Начало. Предыдущая глава.
Глава 10.
Голос.
Василиса шла по тропинке вдоль края оврага и остановилась в лопухах. Они выросли здесь целой компанией, высокие, с могучими листьями. Почти весь июнь лил дождь, но погода стояла теплая, трава была по пояс и ягод полным-полно. Ночью девушка плохо спала, то ей казалось, что ее зовут, то слышался смех, похожий на серебряный колокольчик - было неспокойно на душе, и с утра она решила пойти в лес – развеяться. Сероватая пелена дождя затянула вдалеке соседний лесок и посадки, а здесь дождя не было – тучи, несущие его , уже прошли , решив пролиться над соседним лесом и над полями за посадками.
«Эка вас разнесло!» - сказала Василиса неодобрительно лопухам, и тут же снова, в который раз поймала себя на том, что голосу своему она очень отчетливо придала чужую не характерную ей интонацию. В последнее время с ней это случалось все чаще и чаще: чем дольше жила она у озера, чем дольше общалась с местными жителями, тем более явным проявляется что-то чужое, не свойственное ей. Она чувствовала, как разрастается, закрепляется в ней чужеродное, постороннее, совершенно неродное: интонация, походка, жесты… В Василисе, будто зарождалась, новая, чужая жизнь. Это что-то, как раковая опухоль, росло в девушке, прогрессировало, сжирая старую Василису и предъявляя совершенно новую, незнакомую даже для нее самой. Месяц назад, когда привезли мебель, и сгружали ее с машины - она даже испугалась: проходя мимо зеркала, девушка поправила надетую от ветра косынку на голове совершенно незнакомым движением чужой цепкой, но сильной руки.
Ей всегда нравились ее руки, она ухаживала за ними, стремилась не потерять от природы данную ей белизну кожи, что в деревенских условиях, оказалось достаточно трудным. Но в последнее время она обратила внимание, что длинная узкая ладонь с красивыми , будто точеными пальцами, стала округляться и выглядеть более грубой . Руки ее начинали казаться такими сильными и цепкими, что, похоже, можно было без особого труда удержать в ладонях дом, или поднять вон ту телегу вместе с возничим… И вот теперь – лес там, вдалеке, поля и дорога в деревню, рассекавшая их тонкой линией, да и сама деревня – все это, казавшееся от сюда, от оврага, маленьким и совсем не таким размашистым и большим, как вблизи, навело ее опять на эти же мысли. Взять на ладони, рассмотреть, присмотреться, и навести порядок, свой порядок, ее, Василисы порядок!
Что они могут, Василисы руки, так и не коснувшиеся черной глянцевой земли-кормилицы?
Вот лопух, сорвать могут – это да! Василиса сорвала огромный лист лопуха и сделала себе шляпу. «Эка, сообразила!» - произнесла она вновь с чужой ей интонацией в голосе. Сторонний, чужой человек упрямо и настойчиво в нее вселялся…
- Я схожу с ума,- Василиса специально сказала это громко, надеясь, что звук ее голоса поможет стряхнуть наваждение.
И вдруг она услышала звон серебряного колокольчика, как ночью.
-Вот это да, мало, сама с собой разговариваю, так еще и слуховые галлюцинации…
Звон колокольчика постепенно превращался в женский смех. Сначала слабый, но постепенно он становился все сильнее и сильнее…
-Я действительно схожу с ума…
На мгновение смех прервался, лишь шелест травы и пение птиц…и Василиса почувствовать неимоверное облегчение. Но затем невидимая женщина захохотала вновь, на этот раз оглушительнее.
Девушка вся взмокла от напряжения, ноги подкосились, и она села прямо в лопухи, чувствуя, как от ужаса у нее кружится голова. А загадочная женщина тем временем все смеялась и смеялась.
-Где ты? – закричала на весь лес Василиса. - Покажись!
Все стихло. Даже птицы примолкли.
Поражаясь собственной дерзости, она резко встала и посмотрела вдаль. Небо сплошной серой пеленой нависло над землей. Лес, который задержался у села, казался угрюмым и озабоченным, и лишь кое-где на листьях поблескивала влага – царила тишина. «Даже ветер прекратился» - промелькнуло в голове Василисы. Густые облака тумана вяло громоздились, словно в немой борьбе. Лес притягивал их магической силой и заставлял клубиться над своими угрюмыми зигзагами-макушками, в то время как их манило вдаль.
Все окрасилось в болотно-серый цвет, и невольно в душе проснулась тоска. Тяжелая давящая тоска, которая нависла над всем; тоска была тупой, она сосала сердце и изматывала душу. Заморосил мелкий дождь. Еле слышно падал он с угрюмой высоты, пронизывал воздух и с холодной сыростью сеял тревогу и грусть.
Вороны печально отряхивали свои черные перья, сизая дымка тумана над полями рассеялась, а дождь сеял тихо и покойно, словно предвещая несчастье. Лес глядел, таращился темными глазами на Василису, одевшись в трепетную тишину, ждал…
-Никого - только дождь.
Неожиданно смех возродился - оглушительнее и громогласнее. Василиса зажала руками уши, но все равно слышала этот звук.
Внезапно она замерла от ужаса.
Этот смех…
Кажется… кажется, он звучит у нее в голове, внутри!
Василиса бросилась бежать.
«За сосновыми стволами можно легко укрыться, можно было даже добраться до дома, если бы на секундочку, на несколько мгновений этот оглушающий смех прекратился».
Василиса закричала, заметалась по оврагу, вдоль ручья, боясь оглянуться, и увидеть за спиной того, кто издавал этот раздирающий душу хохот. Все ее естество охватил ужас. Страх держал ее за плечи, за руки. Не разбирая дороги девушка бросилась к своему дому : натыкаясь на камни, царапая лицо и сбивая ноги. Невыразимо тоскливое чувство душевной пустоты овладело Василисой. На фоне темной зелени выделялась белая береза у калитки ее дома. С восточной стороны хатенки, где-то позади, печально и пронзительно закричала птица.
«Кто-то умрет! Кто угодно, но не я!»- мелькнуло в голове у девушки.
Она влетела в дом, с грохотом притворила за собой дверь, заперла ее на замок, прислонилась к стене и закрыла глаза. Открыв глаза, она обнаружила, что зеркало, висевшее в коридоре, было разбито. Тысячами маленьких колокольчиков зазвучал в голове Василисы смех невидимого ей мучителя. Девушка бросилась в свою комнату и принялась открывать ящики комода один за другим в поисках кусочка зеркала. В конце концов, она нашла маленькую круглую пудреницу.
Руки так сильно дрожали, что она выронила пудреницу, услышав, как зеркало треснуло. Смех превратился в дерзкий и надменный. Василиса подняла зеркальце. Оно раскололось на несколько кусочков, но один из них был довольно велик для того, чтобы она увидела часть своего лица. Молодая женщина принялась внимательно изучать свое отражение.
Смех смолк.
Она выгладила совершенно обычно, цвет лица – здоровый, даже румянец окрасил щеки от быстрого бега, лишь мелкие царапины от веток были чужеродными на лице. Ее красивые, цвета темного шоколада, волосы оттеняли изумрудные глаза.
Но, похоже, ее глаза раньше были немного иными. Василиса приподняла осколок стекла, к самому лицу стремясь разглядеть, что же такое произошло с ее глазами. Ее глаза стали светлее, чем прежде. Вглядываясь в себя, она видела, как ее зрачки расширяются. Маленькие сверкающие точки возникли на радужной оболочке ее красивых глаз.
«Глупости. Просто ты никогда так внимательно не разглядывала свои глаза,- сказала она себе.- Быть может, в них все время были эти болотные вкрапления».
Прерывисто дыша, Василиса отвела взгляд от зеркальца. «Возможно, их там вообще нет. Может быть, свет падает не так, погода сегодня пасмурная».
Она еще раз поднесла зеркало к лицу. Болотные точки никуда не исчезли. Более того – теперь они начали сиять. Василиса зачаровано глядела на то, как точки превращаются в зеленые лучи, расходящиеся от зрачка к белкам. Как они становятся все шире и сливаются с цветом ее глаз. Сердце ее начало гулко стучать, как неисправные часы. К горлу подступил огромный комок. Она не могла оторвать взгляд от зеркала, а этот зеленый цвет становился все насыщеннее. Глаза мерцали, как в теплую погоду болото, как будто кто-то подсвечивал их чудесным цветом.
Василиса вскликнула от ужаса. Голос внутри нее вновь захохотал. Девушка откинулась на диван. Разум угасал, как догорающая свеча в ночи. Молодая женщина уронила руки и потеряла сознание.
Ветер взвыл в старой трубе, разразилась гроза: молния хлестала небо, словно желая раскроить небо на мелкие кусочки.
Очнулась девушка, когда солнце, выглянувшее из-за туч, позолотило вершины деревьев, грозя скрыться за ними.
Василиса отбросила кусочек зеркальца, все еще зажатый между ее пальцами и бросилась к машине. «Бежать, бежать из этого жуткого места»- проносилось в ее голове.
Машина не заводилась. «Черт бы тебя побрал»,- ударила она по рулю обессилившими руками. Вышла из машины и побежала к деревне.