Принято считать, что воробей — это петербургская птица, а его чириканье — характерное городское явление. В Москве воробьи тоже были, но все-таки московские птицы — это ворона и галка.
Для воробья основная пища — это непереваренные зерна овса, которые остаются после лошади. В Петербурге XIX века были строгие правила пожарной охраны и довольно ограниченное пространство, поэтому основной рацион петербургских лошадей состоял из овса, а не из сена.
В Москве лошади потребляли сено, поэтому там воробьи имели ограниченную кормовую базу.
А вот ворон и галок в Петербурге не было. Эти птицы начинают гнездиться на высоте около семи-восьми метров. В Петербурге рубежа XIX–XX веков воронам гнездиться было негде, большие деревья были только на петербургских кладбищах. Но и там вороны и галки гнездиться не могли, потому что Петербург был военной столицей и при похоронах военных стреляли пушки. Вороне нужно было быть совершенно глухой, чтобы там поселиться: смиренное петербургское кладбище звучало как военный полигон.
