана, и цветные тени от взлетающих струй падают на их лица и руки, а вот плывут под водой друг за другом, и сквозь мутную зеленоватую толщу воды она видит его розовые пятки. Отчаявшись уснуть, она наконец вылезла из ванны, прошла в комнату, открыла окно и забралась с ногами на подоконник. Она долго сидела, запрокинув голову, глядела на чёрное бархатное небо, усыпанное бриллиантами звёзд, и улыбалась.
На следующее утро Ряска встала поздно: никто её не разбудил, а сама она проснулась, когда солнце было уже высоко. Она выпрыгнула из ванны, полная сил и энергии, потянулась и с любопытством оглядела комнату Амелии, ярко освещённую лучами солнца. Вчера в полумраке и в свете одной маленькой лампы она только в общих чертах увидела кровать, стол и шкаф. Теперь она обратила внимание на детали: нежно-голубой мягкий плед на кровати, голубые лёгкие шторы на окне, глобус на подставке у стола, потрёпанный плюшевый заяц с разными глазами, важно сидящий на кресле в углу, и книги, множество книг: ровными рядами на полках над столом, кривыми стопками на столе и пара штук с закладками на прикроватной тумбочке. Ряска оглядывалась и представляла, как Амелия садится с книгой в кресло, осторожно подвинув друга-зайца, как читает книгу в постели перед тем как заснуть, как задумчиво крутит глобус, мечтая о приключениях. Как же Ряске хотелось, чтобы подруга действительно была сейчас здесь!
Раздался лёгкий стук, затем дверь приоткрылась и в комнату заглянула Анна, улыбнулась Ряске и сказала:
– Ты наконец проснулась? Завтрак тебя давно ждёт на кухне. Приводи себя в порядок и спускайся.
Она закрыла дверь и ушла. А Ряска задумалась: что значит "приводи себя в порядок"? Раньше у неё не было необходимости таким заниматься, поэтому слова Анны её весьма озадачили. Повинуясь инстинкту, она вернулась в ванную комнату и подошла к зеркалу. Умываться ей было необязательно – она и так всю ночь провела в воде, но с взлохмаченной причёской нужно что-то сделать. Вспомнив, как Амелия как-то раз мыла ей голову в реке, Ряска повернулась к полке с различными пузырьками и тюбиками и стала перебирать их, разыскивая что-нибудь подходящее для мытья головы. Она развинчивала крышечки и нюхала содержимое, чихая от слишком резких запахов и наслаждаясь приятными, прикрывая глаза от удовольствия. Наконец она нашла бутылочку, из которой знакомо пахло, налила себе на руку немного и отважно нанесла на голову. Ряска мыла голову, снова думая об Амелии, и по щекам текли слёзы от грустных мыслей и от мыла, попадающего в открытые глаза. Прополоскав волосы и неумело расчесав их, Ряска решила, что всё, что могла, чтобы "привести себя в порядок", она сделала, и, бросив гребешок на туалетный столик, поспешила завтракать.
На завтрак была уже остывшая каша с малиновым вареньем и тосты с сыром. Ряска торопливо ела, а Анна сидела рядом за столом, прихлёбывала кофе и рассказывала русалке про Амелию и забавные случаи из её детства. Истории про маленькую Амелию были действительно смешные, и Анна улыбалась, вспоминая их, но мысли о том, где Амелия теперь, не оставляли её, и время от времени она смахивала с глаз непрошенные слезинки. Потом Анна решила сменить тему и заговорила про свою работу в картинной галерее. Ряска была благодарна Анне, что та не расспрашивает её ни о чём: ни о вчерашней прогулке, ни о путешествии вместе с Амелией, ни о жизни на болоте; в голове у неё сейчас был полный сумбур, и приятно было просто помолчать и послушать рассказ о неведомой галерее, картинах, художниках и богатых покупателях. Когда Ряска поела, Анна убрала за ней посуду и сказала:
– Кстати, я собираюсь пойти сейчас в галерею. Хочешь со мной?
Ряска заколебалась: ей хотелось посмотреть, как выглядят настоящие произведения искусства, но природная застенчивость взяла своё, и она ответила:
– Спасибо за приглашение, но я хотела бы провести этот день в реке, поплавать и понырять, мне это сейчас необходимо.
Анна понимающе кивнула и вышла из кухни. Ряска тоже вышла из кухни и из дома и уже известным ей маршрутом направилась к реке. Там она с наслаждением прыгнула в прохладную упругую воду, нырнула на дно, достав до жёлтого песка рукой, перекувыркнулась пару раз, а потом легла на водную поверхность, раскинув руки в разные стороны. Она лежала, прислушиваясь к воде и к своим ощущениям: вода ласкала её тело, успокаивала, увлажняла и охлаждала разгоряченную кожу, шептала на ушко, что всё будет хорошо.
"Вода – мой дом и стихия", – думала русалка, – "и я сама – вода". Она расслабилась, прикрыв глаза, перестав думать о конкретных вещах, полностью растворив сознание в прикосновениях воды, в самой воде. И вдруг она ощутила удивительное единение с рекой, она чувствовала, что она и есть река, что берёт начало в далёких горах и в крохотных многочисленных источниках, бьющих из-под земли в тёмных, густых лесах. Она стекала с гор тающим снегом и бежала звонкими ручьями по зелёным долинам. Она с болью растекалась болотом перед Ведьмиными скалами, билась о камни и просачивалась сквозь узкие щели. Она пробегала мимо деревень и городов, принимая в себя всё новые воды, постепенно замедляя свой шаг. Она величественно текла мимо древних стен и ажурных мостов прекрасного Гринси, покачивая на своих волнах прогулочные лодочки, грузовые корабли и тщедушное тело маленькой русалки. Наконец она триумфально втекала в море, смешивая свои пресные воды с солёной и зелёной морской водой, становясь морем, огромным, флегматичным морем, лениво дремлющим в своём глубоком ложе в этот солнечный и безветренный день. Ряска была громадиной моря и в то же время она была крохотной русалкой, которая так сильно печалилась о потере подруги, что мысль "где же сейчас Амелия?" привычно и неосознанно проскользнула в её мозгу. Но эта незаметная и маленькая мысль в масштабах моря стала огромной и почти осязаемой, и внезапно она ощутила ответ: на её, моря, волнах качается корабль, и где-то там, в его деревянных внутренностях находится Амелия.
Ряску так это потрясло, что она резко села, сразу уйдя на дно: будь она человеком, нахлебалась бы воды. Ощущение единения с рекой и морем мгновенно пропало, будто его и не было. "Что это сейчас произошло?" – лихорадочно думала русалка, – "это всё действительно было, или я схожу с ума от тревоги за Амелию?" Никто в её голове на это ей ничего не ответил, и она попыталась вспомнить всё, что почувствовала в тот короткий миг, что была рекой и морем. Воспоминания были бледной тенью тогдашних ощущений, не передающие и сотой доли того, что значит быть морем, ведь теперь у неё не было притоков, волн, течений, заливов и впадин. Но одно она помнила точно: её подруга на корабле где-то в море, пока что не очень далеко от Гринси, но корабль полным ходом от него удаляется.
Ряску пробрала запоздалая дрожь, зубы стучали друг о друга, по коже побежали мурашки. Ей внезапно стало холодно в воде, захотелось завернуться во что-нибудь тёплое, но у неё ничего, разумеется, не было. Она выбралась на пляж, села на песок и обняла себя обеими руками, продолжая дрожать. Ей нужно было успокоиться и подумать. Что делать дальше? Бежать и разыскать Пая, сообщить ему о своём видении? Но поверит ли он ей? Она уже и сама едва верила, что произошедшее не плод её воображения, вызванный тоской по Амелии. Может быть, она заснула в воде, и ей приснился такой странный сон? "Нужно попробовать снова испытать это!" – решила русалка, – "лечь в воду и слиться с рекой, снова увидеть корабль!" Она встала, шагнула к воде и вдруг поняла, что ей нестерпимо страшно: панический ужас парализовал ноги, не давая сделать следующий шаг, сковал грудь, мешая вдыхать воздух, которого ей внезапно стало не хватать. Ей было страшно, что ничего не выйдет, и при этом ещё страшнее, что всё получится, и она снова почувствует себя гигантским равнодушным морем, а её маленькая русалочья сущность растворится в морских глубинах без следа. Она стала убеждать себя, что ничего плохого не произойдёт, и что ей совершенно нечего опасаться. Стараясь медленно и глубоко дышать, она вспоминала Амелию, её отвагу и бесстрашие: подруга точно бы решилась на подобные эксперименты ради неё. Да и не только ради неё, просто бы решилась, чтобы исследовать процесс. Улыбнувшись этим мыслям, Ряска немного успокоилась и почувствовала, что её тело ей снова послушно. Она нерешительно зашла в реку и легла на мелководье.
Следующие несколько часов Ряска изо всех сил старалась добиться единения с водой, говоря про себя и вслух, что она – река и море, но ничего не происходило. Река безразлично текла мимо неё, журча о чём-то своём. Ряска билась, прилагала все возможные усилия, но всё безрезультатно. Разочарованная и обессиленная, Ряска вышла из воды и побрела к дому Амелии. Уже было далеко за полдень, улицы начинали оживать возвращающимися с работы горожанами, уличные кафе постепенно заполнялись шумным народом. Едва волочащую ноги Ряску то и дело ненароком задевали спешащие прохожие, извинялись, а потом с любопытством глядели ей вслед. Ряска чувствовала себя никчёмной неудачницей, поэтому беззаботные и радостные горожане вызывали у неё раздражение, и она испытала огромное облегчение, скользнув наконец в знакомую дверь.
В гостиной уже были Максимилиан Первоцвет, Пай и Степан, который взволнованно что-то им рассказывал, взмахивая руками для убедительности.
– …оказывается, за день до этого продал свой бизнес каким-то приезжим бизнесменам. Он так и не смог внятно их описать: говорит, трое мужчин среднего роста и телосложения, обычные лица, ничем не примечательные, серая невзрачная одежда. Но заплатили очень щедро! Стражники, дежурившие в тот день в порту, видели этот фургон с клубничками, даже купили себе по стаканчику мороженого, но продавца описать так же не смогли, и, говорят, что ничего подозрительного не заметили. Сержант Вишня сразу же распорядилась проверить корабли, стоявшие в порту. Амелии на них не обнаружено, но по документам выходит, что три корабля, бывшие в порту в день похищения, вышли из порта тем вечером. Два торговых корабля и одна прогулочная яхта. Есть вероятность, что на одном из них увезли Амелию.
Ряска тихо вскрикнула, и все трое мужчин повернулись к ней.
– Ряска! Наконец-то ты вернулась! – сказал Степан и сделал шаг ей навстречу.
Пай и господин Первоцвет торопливо кивнули ей и вновь обернулись к Степану, ожидая продолжения рассказа.
– Ну, а дальше что? – нетерпеливо спросил Пай. – Что это за торговцы были, и чья прогулочная яхта? Узнали, на каком корабле Амелия? Отправились в погоню?
Сердце Ряски взволнованно билось. Она была права! Амелия на корабле!
Степан продолжал говорить:
– Да, по записям один торговый корабль наш, из Гринси, принадлежит рыботорговой компании "Ряпушка". Второй с Ирисовых островов, заходил в Гринси с грузом какао. А яхта частная, называется "Вендетта", владелец некий Магистр Ох. Сейчас наши люди связываются с представителями "Ряпушки", чтобы выяснить, не имеют ли они отношения к похищению. Ирисовых торговцев и Магистра Ох проверить нет никакой возможности. Кто такой Магистр Ох – не знает никто. Стража отправила два патрульных судна в погоню, но если корабли уже вышли из залива, их будет не найти.
– Что же делать? – воскликнула Ряска, – мы должны что-нибудь предпринять! Отправиться следом!
– Но ведь возможно, что Амелии нет на корабле? Вдруг фургон мороженщика заезжал в порт для отвода глаз или по другим делам? – сказал отец Амелии.
– Да, разумеется, стража ведёт расследование и по другим направлениям, но пока везде всё глухо. Фургон, кстати, нашли. Он был брошен возле холодильной фабрики, самих бизнесменов-владельцев и след простыл.
– Я уверена, что Амелия на корабле! – вмешалась Ряска.
– Почему ты так думаешь? – спросил Пай.
Ряска смутилась, но отступать было некуда. Она рассказала им про то, что произошло с ней сегодня на реке. Её рассказ показался ей самой невыразительным и неправдоподобным, но, как ни странно, Степан и Пай сразу ей поверили, в то время как лицо Максимилиана Первоцвета выражало вполне ожидаемый скептицизм.
– Ты случайно в своём видении не заметила, какой был корабль? Большой и тяжёлый или маленький и лёгкий? – с надеждой спросил Степан.
Ряска задумалась, прикрыв глаза и вызывая в памяти испытанные ощущения.
– Маленький и лёгкий, – решительно сказала она.
– Все, в общем-то, так и думали, – сказал Степан, – но у стражи больше не осталось кораблей. Кроме того, мы всё равно не знаем, куда плыть. Или ты можешь нырнуть в море и сказать нам направление?
– Да, направление могу сказать, – подумав, ответила Ряска, – я примерно помню, где был корабль сегодня. Но снова этот трюк с водой у меня вряд ли получится.
– Да, мы уже поняли, – вздохнул Пай. – Но я готов плыть, если мы найдём судно для погони!
– Корабль можно нанять, – сказал Степан, – мы же всё равно собирались это делать, чтобы искать Ряскину подводную страну.
– Я дам вам денег на корабль, – сказал отец Амелии, – но сам, пожалуй, останусь на берегу. Вдруг вы всё-таки ошибаетесь, и будут другие зацепки.
На том и порешили. Степан убежал в офис стражи договариваться о внеплановом отпуске, Пай помчался в порт присматривать подходящий корабль, а Ряска опять осталась без дела. Впрочем, на этот раз она не расстраивалась: после всех этих событий и переживаний у неё разболелась голова, и хотелось просто полежать в тишине в ванне, что она и сделала.
Все дни, проведённые в Гринси, Ряска видела море лишь издали. Она плавала и ныряла в реке, гуляла по успокаивающе знакомым речным пляжам, избегая морского побережья. Море внушало ей благоговение и трепет: она никогда прежде не видела столько воды в одном месте. Её сердце замирало и проваливалось куда-то вниз каждый раз, когда во время прогулок по городу в конце очередной улицы мелькала сине-зелёная стена моря. Море манило русалку к себе и одновременно пугало до дрожи в коленях. Ряска часто думала о том, что почувствует, окунувшись в зелёные волны, но испытать эти чувства в реальности не спешила.
И вот теперь она плыла в море, ощущая себя лёгкой, как морская пена, и безгранично счастливой. Море ласково её обнимало, как мать любимого ребёнка, и нежно покачивало в своих объятиях. И Ряска вдруг отчётливо почувствовала, что её дом именно здесь, в морских волнах, а не на болоте, где она родилась и выросла. Русалка перевернулась в воде и легла на спину, раскинув руки и мечтательно глядя в небо. Она облизнула солёные губы и решила, что море ей по вкусу.
– Эй! Не отставай, а то мы тебя потеряем! – раздался знакомый голос с корабля.
Ряска встрепенулась, перевернулась обратно и высунулась из воды. Степан стоял на корме идущей полным ходом прочь от русалки яхты и обеспокоенно глядел на Ряску. Русалка нырнула в зелёную плотную глубину и быстро поплыла под водой, плавно извиваясь всем телом и сильно загребая воду руками с перепонками. За несколько мгновений она догнала судно, вынырнула справа от него и поплыла рядом, помахав Степану рукой.
Яхту, которую арендовал Пай, звали «Серебристая Ящерка», и это имя ей очень подходило: она была маленькая, юркая и весьма шустрая. Название было написано на деревянном борту серебряной краской, а в подтверждение ему нос яхты украшала вырезанная из дерева и выкрашенная той же серебряной краской ящерица, зорко глядящая в морские дали изумрудными глазками. На борту яхты помимо Пая и Степана находились ещё два человека: капитан яхты Сильвия, молодая женщина лет тридцати, и её старший и единственный помощник Джек, который оказался ещё одним бывшим одноклассником Пая. Двух человек было достаточно, чтобы управлять яхтой, но Пай и Степан, выросшие на берегу моря и не раз ходившие под парусом, с удовольствием помогали команде и ловко выполняли приказы капитана. Пай так же вызвался быть коком, и сейчас как раз созывал всех на обед.
Ряска подплыла к яхте, и Степан помог ей подняться на борт. Обед был подан в крохотной кают-компании, и за круглым столом в предвкушении собрались все, за исключением Джека, который остался за штурвалом. Ряска, ещё с воды унюхавшая аромат свежей жареной рыбы, приправленной травами и специями, голодными глазами глядела, как Пай раскладывает еду по тарелкам. Получив свои порции, все так увлеклись вкусной едой, что даже и не пытались вести беседу. Когда на тарелках остались лишь рыбьи косточки, Пай заварил чай и сказал, обращаясь к Сильвии:
– Сильвия, ты, кажется, говорила, что видела «Вендетту» в порту? Как ты думаешь, она быстрее, чем наша «Ящерка»? Есть ли у нас шанс догнать её?
– Да, видела. Мне она не понравилась: неповоротливое позолоченное корыто с лепниной, сильно нагруженное, судя по осадке. Но, возможно, я к ней несправедлива, и за мишурой скрывается мощь и скорость. К сожалению, я не видела «Вендетту» в море с поднятыми парусами, так что точно сказать ничего не могу. А насчёт догнать – ты же понимаешь, что у них фора в два дня? Даже если Ящерка быстрее в два раза, догоним мы их только, если они сами не торопятся.
Все это понимали, но надеялись на чудо и собирались бороться до конца и сделать всё возможное, чтобы найти и вызволить Амелию.
– И если Ряска не ошиблась с направлением, – добавила капитан. – Шерстить море в поисках «Вендетты» наугад – пустая затея.
Взгляды Степана, Пая и Сильвии обратились к русалке, и она, смутившись и как обычно от этого слегка позеленев, извинилась, встала из-за стола и вышла из кают-компании на палубу. Она пошла на нос яхты, села на отполированный пол, подогнув ноги, и на пару с зеленоглазой ящеркой стала пристально разглядывать море, страстно желая увидеть там преследуемую яхту с Амелией на борту. Ряска очень боялась всех подвести, боялась, что она ошиблась, и они плывут в никуда, где найдут ничего. Её видение в реке казалось ей размытым и ненастоящим. Она несколько раз пробовала ещё что-нибудь ощутить, но всё так же безуспешно, как и тогда в реке. Ряска пригорюнилась и совсем повесила голову.
Вдруг она услышала шаги за спиной, звякнула фарфоровая чашка о блюдечко, затем рядом с ней сел Степан и сказал:
– Я принёс тебе чая на всякий случай. И апельсиновую конфету. Попробуй! Моя бабушка такие любила.
Ряска искоса взглянула на протянутую конфету, взяла её, развернула фантик и положила содержимое в рот, потом подняла чашку с чаем и обвила её ладонями, успокаиваясь от исходящего от чашки тепла и уюта. Она вздохнула и посмотрела Степану в глаза.
– Просто я не хочу всех подвести! Вдруг мы не найдём Амелию? Я буду в этом виновата!
– Ряска, не переживай ты так! Шанс наткнуться на «Вендетту» и найти Амелию – очень призрачный, и мы все это понимаем. Но призрачный шанс – всё равно шанс! И надежда пока есть. Ну а если ничего не выйдет… Я тут заметил, что мы плывём как раз в сторону Морского государства, как оно отмечено на карте. Если мы не найдём Амелию, ты хотя бы достигнешь цели своего путешествия.
Ряска, услышав последние слова, вспыхнула, с негодованием взглянула на Степана, но ничего не сказала, вспомнив, что ещё недавно сама собиралась отправиться в путь и не участвовать в поисках Амелии. Они оба посидели немного молча, бесцельно разглядывая морскую даль. Потом Ряска тихо спросила:
– Как ты думаешь, когда мы достигнем этого места?
– Если будем и дальше идти с этой скоростью, то завтра к вечеру.
Сердце Ряски пропустило один удар, а потом сильно забилось в груди. Завтра! Уже завтра она сможет нырнуть и увидеть земли, где жили её предки. Возможно, она увидит даже Замок-на-дне-моря! Ряска почувствовала укол совести, ведь на первом месте у неё должно быть желание найти подругу, а она эгоистично мечтает о подводной стране! Русалка потрясла головой, вытряхивая несвоевременные мечты, но через пару минут забылась и заулыбалась, представляя зелёные водорослевые пастбища, подводные деревушки и величественный замок на морском дне, с башенками и колоннами, в её мечтах очень похожий на Гринсийский Гранд-театр.
Первый день путешествия промелькнул очень быстро: попутный ветер наполнял паруса и мощно тянул «Ящерку» вперёд. Ряска плыла рядом, стараясь выдержать заданный яхтой темп и мимоходом наслаждаясь морскими волнами. Когда уставала, она поднималась на яхту и сидела на палубе, овеваемая свежим ветерком с солёными брызгами. Ряска опять смотрела на море и никак не могла вдоволь насмотреться. Довольно однообразные морские пейзажи ей не наскучивали и не надоедали. А вечером, почти перед самым закатом она увидала дельфинов! Небольшая стайка этих морских существ появилась из воды в десяти метрах от «Ящерки». Они плыли параллельно курсу яхты, выпрыгивая из воды и бесшумно погружаясь обратно. Вся команда «Серебристой Ящерки» собралась на левом борту и залюбовалась дельфинами, а Ряска, задержав дыхание, смотрела на них во все глаза и поверить не могла, что в мире существуют такие красивые и совершенные создания. Дельфины приблизились к яхте и стали играть с ней в догонялки, отставая и подплывая к ней вновь, выскакивая из волны и ныряя в следующую. Ряска счастливо засмеялась, и, не удержавшись, прыгнула через борт, присоединившись к дельфинам. Ближайший дельфин подплыл к ней, потёрся носом и отплыл, оглядываясь и приглашая поиграть. Ряска приняла приглашение и целый час плавала, ныряла и резвилась вместе с дельфинами вокруг яхты. Потом дельфины попрощались с ней, так же потершись носами, и уплыли прочь по своим дельфиньим делам. Ряска вернулась на борт «Ящерки» и с тоской глядела им вслед, жалея, что не может всё бросить и отправиться вместе с ними, жить в дельфиньей стае, ловить рыбу и беззаботно играть в волнах. Вздохнув и отвернувшись от уплывших дельфинов, Ряска поймала на себе грустный взгляд Степана. Увидев, что Ряска смотрит на него, Степан улыбнулся ей и отвернулся, сделав вид, что его заинтересовало что-то на горизонте.
На следующий день Ряска была, как на иголках: она то высматривала в море «Вендетту», то подбегала к Степану, отрывая его от дел, просила показать ей на карте точку, где они сейчас находятся, и место, где жили морские люди. Степан терпеливо, не возмущаясь и не злясь, в который раз доставал из кармана карту, разворачивал и показывал Ряске две точки. Дистанция между этими точками сокращалась, но, на взгляд Ряски, могла бы сокращаться и побыстрее. И вот, когда точки на карте почти сошлись, а Ряска, вся дрожа от нетерпения и волнения, переминалась с ноги на ногу на носу яхты и напряженно глядела вперёд, на горизонте показалось тёмное пятнышко.
– Глядите, что это? Неужели корабль? – обернувшись, крикнула русалка.
Степан и Пай подлетели к ней и стали вглядываться в даль, щурясь, вырывая друг у друга подзорную трубу и пытаясь разглядеть очертания предмета на горизонте. «Ящерка» стремительно неслась к нему, пятно увеличивалось в размерах, пока не стало очевидно, что это действительно корабль, а, затем, чуть позже, любой желающий без проблем со зрением смог бы прочесть название на его выпуклом борту – «Вендетта».
Пай и Степан переглянулись. Шанс найти яхту был столь невелик, что никто даже и не задумался о плане действий на случай, если они её действительно встретят.
– Что будем делать? – спросил Степан. – Просто вежливо спросим, не у них ли Амелия, и попросим отдать, если у них?
– Ну… Для начала да, – нерешительно ответил Пай. – А у тебя есть какое-нибудь оружие при себе?
– Хм, только служебная дубинка и арбалет.
– Мда-а, для взятия вражеского судна на абордаж – не густо. У меня есть короткий меч, который я всегда беру в путешествия, и кинжал. Думаю, стоит держать их наготове на всякий случай.
Пока парни бегали за своим оружием, Ряска, не обратившая на их разговор никакого внимания, продолжала пристально глядеть на приближающуюся «Вендетту», и, когда яхта достаточно приблизилась, крикнула во всё горло:
– АМЕ-ЕЛИ-ИЯ-А-А!
На «Вендетте», услышав крик, засуетились и забегали человеческие фигурки в сером. Два серых человечка притащили и поставили на палубу третью знакомую маленькую фигурку в дорожном костюме и со связанными руками.
– Амелия у них, – выдохнул вернувшийся Пай.
– Да, даже спрашивать не пришлось, – отозвался Степан.
«Ящерка» подплыла ещё ближе и затормозила. Теперь «Вендетта» находилась метрах в десяти, и судна дрейфовали бок о бок. Ряска смотрела на бледное лицо Амелии, радуясь, что она жива и, судя по внешнему виду, невредима, и что они наконец нашли её.
– Мы требуем, чтобы вы отпустили Амелию Первоцвет и извинились, – крикнул Степан.
Один из людей в сером поднёс ко рту мегафон и насмешливо в него сказал:
– Хорошая попытка, стражник. Но мы девчонку поймали не для того, чтобы устроить ей морскую прогулку и отпустить.
– А для чего вы тогда её поймали? – спросил Пай.
– Нам кое-что нужно, и вы нам это достанете, если хотите свою нахальную коротышку обратно.
Пай, Степан и Ряска недоуменно переглянулись, затем Степан прокричал:
– Что именно нужно?
– Пусть один из вас переберётся к нам на «Вендетту», мы ему всё расскажем.
Степан, Пай и Ряска повернулись друг к другу и стали совещаться.
– Им нельзя доверять! – сказал Степан, – Что им мешает захватить ещё одного заложника?
– Это бессмысленно, – ответил Пай, – тогда они не получат то, что им нужно.
– Может быть, им нужно два заложника? – заметил Степан.
– Я думаю, нужно отправиться к ним на корабль и всё выяснить, – сказала Ряска. – И я готова это сделать.
– Только не ты! – испуганно воскликнул Степан.
– Согласен, – сказал Пай, – поэтому пойду я.
Ряска пробовала было возражать, но Степан поддержал Пая, и большинством голосов кандидатура Пая в парламентёры была одобрена. Джек помог ему снять со шлюпки брезент, отвязать её и опустить на воду. Под напряжёнными взглядами друзей на «Ящерке» и противников на «Вендетте» Пай переплыл небольшое пространство между двумя яхтами и взобрался на борт «Вендетты».
Продолжение следует