И снова – здравствуйте!
Проснулся Жорж, как это с ним случалось уже несколько раз в последнее время, в воздухе. В самолете. Он сидел, привязанный ремнем к креслу. Перед Жоржем были рычаги и россыпь приборов. Слева – пилот в наушниках, который заметив, что Столбунский проснулся – улыбнулся чем-то нестерпимо белым, показал большой палец и подмигнул. Вокруг была ночь. Ни луча. Ни света – только россыпь высоких звёзд. И в это россыпи самолет уносил Жоржа непонятно куда. Кажется, это было небольшое воздушное судно – решил про себя Столбунский – уж слишком сильно болтало крылатую машину. И шла она подозрительно низко, облизывая складки местности. «Наверное, чтобы радары не заметили» - сообразил Жорж.
Пилот сосредоточенно делал свою работу, лишь изредка поглядывая на Жоржа с широкой улыбкой. Столбунский оглянулся назад – всё чрево самолета занимал какой-то объемистый сверток, замотанный в упаковочный целлофан и щедро перекрещенный лентами скотча.
- Что у нас внизу – пытаясь перекричать гул двигателя спросил пилота Жорж? Но тот лишь помотал головой и сказал что- то с окончанием на «…стан» на плохом английском. «Знаю я ваши "станы", - подумалось Жоржу – всю неделю по ним скитаюсь, уже надоело». Прошел час или два полета в кромешной тьме. И вдруг под самолетом забегали цепочки света – они становились чаще и интенсивнее – самолет приближался к какому-то достаточно крупному городу.
- «Улан-Батор» - сказал пилот и показал вниз пальцем.
«Ну ничего себе, – подумал Жорж! – вот это я забрался! Это что ж теперь – я в Монголии?". Да, Жорж Столбунский, белорус, бывший католик, из Ветковского района Гомельской области. Ты летел над Улан-Батором. Но даже не надейся , что вдруг забарахлит мотор или вдруг какой-то отмороженный монгольский зенитчик загонит снаряд в хвостовое оперение вашей таджикской нарко-птички. Хватит с тебя приключений в Средней Азии! Уже третью неделю в пути, но несильно приближаешься к Серебрянке!» – так бы мог сказать автор, если бы Жорж был вымышленным персонажем, высосанным из пальца или типа того, не знаю, из чего там писатели высасывают свои фабулы и образы героев.
Но никто не властен над Жоржем – только она сам волен выписывать сюжетные пируэты в своей судьбе или судьба вольна, а он их выписывает. Неважно…. В общем, как бы то ни было – долетел таки Жорж из Монголии в Южную Сибирь. Не спрашивайте только, как они пересекали нерушимую границу нашей большой Родины, занимающей 1/8 часть суши. Как-то тихо скользнул на маленьком самолетике, цепляя брюхом скалы и верхушки деревьев, под покровом ночи – и никто его не заметил. Где заправлялись. Скажете не бывает? Бывает, товарищи. Вон вспомните историю с Сессной, шведами и десантом плюшевых мишек, сброшенных над белорусской столицей. Однако Жорж мишек не сбрасывал. Он тихонечко сидел в кабине и даже порулить не просил, хотя язык чесался. Чесался, чесался и дочесался. «Дай, - говорит Жорж пилоту знаками – порулить штурвальчик – я, мол, аккуратненько!».
А тот возьми и дай. В аккурат возле Улан-Батора. Чуточку не долетая до него. А пока Жорж пробует себя в качестве пилота малой авиации, я просто для информации приведу карту. Злоключения Столбунского на атласе мира. Можно сказать. И только за последнюю неделю. С той самой злополучной казахстанской курицы. Хотя…. Может, спасибо ей сказать надо – человек мир посмотрел. Не тот мир, конечно же, к которому стремится большинство нашего народа, стремящегося в разные там Европы-Америки да тропики. Но Жорж, уверяю вас. Ни секунды не жалел о случившемся. После десятилетий сонного существования в Беларуси да вдруг такой масштаб, столько впечатлений, людей, событий. Столбунский стал благодаря испытанием последних дней совсем другим человеком, в общем. Человеком мира. Причем мира азиатского.
Но вернемся к нашему герою, который в этот момент перебрался на кресло пилота и пытается освоиться с управлением. И кто? Этот Жорж, который и трактор-то нормально не научился водить, вернее забыл напрочь. В общем, ошибся пилот. Видимо, форма американского вояки ввела его в заблуждение. Конечно же, если бы Жорж был в своем привычном прикиде, ему бы даже газонокосилку не доверили. А тут … В общем, не хватило высоты пилоту для того, чтобы аварийная посадка получилась мягкой. Маленько приложился самолет к землице, к сопочке. Разметало его по тайге немного. Километра на два, не больше, точно.
Когда Жорж очнулся, он нашёл себя лежащим спиной на сухом корявом валежнике. Что-тяжелое придавливало онемевшие ноги. Сквозь продранную упаковку выглядывали …. Очертания телевизора. Который Жорж смотрел у Омара! «Вот так подарочек!» – пронеслось в голове у Столбунского. – «Будь здоров, так и ноги можно потерять с плазмами ихними (я ненавижу слово "ихние" - коробит каждый раз как слышу. Но Жорж... в его тезаурусе оно занимало прочное место, и я не могу с этим как автор ничего поделать, увы)!». Но обошлось, ноги были целыми. И, что удивительно, плазма тоже! А вот пилота не было нигде. Вообще. Как ни искал его Жорж по окрестностям, украшенными обломками их воздушного судна, он как в воду канул. Будто не было его вовсе. Или волки съели, кто знает эту тайгу.
Бросив безнадежные поиски, Жорж похлопал себя по карманам – к его радости в куртке остались сигареты все в той же еще американкой пачке. Покурив и полюбовавшись звездами, Столбунский почувствовал вдруг, что замерз. Он бросил окурок, быстро соорудили из веток и обломков воздушного судна какое-то подобие шалаша, развел возле него небольшой костер, стащив поваленные крушением деревца посильного ему размера, и, замотавшись в упаковочный целлофан, сел, привалившись к стене шалаша, положив голову на колени. Так он и уснул, под треск дров и ночные звуки тайги.
Он спал безмятежно и глубоко, после этих переживаний Жорж позабыл свои невротические приступы бессонницы, мучившей его последние лет десять. Спал как ребенок … и ведь высыпался же!
Продолжение следует…