Сакшин на санскрите означает «внутренний свидетель». Это большое Я из эпиграфа. Свидетель представляет собой основу или центр нашего сознания. Он никогда не затрагивается происходящим, не знает ни горя, ни радости. Свидетель всегда абсолютно спокоен и просто смотрит на то, что происходит как внутри нас, так и во внешнем мире.
Эта птица смотрит на всё, ни во что не вовлекаясь, ни в чём не участвуя и ничего не предпринимая. Ничто не может ни смутить её, ни затронуть. Она никогда ни в чём не заинтересована и не хочет ничего изменить. Её единственная функция ─ видеть, бесстрастно смотреть. Свидетель никогда не изменяется, он всегда одинаков, ровен и постоянен. Пусть рухнет весь мир и на его месте возникнет новый, ─ сакшин не дрогнет.
Хотя он живёт внутри нас, свидетель не обладает индивидуальностью. Это один безличный наблюдатель, живущий во всех живых существах. Он не рождается и не умирает. Сакшин наблюдает происходящее во времени, однако, сам находится вне его. Его обитель ─ безвременье, поэтому он бессмертен. Он смотрит на жизнь, так же, как и на смерть ─ спокойно и безучастно.
Страдание не касается свидетеля; он смотрит на боль и на наслаждение беспристрастно, никогда не окрашиваясь ни тем, ни другим. Сознание сакшина всегда ясно, чисто и прозрачно. У свидетеля нет никаких качеств. Он никакой. Ни большой, ни маленький; ни хороший, ни плохой; ни светлый, ни тёмный; он ни здесь, ни там. Сакшин ─ абсолютно пустой, но при этом всё осознающий. Он никому не принадлежит, но ему принадлежит всё поле восприятия.
Свидетель никогда не спит. Он так же присутствует в наших снах, как и в состоянии бодрствования. Сакшин видит наши бессознательные состояния, включая состояние сушупти, обморока или комы, точно так же, как и всё, происходящее в сновидениях или дневном сознании.
Более того, внутренний свидетель смотрит на четвёртое состояние турия, точно так же, как и на предыдущие три. Он смотрит на мир сквозь глаза освобождённого человека и равно наблюдает мутную реальность наркомана. Освобождён человек или нет, не имеет для сакшина никакого значения. Он просто смотрит и продолжает видеть всё и всегда, оставаясь абсолютно незаинтересованным и незатронутым происходящим. Это камера и внутреннего и наружного наблюдения, которая постоянно работает в режиме «on». Камера включена и сейчас ─ она наблюдает за тем, как вы читаете этот текст.
Единственное, что меняет статус свидетеля, это пятое состояние сознания ─ туриятита, что буквально означает «за пределами освобождения». В этом таинственном состоянии свидетеля больше нет. Он не выключается, а исчезает, поскольку в туриятитеему больше не на что смотреть. В пятом состоянии и видящий, и видимое сплавляются вместе и исчезают. Остаётся только Неописуемое.
А что же с первой птицей, которую мы знаем намного лучше? Что происходит с нашим я, пишущимся со строчной буквы? Да ничего, птичка живёт себе-поживает в надежде, что когда-нибудь на неё снизойдёт, поедая, тем временем, «сладкие и кислые плоды с дерева жизни».
Как соотносятся между собой обе птицы? Почему Упанишада называет их «близкими друзьями»?
Потому, что вторая птица ─ дитя первой. Сакшин не просто смотрит на происходящее, он смотрит, как всё возникает и появляется из него самого. Мир рождается из ви́дения свидетеля. Когда вторая птица закрывает глаза, мир исчезает, наступает пралая. Когда открывает ─ мир появляется вновь. Подобно этому, мир исчезает и появляется для нас, когда мы закрываем и открываем глаза.
Первая птица ─ мы с вами ─ возникает в ви́дении свидетеля когда его глаза открыты,─ точно так же, как и всё остальное. Поэтому наши отношения с сакшином ─ самые дружеские и тёплые. Как-никак родственники.
Илья Беляев #Свобода_Быть
