Одним прохладным утром Антон вскочил с кровати после звонка своего начальника Евгения Александровича.
Было 8 утра. Окно в квартиру Антона было открыто, он чувствовал легкий озноб, но естественный страх звонка от начальника отмёл все лишнее.
Евгений Александрович с кем-то громко разговаривал до тех пор пока не услышал знакомый голос сотрудника.
-Здравствуйте, Евгений Александрович
-Привет, Антон
Разговор вышел коротким. После приветствия начальник еще раз напомнил Антону про важность переговоров, запланированных на 10 утра этого дня, и продолжил с кем-то говорить , не положив трубку.
Антон сбросил и пошел собираться.
Переговоры должны были состоятся две недели назад, но были неоднократно перенесены из-за накладок в работе Антона.
Последнее время фирма Евгения Александровича терпела убытки, и ему пришлось уволить много сотрудников. Объем работы тем не менее остался прежним. Поэтому Антон столкнулся с огромным количеством задач в отделах, с которыми он раньше вовсе не контактировал. Сам он значился начальником бухгалтерии и с этим он справлялся хорошо. Но когда от него потребовали многофункциональность, он стал похож на швейцарский нож в арсенале которого есть 10 видов пилок и ни одних ножниц.
В общем с работой он справлялся не лучшим образом, но уходить не хотел. Работая в одном месте 10 лет, можно внезапно обнаружить себя псом, что радуется одной и той же еде. А ошейник? А что ошейник, вовсе он не мешает.
Тем не менее к Антону такие мысли не приходили. В это утро он больше думал о цвете галстука. Он наглаживал штаны со всех сторон, растягивая процесс, чтобы выбрать цвет. Он гладил пиджак и все так же думал о цвете. Он гладил и отвлекался, что создавало новые складки и удлиняло процесс, что однако было на руку Антону. Он все думал. Красный галстук- броский и может перетянуть на себя внимание со сделки. С другой стороны синий в полоску может показать его как рядового сотрудника, у которого совсем нет характера и амбиций.
Он догладил костюм и открыл окно пошире, потому что в это утро его мучила одышка. Волнение от встречи, подумал Антон и наконец-то определился с галстуком. Пусть будет синий подумал он, ведь нужно выделяться не одеждой, а головой. Антон надел штаны и рубашку, которая висела на вешалке, не тронутая с нового года, и отправился на кухню.
Он насыпал кашу быстрого приготовления в тарелку, залил водой и пошел чистить обувь. Когда Антон натер свои черные кожаные туфли, он сел, облокотился на спинку стула и глубоко вдохнул. Душновато. Еще и спина вспотела. Он снял рубашку и повесил ее на гладильную доску у окна, а сам пошел завтракать.
Ложка то и дело хотела выскользнуть из его потных ладоней. Он подумал о встрече еще раз и сердце сильно забилось. «Нужно расслабиться, ты идешь туда не с пустыми руками, ты долго работал, все получится»-сказал себе Антон и пошел за рубашкой. Он надел рубашку и принялся мерить запонки.
В 9 он наконец поставил точку в своем наряде, еще раз подошел к зеркалу взглянул на себя и отправился к выходной двери.
Антон быстро спустился на лифте, вышел из парадной. Он вытащил ключи от машины, но так и не смог ее открыть. Ключи выпали из правой руки а сам он почувствовал резкую боль в груди и упал на колени, еле успев выставить руки. Женщина, проходившая мимо, припала к нему и начала задавать вопросы, которые в тот момент казались Антону просто звоном в ушах.
-С вами все хорошо? Я вызову скорую, не вставайте.
Он моргнул и очутился в карете скорой помощи. В кармане вибрировал телефон. Он собрал все силы что у него были и достал телефон. Увидев это, врач, что сидел рядом с ним, выхватил телефон из рук и взял трубку. Он быстро поговорил с кем-то и положил телефон к себе в карман. В глазах Антона снова потемнело и в следующий раз он пришел в себя, когда его привезли в больницу. Каждую секунду он пытался найти взглядом часы. Встреча в 10, её никак нельзя пропустить. Наручные часы медбрата то и дело скрывались за рукавом. У часов в холле больницы была слишком маленькие стрелки, поэтому он лишь смог заметить, что сейчас меньше 10 часов. Несколько раз он пытался спросить когда его отпустят, ведь ему нужно быть на работе до 10, но каждый раз врачи игнорировали его тихий слабый голос. Когда же он пытался напрячься и повысить голос, врачи указывали ему на то, чтобы он молчал.
С каждой минутой сознание его мутилось, а сделка и работа уходили все дальше и дальше.
Антон чувствовал что едет в лифте. Он не успел взглянуть на номер этажа. Но он догадывался, что его везут в реанимацию.
Потом он почувствовал неровности кафеля в коридоре, а свет от больничных ламп начал казаться ему светом в конце тоннеля. Лампы мерцали, в глазах рябило.
Сознание то приходило, то уходило.
Проезжая мимо одной из палат через щель он успел увидеть руки врача и две металлические пластины с проводами. Все суетились вокруг, но он увидел прибор очень отчетливо, однако долго не мог понять что это.
Лишь через 10 секунд он понял, что только что увидел дефибрилляцию. Видел ее в первый и возможно в последний раз в жизни.
Сознание опять начало ускользать.
«Дефибриллятор».
Жужжание ламп и скрип каталки сливались с разговорами врачей.
Мысли путались и терялись.
Лишь одно слово маячило у него в голове.
«Дефибриллятор».
Дыхание становилось тише и чувствовал он приближение смерти.
«Дефибриллятор».
Но вдруг он резко открыл глаза и даже дернулся едва не вскрикнув.
В бреду, на последнем издыхании он вспомнил,
что
не
выключил
утюг.
