Наличие критики в этом мире зависит не от неопровержимости приведённых доводов, а от нежелания соглашаться с полученными выводами. И если вы пишете какую-то неугодную кому-то правду, то критика на вас всегда посыплется, независимо от того, как вы её обоснуете.
Допустим, доказываете вы какое-то положение, которое условно можно выразить, как дважды два четыре. Вы можете обосновать так: «Два – это один плюс ещё столько же, и вот мы берём два и берём их два раза, т.е. их и ещё столько же и получаем четыре, потому, что четыре – это два плюс ещё столько же. Проверяем: раз-два-три-четыре, и получаем всего четыре единицы в результате. Вы где-то видите иное число? Нет? Значит, всё правильно: дважды два именно четыре. И четыре – это то, что получается при произведении двух только на два, а не на что угодно ...». Всё вроде бы разжёвано, тёмных мест нет, но тут появляется критик, который заявляет : «Автор говорит, что четыре бывает при произведении двух только на два. А я вот не согласен: вот загадайте любое число? Помножьте на два. Добавьте ещё восемь. Поделите на два. Вычтете столько, сколько загадали. Получилось четыре? Вот видите! Операция с произведением на два любого числа может вести к четырём! Делайте выводы, кто автор и чего стоят его слова!».
Начинаешь разбирать, что за чудеса он изобразил, и выясняется. , что он проделал операцию, которую провести с любым числом, а не только с двумя, и результат получится тот же самый. И что это потому, что он приплетает не имеющие отношения к данному примеру величины, убирает всё, что относится к нему, и за счёт оперирования с этим подгоняет ответ к нужному результату. Всё это ему объясняешь, и на всякий случай подводишь вывод, что никакие опровержения, расширяющие рамки разбираемого вопроса, и доказывающие что-то только за счёт этого, не могут выступать доказательствами, если не доказана прямая взаимосвязь всего используемого в разбирательстве. Но оппонент соглашаться не спешит. Он заявляет : «Автор говорит, что любая задача должна решаться только из имеющихся в ней данных, меж тем все знают, что есть задачи неразрешимые, потому, что в них слишком много неизвестных, и для их решения требуются данные ещё. Так что автор сам не понимает, что несёт, что и требовалось доказать…».
Всё правильно – ничего необычного. Просто вы утверждаете истину, идущую против какого-то мракобесия, бросать которое кому-то не хочется. Как только задеваешь такие вещи, обязательно найдутся такие критики, и желающих им поддакивать тоже может найтись целая куча.