Воспоминания, которые ни к чему не приложишь. Не подберёшь для них лунки, ячейки, файла. Немонтажные.
Записанные памятью непонятно зачем, не разбери, для чего. Бессмысленные своей ненужностью.
Но почему-то они яркие такие, объёмные. И захочешь – не сотрёшь.
Ну, вот хотя бы.
Живу ещё в Костроме на проспекте Мира. Просыпаюсь утром, в четвёртом часу. Рань раньская. Но светло – потому как лето. Нано-ночи, говоря нынешним лилипутско-русским языком.
Выглядываю в окно – а во дворе бьются насмерть два молодых мужика. Оба красавцы – купцы Калашниковы, не обретшие своего опричника Кирибеевича и начавшие с горя чистить морды друг другу. Бойцы.
И дерутся сурьёзно, без пацанских выкриков-всхлипов, даже без мата. Молча. Оба голые по пояс, будто не бытовуха вершится, а соревнование какое-то. Возможно, даже спортивное.
И двор молчит. Вроде, понятно почему – спит народ. Но ведь откуда-то мужики вышли, из чьей-то квартиры, явно ведь не со стороны забрели сюда отношения выяснять. Значит, должно сейчас хоть одно окно открыться, должен женский голос заголосить. Ан нет. Ти-ши-на.
И только удар за ударом. Звучные. Без промаха.
Один – другого. И в обратку. Лица раскровянили. Уступить никто не хочет.
Милицию, что ли, вызвать? Ага, чтобы их бонусом дубинками отдубасили. И в обезьянник. А собственно говоря, за что? Тут не сильный слабого бьёт. Может, местный Бойцовский клуб проводит показательные выступления. Сегодня в нашем дворе, завтра ещё где-нибудь.
Хотя непонятностью своей драка тревожит. И неизвестно, не повыскакивают ли вдруг из всех подъездов такие же Калашниковы. И начнётся массовый замес.
Генетические страхи русской интеллигенции, к которой, слава Создателю, давно уже не принадлежу, но помнят руки-то. То есть, тьфу, не руки, мозжечок.
...Причиной драки оказалась разбитная молодуха, жившая в соседнем доме. Совершенно не в моём вкусе.