(на правах рекламы ВНК – нашей наблюдательской организации)
В 2009-2011 годах в наблюдении за выборами в нашей стране произошла настоящая революция. Независимые от администрации члены комиссий и наблюдатели стали намного более организованными и многочисленными. После протестов 2011 года власть пошла на попятную и во многих городах нашей страны в 2012-2019 годах фальсификации выборов были ограничены.
В этой статье я опишу, как работала избирательная система России до и после этой революции и, надеюсь, это поможет нам понять, что ждать теперь, после «недо-референдума» 2020-го года.
В двух предыдущих статьях (https://zen.yandex.ru/media/id/5ef586f2ed18e5523c4f5471/den-kotoryi-opredelil-moiu-sudbu-ili-kak-ia-stal-vragom-1-5ef587800eb5116bfadc30d6 и https://zen.yandex.ru/media/id/5ef586f2ed18e5523c4f5471/buduscee-izbiratelnoi-sistemy-5f0188721ef84c22e95cc0b0) я привёл яркие примеры старых фальсификаций до 2012 года и их «ремейка» в 2020-м году. Здесь я расскажу, как работала система в целом. Очень надеюсь, что эта статья – только о прошлом, в котором жила (до 2012 года) наша избирательная система и из которого, соответственно, вырастала вся наша политическая система: от мэра Урюпинска до президента страны, избираемых на таких вот выборах. Пишу об этом с надеждой, что голосование в июле 2020 года закончилось, как страшный сон, и что это прошлое не станет нашим будущим. Но если всё же станет – то эта статья о будущем. И всем активным гражданам полезно знать, во что могут превратить нашу избирательную систему, если все мы будем пассивны.
До 2011 года (cобытия которые начиная с 2012-го привели к изменениям в избирательной системе, описаны в статье - https://zen.yandex.ru/media/id/5ef586f2ed18e5523c4f5471/buduscee-izbiratelnoi-sistemy-5f0188721ef84c22e95cc0b0) основная часть избирательной системы работала в предположении, что никаких коммунистов – нет, никаких «чужих» наблюдателей нет, наблюдательского движения в стране нет, и всё «чужие» на избирательном участке лишь гости, а все, кто входит в структуру избирательных комиссий и смежных ведомств – «свои». «Свои люди» в избирательных комиссиях по звонку сверху получали необходимые инструкции и делали нужный результат.
Самый простой вариант – рисовка нужных протоколов в ТИКе (территориальная избирательная комиссия, расположена обычно в здании местной администрации и фактически подконтрольна ей). Председателей УИКов, приезжающих с протоколами в ТИК, просят сначала зайти в кабинет зам. главы Администрации и посоветоваться. Если тому нравятся цифры, он благословляет председателя УИКа: «Всё хорошо, иди сдавай в ТИК». Если цифры не нравятся, то: «Садись, пиши новый протокол». И прямо здесь изготовлялся такой же протокол, но с устраивающими администрацию цифрами. Те председатели, кто не хотел подделывать при такой процедуре подписи своих коллег на протоколе, могли либо заранее озаботиться и привозить уже «правильные» протоколы с нужными цифрами, либо могли попросить членов УИК на всякий случай («если будут ошибки») подписать, кроме протокола УИК, ещё один пустой бланк протокола.
Второй вариант – рисовка цифр в самом УИКе. Применялось, если нужный результат заранее известен, а в самом УИКе на подсчёте точно будут все не просто «свои», а настолько свои, что можно просто при них нарисовать нужные цифры.
Если же все члены УИК более-менее «свои», но нет гарантии, что всем понравится быть свидетелями такого уголовного преступления, как фальсификация выборов, то делались вбросы. Самые надёжные люди вбрасывали недостающее число бюллетеней в урну или на стол при подсчёте так, чтобы те люди, за кого нет полной уверенности, этого, по возможности, не видели.
Отмечу, что при правильном планировании из трех указанных простейших и грубых способов коррекции результата выборов достаточно применить один. Применять несколько требуется, лишь если заранее не известно, какой нужен результат, и к нему приближаются шаг за шагом, постепенно подстраиваясь под обновляющиеся установки «сверху».
Кроме того, всегда находились УИКи и ТИКи, где по каким-то причинам были не все «свои». Где-то просто честный член комиссии. Где-то «предатель» из числа сотрудников администрации, готовый «сдать» своих. Где-то наблюдатели от коммунистов или другой оппозиционной силы. В зависимости от того, находятся ли эти «чужие» в УИКах или в ТИКе, указанные выше три способа коррекции результата приходилось умно и последовательно комбинировать. Удалось отправить «чужого» на надомное голосование с урной – можно вбросить! Если же он не дал комиссии вбросить – остаётся либо смухлевать на подсчёте, либо корректировать протокол в ТИКе. Хотя, если из 30 участков района 28 уже «сделали результат», можно 2 оставшихся и не фальсифицировать. В те времена ведь никто не знал про Сергея Шпилькина …
Сергей Шпилькин – математик и эксперт по выборам, при помощи математической статистики оценивающий уровень фальсификации выборов по разбросу результатов. Известность приобрёл после выборов президента в 2012 году.
Таким образом, наличие в политической системе партии КПРФ и иногда каких-то ещё оппозиционных элементов (а значит, вероятность наличия независимых от администрации наблюдателей или даже членов комиссий) придавало административной системе хлопот. Но, т.к. независимые от администрации члены комиссий и наблюдатели были в те годы малочисленны и неорганизованы, в 90% случаев проблемы, создаваемые ими можно было обойти. А в 10% случаев выручали «свои» суды, милиция, прокуратура, которые «заметали под ковёр» зафиксированные нарушения закона.
Я пришёл в наблюдение на выборах в 2007-м году. И на моих глазах и при моём активном участии в нашей избирательной системе случилась в 2009-2012 годах настоящая революция и мне довелось быть не только её активным участником, но и идеологом. Суть этой революции в том, что год за годом независимые участники наблюдения (в т.ч. товарищи из моей партии – КПРФ) становились всё более организованными, а в 2011-2012 годах произошёл наблюдательский бум, когда число независимых членов комиссий и наблюдателей резко выросло.
Когда в 2008-м году меня оклеветали и удалили с УИК (https://zen.yandex.ru/media/id/5ef586f2ed18e5523c4f5471/den-kotoryi-opredelil-moiu-sudbu-ili-kak-ia-stal-vragom-1-5ef587800eb5116bfadc30d6), я не получил помощи от представителей КПРФ в вышестоящем ТИКе. Несмотря на то, что один из них был мне лично знаком и хорошо ко мне относился. Когда я поехал в ТИК писать жалобу, то с удивлением обнаружил, что член ТИК с ПСГ (с правом совещательного голоса) от КПРФ во время заседания ТИК… сидит в коридоре «чтобы не мешать»… Не вдаваясь в подробности отмечу здесь две черты многих коммунистов того поколения: наивность и бесконфликтность. На этом их (и партию в целом!) нередко обманывали.
Так вот, когда меня обманули на уровне УИК, а мои жалобы в ТИК «развернули» (оставили без удовлетворения), я понял, что менять избирательную систему страны (и нашу систему наблюдения) надо с ТИКов. В 2009-м году я стал членом ТИК Косино-Ухтомского района Москвы с совещательным голосом и (совместно с Анной Васильцовой) выстроил в этом районе систему контроля нового типа.
Чуть позже в 2011-м на базе этой системы контроля мы с товарищами создали новую наблюдательскую организацию – ВНК – «Выборы. Народный Контроль». Таким образом, ВНК зародилась чуть позже «Гражданина наблюдателя» и заметно раньше «Росвыборов», СОНАРа, «Наблюдателей Петербурга».
Наша система имела много плюсов, но кардинально отличалась как от ранее существовавших памяток по контролю КПРФ, так и от методичек уважаемого А.Ю. Бузина в одном: мы сделали ключевую ставку на работу в ТИКе. Раз там – штаб администрации по фальсификации, мы поставим от нас в ТИК и члена ТИК с решающим голосом, и с совещательным и наблюдателя и сделаем так же наш штаб системы контроля. Мы стали учить членов ТИК не только работать в ТИКе, но и координировать наших членов УИК и наблюдателей УИК, тем самым, связывая все элементы контроля воедино. Это показало отличные результаты сначала в Косино-Ухтомском районе, затем в Раменках, затем я оформил это как новую концепцию контроля выборов. Эта концепция была в 2011 году одобрена на Центральном штабе ЦК КПРФ по выборам, и партия приступила к её частичной реализции на тех территориях, где для этого были человеческие ресурсы. Дело в том, что данная концепция контроля для её реализации требует больше активных людей, чем типовая имитационная «система контроля». После того, как концепция была успешно апробирована в 2011 году в Тольятти и во Владивостоке, я целенаправленно занялся её распространением, заложив её в основу материалов по наблюдению ЦК КПРФ и лекций для членов ТИКов, которые я читал все эти годы в рамках ВНК.
Как раз в 2011-2012 году наблюдение на выборах в России стало массовым, как грибы росли (и часто потом умирали) наблюдательские группы и движения. Были Росвыборы, созданные Навальным (внесен в список террористов и экстремистов в 2022 году), но умершие через год. Набрал силу «Голос» (созданный в 2001-м году, но до этих событий – не столь известный, с 2013 года признан иноагентом). В 2009-2012-м годах появились «Гражданин наблюдатель», ВНК, СОНАР, «Наблюдатели Петербурга». Эти организации (вместе с «Голосом», конечно) составили костяк наблюдательского движения современной России. Григорий Мельконьянц (сопредседатель «Голоса», признанного иноагентом), Инна Куртюкова, Александра Крыленкова и ещё несколько десятков имён решили ключевую задачу – они сделали наблюдение за выборами популярным и массовым. Мой же вклад – в своевременном акценте на наблюдение в ТИКе и на необходимость выстраивать нашу работу в УИКах и ТИКах как единую систему. Эту мысль быстро удалось довести до коллег. Некоторые другие детали нашей концепции наблюдения поначалу кем-то оспаривались, но уже к 2016-му году были без особых возражений на 90% приняты всеми и в КПРФ, и в наблюдательском сообществе.
Ну, и как только наблюдение стало массовым и хоть немного организованным, те фальсификации, которые можно было при отсутствии связи между нашими членами УИКов и ТИКа «замести под ковёр», быстро «вылезли наружу», что и вызвало массовые протесты 2011-2012 годов. Подробнее об этом и о том, на какие уступки наблюдательскому сообществу и оппозиции пошла тогда власть, описано в статье (https://zen.yandex.ru/media/id/5ef586f2ed18e5523c4f5471/buduscee-izbiratelnoi-sistemy-5f0188721ef84c22e95cc0b0 ).
Короче, всё, что можно намухлевать в избирательных комиссиях с бюллетенями, урнами, протоколами и цифрами, выстроенная нами во многих районах Москвы и в ряде городов страны система наблюдения ловит. А также у нас есть система обучения наблюдению, которая позволяет любому отделению партии или любой активной группе граждан в несколько десятков человек после пары месяцев подготовки организовать контроль и не допустить фальсификации выборов в своём городе или районе.
Что оставалось фальсификаторам?
Оставалось фальсифицировать то, что мы проверить не могли:
- списки избирателей;
- а лучше сделать новый непроверяемый механизм формирования дополнительных списков избирателей;
- программу подсчёта бюллетеней, заложенную в КОИБ и другие электронные устройства;
- а лучше вообще проводить выборы путём дистанционного электронного голосования.
В следующей статье я расскажу о том, как я придумал алгоритм контроля механизма «Мобильный избиратель», введённого в 2017-м году для формирования дополнительных списков избирателей. И о том, как мои товарищи могли, а иногда и не могли этот алгоритм применить. А также о том, как я не смог, и почему никто не сможет придумать механизм контроля дистанционного электронного голосования.