Александр Феденко родился в семье врачей, но не оправдал. Перепробовал бездну профессий, прежде чем утвердился в призвании – стал сварщиком... и замечательным писателем. Начинаем небольшую серию публикаций его рассказов о детстве.
На углу улицы и переулка открылась кондитерская. Лёнька ходил туда каждый день и рассматривал сладости. Особенно его привлекало большое белое пирожное.
Однажды он повел мальчишек со двора посмотреть на все эти необычные торты, кексы, конфеты и марципаны. Сам же, как обычно, застыл перед пирожным.
Вдруг ловкая рука схватила это пирожное с витрины. Игорек крикнул: «Бежим!» Ребята бросились из кондитерской. Лёнька тоже выбежал за всеми. Из-за прилавка выскочил продавец-кондитер и со злобными криками помчался за мальчишками.
Лёнька летел по переулку, подгоняемый страхом. С трудом уворачивался от прохожих, шлепал ногами по лужам. Наконец остановился, когда понял, что никто за ним не гонится.
Озираясь по сторонам, он вернулся в свой двор. Почти все ребята были там.
– Кто взял пирожное? – спросил Лёнька.
– Игорь спер.
– И где оно?
– Выпало, – ответил Игорек. – Я когда бежал, оно выскользнуло.
– Слопал, поди, – предположил Колька.
– Испугался он. И выбросил.
– Да говорю же – само упало. Наверно, и сейчас там валяется.
Лёнька представил размазанное по земле пирожное, и ему стало горько до слез. Он со всей силы долбанул Игорька кулаком.
– Ты чего?
Лёнька не ответил и угрюмо побрел прочь.
Когда он пришел домой, отец хитро посмотрел на него и спросил:
– Что случилось, где радость потерял?
– Ничего не случилось.
– А выглядишь так, словно пирожным поперхнулся.
– Каким еще пирожным? – убитым голосом промямлил Лёнька.
– Это ты мне расскажи – каким. Свидетели уже отчитались.
Пораженный быстротой молвы Лёнька все рассказал. И про заветное пирожное, и про побег.
– Только про Игоря не говори никому. Я тебе по секрету.
– Не скажу. Ты сам-то как собираешься из этой передряги выпутываться?
– Из какой еще передряги? Я ведь ничего не сделал. Я не брал пирожного.
– Если не брал, зачем убегал?
– Все побежали – и я побежал.
– А своя голова тебе зачем? Как ты теперь пойдешь в эту кондитерскую?
– Не знаю, – сказал Лёнька и стал совсем грустный. – Пойду, когда продавец все забудет.
– И как же ты узнаешь, что он все забыл?
– Не знаю. Просто не пойду туда.
Отец замолчал. Грустью наполнились его глаза.
– Сколько стоило пирожное?
– Сто рублей.
– Сто рублей… Вот что, я дам тебе сто рублей. И ты пойдешь и купишь на них такое же пирожное. Ты ведь ничего не воровал – чего тебе бояться?
Мальчик с испугом посмотрел на отца. Вернуться туда? Ни за что. Он сам бы отдал сто рублей, если бы они у него были, только чтобы не ходить в эту кондитерскую. И вообще, забыть про нее. Лучше бы ее и не было.
Спал Лёнька плохо, беспокойно. Ему снилось, как он несется по переулку, перепрыгивает огромную грязную лужу и попадает ногой прямиком в лучшее в мире большое белое пирожное, поскальзывается на нем, падает. А бесконечно длинная рука кондитера настигает и хватает его. Он проснулся. Вокруг темно. А перед глазами пирожное, лежащее на земле.
Утром Лёньку разбудило солнце. Дома никого не было. Мама и папа ушли на работу. А на столе лежали оставленные отцом сто рублей.
Когда Лёнька позавтракал и собрался пойти на улицу, он посмотрел на сторублевку и сгреб ее в карман.
Во дворе, как назло, никого из мальчишек не было. Лёнька решил дойти до кондитерской и издали посмотреть, что там происходит.
В мире ничего не изменилось. Люди входили и через какое-то время выходили радостные, держа в руках что-нибудь очень вкусное.
И никто из них ничего не боялся. Шли себе своим путем.
Измучавшись, Лёнька пристроился за широкой тетей и вошел в кондитерскую.
Белое воздушное пирожное лежало на своем месте. Свежее и еще более привлекательное, чем вчера.
Лёнька даже не заметил, как женщина, за которой он прятался, ушла.
– Что-то хочешь купить?
Мальчик вздрогнул. Кондитер смотрел прямо на него, упершись руками в прилавок.
– Пирожное, – не слыша себя, сказал Лёнька.
– Вчерашнее так понравилось, что пришел еще за одним? – кондитер щурился, не то сердясь, не то ухмыляясь.
– Я не брал вчерашнее. И не ел.
– Вот как? Я хорошо помню, как ты удирал отсюда.
– Я не брал пирожное.
– Зачем же убегал?
– Все побежали – и я побежал, – прошептал Лёнька.
Кондитер изучающе смотрел на мальчика.
– А зачем сегодня пришел?
– Я хотел купить пирожное. Вот это. У меня есть деньги.
Кондитер ничего не ответил. Лёньке стало неуютно. Он подумывал, как бы незаметно уйти.
Продавец снял с витрины пирожное и положил перед мальчиком на прилавок.
– Оно будет твоим, если ты мне скажешь, кто вчера украл пирожное.
Стало совсем тоскливо. И зачем он только пошел сюда?
– Я не могу сказать вам этого. Я не знаю.
– Врешь. Знаешь. И ты должен сказать мне, кто это был. Пирожные с неба не падают. Если кто-то взял чужое, он должен быть наказан. И возместить ущерб, – хмуро сказал кондитер.
– Этот кто-то уже наказан, – сказал мальчик. – А ущерб – вот.
Лёнька разжал кулачок, сжимаемый все это время, и на прилавок упала влажная сторублевка.
Мальчик вышел из кондитерской. Дверь за ним закрылась. Он не спеша зашагал по улице. Солнце отражалось в лужах. Прохожие топали по своим делам, обходя задумчиво бредущего мальчугана.
Сзади раздался окрик. Лёнька остановился, обернулся. В дверях стоял рассерженный кондитер и звал Лёньку. Мальчик вернулся.
– Что за люди? Одни чужое воруют, другие свое взять боятся! А мне – бегай за теми и другими.
Продолжая ругаться, он сунул в Лёнькины руки коробку, вернулся в кондитерскую и с шумом захлопнул дверь.