Игорь Захаров
Возле стоянки было кладбище Илов. Пытливый курсантскй ум должен был найти применение старой авиатехнике. И выход был найден. Диски колес у Илов были из магниевого сплава. Мы пилили диски на куски, потом зажигали их и бросали в огромные лужи рядом со стоянкой. Раздавался взрыв выделяющегося при этом водорода и высоко вверх летели брызги.
А наши лучшие теннисисты на курсе, Марчела и Серега Санин приноровились делать из резины топливных баков Ила покрытие для своих теннисных ракеток. Баки были из самозатягивающейся резины, она была двухслойная, мягкая и шарик хорошо прилипал к ней.
Лето выдалось дождливым и полеты часто отбивали. А, так как в Камне ехать назад в городок далековато будет, то коротали мы время в ожидании погоды прямо в классе предполетных указаний, что на летном поле. Я брал тогда большую парашютную сумку и шел в березняки напротив летного поля. Под теплым, мелко сеющимся дождиком, подберезовики росли так быстро, что я приходил на одну и ту же полянку каждую летную смену, приседал поближе к траве и — вот они — маленькие, чистые, не успевшие даже потемнеть, шляпки грибов, как на ладони! Жарили мы их потом в летной столовой после ужина, шефу таскали полными сумками.
Как-то шеф сидит на предварительной, весь кривой, хмурый, видно, вчера «Зло» употреблял. Потом посылает меня сбегать за водкой и дает денег. Бегу в самоход, водки не нахожу и беру горькую настойку «Степная». За углом магазина аккуратно переливаю ее во фляжку и возвращаюсь в казарму. Поднимаюсь на этаж, а напротив двери стоит замкомэска капитан Бахарев, заложил руки за спину и взглядом меня буравит!
Я прошмыгнул мимо него в туалет, открыл кран, делаю вид, что пью воду. Но выходить-то надо! Выхожу.
Он — что у тебя во фляжке?
Во, блин, думаю, ситуация! Бодро отвечаю — вода.
— А ну, дай попить!
Во, блин, думаю, ситуация! Снимаю фляжку, как ни в чем ни бывало, с ремня, протягиваю, в надежде, что он ее не откроет. Отвинчивает крышку, прикладывает к губам, запрокидывает голову и пьет! А я думаю — всё выпьет, что шефу скажу-то? Попил, крякнул, губы вытер: — Инструктора в штаб!
Однажды садится спарка и после касания от нее отворачивается одно из колес задней стойки! Обогнав теряющий скорость Як, колесо сходит на грунт, описывает плавную дугу в пол аэродрома и подъезжает почти к самому летному домику. А Як спокойно приехал на трех колесах.
В летной столовой кроме стандартного меню на столе у Шуры Попова и Шуры Шарабарина постоянно салатики разные из свежих овощей. Не иначе, крутят Шуры — муры с официантками.
Скидывались на водку, а Юра Печерских: Ребята, давайте купим тортик!
Нач. штаба АП в Камне отличался любовью к тополям. Он требовал, чтобы на высоте ниже двух метров на стволе не было ни одной, даже малюсенькой веточки, это был его «пунктик». Он увольнялся, когда мы летали 3-й курс и сказал перед прощальным строем полка: Я сын славного башкирского народа! Видит бог, я много попортил вам крови, но делал я это из благих соображений!