Листая свой дневник (прокручивая мышкой более тысячи страниц, которые я старательно перенесла в электронный вид), я наткнулась на любопытное воспоминание детства, которое отозвалось в моем подсознании. Прошло около 25-ти лет, а эта закономерность работает железно. Чем больше отец озабочен судьбой мира и глобальным проблемами, тем бедней семья.
Помню, когда я еще была дошкольницей и младшей школьницей, во дворах сидели мужчины, играли в настольные игры, перебирали какие-то приборы, а также – чудеса еще советского автопрома. И – вели горячие дискуссии о судьбе мира. Дискутировали вечерами, а то и целыми днями (в основном те, кто в это сложное время лишился работы). Помню, споры были жаркие, и даже их дети, мои друзья по песочнице, споили, чей папа правей.
Объединяло их одно: жизнь семьи на грани и даже за гранью бедности.
Я помню, с какой жадностью мои маленькие друзья и подружки набрасывались на незатейливое угощение, которое выносила моя бабушка.
Помню даже как спросила пришедшего с работы папу, почему он не сидит с другими папами, не играет в игры и не разговаривает с ними.
Дочь, я денежки зарабатываю. Для тебя, твоих братьев.
А еще вечером папа играл со мной, читал мне книжки.
Весь расклад я поняла уже позже.
Мой отец с развалом Союза тоже оказался без средств. Как и мама. Они сориентировались, много учились (причем папе уже было за 40), папа устроился на новую работу. Чтобы быть эффективным сотрудником, ему нужно было изучать новую область с нуля. А свободное время он предпочитал проводить в кругу семьи. Или мы ехали в гости к таким же семьям, как и наша, с такими же не сидящими за настолками папами. Или у нас были гости.
Мы ездили отдыхать в Крым (папе подходил климат), летали за границу. Родители купили авто, а затем мы переехали в другой район, улучшив жилищные условия.
Еще один момент, который я хорошо запомнила, это когда дети просили пап уделить им внимание, помочь, поиграть, ответить на вопросы, папы отмахивались и продолжали увлекательные беседы о смысле глобального бытия. Меня это еще тогда царапало, потому что мой отец всегда обнимал меня, когда приезжал с работы, говорил со мной, играл, читал книги.
Уже потом, когда я стала подростком, и родители говорили со мной, как со взрослым, равным им человеком, папа привел этот пример.
Если бы я сидел и размышлял о судьбах мира, ты была бы рада куску хлеба. А так ты не каждую конфету ела.
Отец приучал меня к делу, а не к пустословию.
Став взрослой, я вижу повторение данной тенденции. Если человек озабочен судьбами мира, он физически не может уделить внимание благополучию семьи. Если же человек занимается тем, чтобы семья жила в довольстве и достатке, рассуждать целыми вечерами о глобальном у него нет ни времени, ни желания, он вовлечен в решение реальных локальных проблем на уровне собственной семьи.