Вот как подаёт Эрнст Кречмер — известный немецкий психиатр, связавший строение тела с возможными психическими болезнями — установку некоторых людей к внешнему миру: «[эта установка] подобна инфузории, недоверчиво со стороны наблюдающей с полуопущенными ресничками, осторожно выдвигающей свои щупальца и вновь съеживающейся». Дальше по тексту находим: «фасад хорошего воспитания», «сильные краски и тона реальной жизни <…> составляют необходимый возбуждающий жизненный элемент», «аристократический холодный салонный мир». Про одного из своих наблюдаемых он говорит: «Я его часто видел: тонкий, сухой человек, удивительно неповоротливый, с некрасивой позой и движениями, угловатый и беспомощный. Никакой костюм ему не подходил. Ему можно было надеть лучший сюртук, но он всё-таки казался пугалом. Всё на нем висело. Его можно было принять за бродягу». Про другого: «Квик — маленький, кругленький человек с основательным брюшком, плотный, уверенный и довольный. Он элегантно одет, надушен, его галстук и носовой платок изящны, красивого цвета. Он сам их утюжит по утрам своим карманным утюгом; самое необходимое у него с собой и всегда “первого сорта”. Его реклама в стихах и рисунках немного криклива. Он охотно подчёркивает, что не только очень много пьёт, но к тому же и очень хорошо ест: для хорошего завтрака ему нужен фунт зернистой икры. Когда он выпивает много вина, он становится неосмысленным, грубым “швабом”. Так как он не любит евреев, то пишет им тогда оскорбительные деловые письма, которые приходится задерживать для сохранения престижа фирмы». Ну разве же это истории учёного?
Как заявил однажды Фрейд: «Мне удалось обходным путём прийти к своей цели и осуществить свою мечту — остаться писателем, сохраняя видимость, что я являюсь врачом»; очевидно, и Кречмер был полон писательского задора. В таком случае, я размышляю, насколько вообще можно им верить? Ведь понятно, что в порыве красиво и звучно соединить слова, слить их как бы в общую неразрывную музыку текста, приходится иногда выбирать не слишком информативные из возможных, а то и привирать, и углублять то, что совсем нескладно покоится на поверхности. С другой стороны, что, если именно талант превращать слова в живых людей так важен в антропологических науках, особенно в психологии?
Беру на себя обязательство прочитать только что найденный, обещающий быть интересным, труд Д. Хиллмана (американский психолог, умерший на мой пятнадцатый день рождения) «Исцеляющий вымысел».