.
В эстетике следует отличать категорию прекрасного, от категории приятного, об этом пишет и Дьердь Лукач, в четвертом томе Своеобразия Эстетического. Этого же различия в той или иной степени касался и Кант и Гегель. Другой вопрос в сложности этого отличия. Так попытка связать приятное с полезным вряд ли удачна, полезное не всегда может быть приятным, как и приятные полезным , как не всегда эта категория работает и как категория практического. Разница скорее состоит в том, что если в прекрасном есть связи меж земным и небесным, меж настоящим и прошлым, меж временем и вечностью, то приятное скорее выражает область партикулярного бытия . Например, ваза в своей единичности может быть приятна. Но в вазе как такой, нет связей меж земным и небесным, меж настоящим и прошлым, меж любовью и бессмертием, не смотря на то что ваза пережила многих хозяев. Ваза в своей парктикулярности выражает и партикулярность человека, в той мере, в какой ваза служит его чисто земным, практическим интересам. Такими же приятными могут быть и стихи, не выводящие человека за границы его партикулярности - к чему то волнующему, или говоря философским языком к "всеобщему "- в "единичном". Эти же слова можно отнести - и к скульптуре, к пейзажу, или музыкальной пьесе.
МОЖЕТ ЛИ ВАЗА НА КАРТИНЕ БЫТЬ ПРЕКРАСНОЙ
.
Итак, область чисто приятного - состоит как в его единичности, так и в большей мере, чем единичности , в области -партикулярности бытия того или иного явления, освещающего и партикулярность человека, либо, не способного возвыситься над мирским сущим, (если мы говорим об искусстве) либо, ограничивающегося в быту чисто прикладной эстетикой. Это можно отнести просто к приятной вазе, или к просто приятно написанным стихам, или картинам - в которых нет ничего поднимающего человека над его бытием частным, как и нет ничего - выходящего за границы видимости земных явлений. Но в в то же время, ваза изображенная художником - способна выйти за пределы партикулярности - став средоточьем смыслов, и связей который простираются далеко не только за пределы вазы, но и за пределы хозяев вазы, оставшихся за пределами картины. Это можно отнести и к реальной исторической вазе. Наконец, это можно отнести к вазе с цветами, если она может послужить источником поэтического вдохновения, воспоминания, или рассказа. Правда, в этом случае, не ваза, а стихотворение , рассказ , или, записанное воспоминание - станет произведением.
.
ПОЧЕМУ ПРИЯТНОЕ И ПРЕЛЕСТНОЕ - НЕ ОДНО И ТО ЖЕ
.
Однако, я не стал бы подобно Гегелю отождествлять понятия приятного с прелестным. Прелестное это, скорее область миниатюрно прекрасного , и состоит оно в неуловимости перехода от единичного к всеобщему, в самой неопределенности его особенного, или, в такой же точно неопределенности смысла, составляющего его прелесть. Прелестное зыблется на границе перехода от определенности чисто предметной - к неопределенности смысла, и наоборот. Так многие стихи японских поэтов, полные изысканного лаконизма и символизма - можно в этом смысле назвать прелестными, или стихами прекрасными в восточном смысле. Прекрасное в дальневосточном буддистском смысле и есть прелестное. В классическом же понимании, Прекрасное категория европейская и христианская, его суть - всегда полнокровное, полномасштабное явление, даже икона это всегда явление, а не просто символизм. А прелестное - это скорее проявление Иного, и нездешнего, в области символа, а не явления в полномасштабном смысле - если провести разницу.