Радость моя (Часть 29)
Прошло четыре тяжелейших месяца после операции. Неприятные, болезненные процедуры по восстановлению, что проводились в той же клинике, выбивали Марину из сил. Она смотрела вперёд, никогда не оглядывалась назад, и запрещала матери вспоминать прошлое, любое прошлое, даже то, что было связано с отцом. Она очень любила его, и внезапная смерть сильно подкосила её на только начавшемся жизненном пути. Долгое время она не могла спать по ночам, видя в гробу неожиданно прекрасное лицо любимого папы. И только благодаря усилиям матери и появившемуся в жизни Мирославу, горечь ушла, но навсегда оставила в сердце пустоту, которую уже никто не смог бы заполнить. Это место было отведено лишь для него одного. Теперь, когда она лишилась всего, кроме жизни и мамы – единственного близкого человека, который остался рядом, дни превратились в постоянную пытку, ночи стали ещё невыносимее. Прогнозы врачей не вселяли надежд, по крайней мере, так казалось ей.
На улице каждое дерево покрылось ярко-зелёными листочками, что радостно играли на ветру. Детвора выбежала на городские площадки с мячами, роликами, прыгалками. Она галдела и светилась беззаботностью: тяжелые думы ещё не посещали детские головки. Бабушки-соседки собирались на скамейках, расположенных здесь же, вспоминали своё прошлое и удивлялись, как быстро прошла их жизнь и как внезапно изменился мир, жалели о каких-то делах, не сделанных вовремя, рассказывали друг другу о внуках, совершающих те же ошибки. Марина сидела в недавно купленном кресле, благодаря которому впервые за долгое время смогла выйти на улицу и вдохнуть чистый воздух. Первое мгновение, когда солнце озарило её бледное лицо нежным весенним теплом, а лёгкий прохладный ветерок пробежался по длинным волосам, стало для неё бесценным даром, о котором она помнила всю оставшуюся жизнь. Именно в этот момент девушка вдруг четко осознала: она действительно хочет жить, пусть инвалидом, в коляске, без детей и любимого, хочет дышать этим воздухом, видеть ласточек в небе, слышать надоедливый писк комаров по ночам, заведет кошку, и она будет прыгать на её тонкие колени, ласкаясь и мурлыкая… Она ожила и снова начала приходить в себя.
Евгения Андреевна держалась из последних сил ради дочери. Она заметила перемену, произошедшую с Мариной в выражении лица, глаз, и постепенно начала оживать сама, смотря на родного человечка. В солнечные дни они выходили на прогулку в больничный парк, где были устроены удобные беседки, куда могла заехать коляска. Эти минуты стали самыми спокойными и умиротворёнными за последнее время.
- Вчера давала итоговую контрольную, - рассказывала Евгения. – Результаты меня просто поразили! Впечатление, что я объясняла детям китайскую грамоту на французском языке.
- Может им не нравится учить английский, - спокойно отвечала дочь, рассматривая людей за больничной оградой.
- Без английского сейчас никуда. Жаль, что дети этого не понимают. Вы начинаете хвататься за голову, когда знания нужны именно сейчас, в этот момент! Раньше нужно было задумываться об этом.
- Никогда не знаешь, что тебя ждёт впереди, - скривила горькую улыбку Марина. – И они этого не знают, мама. Они живут и ни о чём не думают, и это нормально. Только представь, во что превратилось бы их детство, если бы всё время они заботились о будущем, об образовании, создании семьи, обретении преданных друзей... Так и свихнуться недолго.
- А ведь ты права, - дотронулась она до плеча дочери. – Ой, смотри, кто там идёт.
В начало рассказа