«Когда я был маленьким», - леший Фрог неловко провернулся, чуть не опрокинув склянку с черничным соком, служившим ему чернилами.
- Вот уж нашел себе обузу на старости лет, - недовольно пробурчал он, отодвигая склянку подалее, - а все Панеоник этот. «Каждому, кто прожил жизнь долгую, да знаний накопил, надлежит оставить потомкам напутствие». И непременно чтоб в назидательном тоне, и чтоб с младых лет аж до самой старости. Пусть, дескать, молодежь ума-разума набирается. – Леший почесал мохнатое ухо. – А что может быть назидательного в описании младых лет? У всех одно и то же: игры да забавы, да проказы. Хотя, - тут Фрог призадумался, водя когтистым пальцем по пергаменту и вспоминая, как довелось ему недавно прочесть страницу-другую из воспоминаний Некроманта. - Вот уж этот пишет, так пишет. И суть свою он чуть не в колыбели осознал, и умен да серьезен был не по летам. – Леший коротко и пренебрежительно фыркнул, - Небось, когда мальцом бегал, да проказничал, так-то не задавался. А впрочем, если припомнить хорошенько, он и в те годы бахвалиться да командовать любил.
Фрог решительно потянулся за пером, бормоча вполголоса:
- Ну и пусть назидательности немного будет, зато всю правду расскажу! И неча ему нос задирать!
- Вставай, Фрожка! За мышами идти пора!
Лешачонок протер глаза и по пояс высунулся из дупла дуба, служившего ему спальней. Стоявший под деревом Лихо не унимался:
- Пошли уже, соня лесная! Еще с вечера уговаривались!
Фрог сердито засопел, но спорить с товарищем не стал – молча спустился на землю и побрел за приятелем по тропке, ведущей к водопаду.
С Лишеком всегда так: то бранится, то дразнится, а как бороться примутся – так еще и бока намнет. Не был бы так горазд на проказы да забавы – ни по чем бы с ним Фрог дружить не стал. Да и то сказать: нет в здешней глуши других приятелей. Оно, конечно, интересно посидеть в избушке Гредеи, старой, как сама пуща, послушать про земли чужедальние, посмотреть, как варятся зелья колдовские, диковины всякие порассматривать, но в прятки-догонялки с ведьмой не сыграешь, и поучать она любит. Сорена? Болтлива русалка, да и не годится парню с девчонкой дружбу водить, хоть с обычной, хоть с водяной.
А больше и нет в округе никого. Хорошо хоть несколько лет тому решил отец Лишека в здешние места со всею семьей перебраться, вроде как ради покою да свежего воздуха.
Сам-то Лихо, конечно, и не Лихо вовсе: род у них древний, чародейский – в таких настоящие имена лишь отцу с матерью ведомы. Вот вырастет Фрогов приятель, войдет в полную силу, тогда получит имя мирское, да позвучнее и позаковыристее, чтобы всякому ясно было: колдун перед ним могучий, из тех с кем шутить не надобно. А до той поры кличут чародеева сына детским прозвищем, и донельзя то прозвище подходящее: то набедокурит, то путника испугает, то зелье из отцовых запасов стянет. Лихо и есть!
Забравшись в пещеру, что у водопада, Фрог принялся осторожно снимать с потолка летучих мышей и ссаживать их в короб, припасенный приятелем. Атшата лешачонка знали, а потому без боязни давались в руки. Фырчали только: что, мол, за шалости посреди бела дня, когда спать надобно.
Когда не менее десяти мышат оказались в коробе, мальцы плотно закрыли его крышкой и зашагали к заводи. Оставив ношу на одном из прибрежных камней, приятели подмигнули друг другу и затеяли шумную возню: и на кулачки они бились, и в догонялки сыграли, и ножик в старый пень бросали. Да все поглядывали на камыши: не шевелятся ли. А как убедились, что русалка любопытная за ними подглядывает, так и заторопились, будто по домам. Короб же так у воды и остался.
От заводи приятели, конечно, уходить не стали: в кустах схоронились и принялись наблюдать, что-то будет.
Удалась шутка, ничего скажешь! Девчонки-то страсть любопытные. Стоило Фрогу и Лиху в зарослях скрыться, как Сорена сразу к коробу подплыла да крышку откинула. А оттуда атши во все стороны полетели, да с писком! И сама-то русалка пищала не хуже! Совсем как обычная девчонка, когда мыша либо жаба увидит. Только той и разницы, что обычная в избу кинется, да к мамке за подол спрячется, а русалка в воду кинулась и… Кто их знает, что там у русалок под водой вместо изб? Расспросить бы, да Лихо задразнит.
Ну уж и хохотали приятели, довольные проказой, да только часу не прошло, как Лишек все испортил. Ох, и любил чародеев сын хвастать, что отец его – некромант могучий! И что кланяются ему купцы да почтенные жители, а сам старейшина с ним дружбу водит да совета спрашивает. И что для работы черной – дров наколоть али воды натаскать – у них мертвяки приставлены. А сунется кто с умыслом недобрым, так Лишеков батюшка враз целый полк поднимет.
И что Фрогу отвечать? Что тятя его медведями да волками командовать может? Так что те медведи супротив полков мертвецких! И даром что Лишек не то что упыря, белку поднять иль упокоить не сможет, а туда же, пыжится! Дескать, он колдуном великим вырастет, а Фрожке до самой старости зверей гонять и тропинки в чаще чистить, чтоб путники пройти могли.
В дупло свое лешачонок вернулся смурной да задумчивый: как бы проучить сынка некромантова? Полночи не спал – каверзу сочинял, но и не зря старался. Оставалось лишь дождаться, когда Лихо снова бахвалиться начнет. Тогда-то Фрог ему и покажет, где русалки зимуют!
И ждать-то не пришлось: в тот же день Лишек лешачонка задирать стал. Слушал Фрог приятеля, слушал, да и заявил важно:
- Понапрасну ты задаешься, Лихо! Мне тятенька вот что сказывал: лешие поболее людей могут, да только силой своею не пользуются. Что человек? Десяток мертвяков за раз поднимет, да и кичится! А лешие слова заветные знают, коими за раз весь погост разупокоить можно. И словам тем меня тятенька обучил, потому что я уж взрослый. Не то что ты – скоро батюшку ростом догонишь, а все недорослем считаешься.
Разобиделся Лихо, разозлился, и ну Фрога подзуживать: дескать, врешь ты все, мохноухий! И слов ты никаких не знаешь, потому что нет их вовсе! А лешачонку только того и надобно. Дразнил Фрог приятеля, дразнил, а потом притворился, что будто бы поддался на уговоры да колкости:
- Ладно, - сказал, - как будет Мирроу на закат идти, приходи к старому кладбищу. Покажу, ужо, силу нашу.
Усомнился Лихо:
- Все ведь знают, что мертвяков поднимать нужно в самую что ни на есть глухую полночь.
Фрог лишь головой мотнул:
- Мы, лешие, силу у земли берем, у Мирроу, у воды да у ветра. Потому ваши человеческие правила нам не указ. На закате приходи, говорю.
С тем и разошлись.
На закате Фрог уж ждал приятеля у полуразрушенной стены старого кладбища, где бедняков хоронили. К встрече той лешачонок подготовился на славу: шкуру валдагорову на себя напялил, ожерелье из когтей да зубов на шею нацепил, маску из бересты соорудил такую, что впотьмах увидишь – до свету икать станешь.
Лишеку Фрог ни слова не сказал, только рукой махнул: за мной, мол, иди. Перебрались они через стену да пошли к круглой площадке у ворот, где близкие с покойными прощались. Тут лешачонок вдругорядь махнул, чтоб приятель в сторону отошел, да не мешал. Сам же посередке той площадки встал, руки раскинул, голову задрал, да как завопит! Как пойдет кружиться приплясывая! И при том околесицу всякую напевая, да изо всей силы ногами босыми топая!
И увидел тут Лишек, как на могилах земля зашевелилась, будто кто выбраться хочет, да не на одной-двух, а на всех, что вокруг площадки той были. А лешачонок не унимается, знай поет да топочет. И пентаграммы никакой нет, а значит удержать мертвяков будет нечему. Вот-вот вылезут да набросятся!
Через стену кладбищенскую Лихо птицей перелетел, только пятки сверкнули. И визжал при этом не хуже Сорены. А еще Фрог поспорил бы, что до дому Лишек бежал не останавливаясь. Захохотал лешачонок совой, захлопал – все и успокоилось. Снял он маску, стянул шкуру, отер рукавом взопревший лоб, и потопал домой довольно посвистывая: пусть Лихо только попробует теперь задаваться! Все узнают, как некромантов сынок нежити испугался!
Поутру Фрог прихватил лукошко отборных ягод да подался в самую чащу, где даже в солнечный полдень царили полумрак и прохлада. Там он уселся на траву и принялся раздавать гостинцы своим друзьям и помощникам – кротятам. Взрослые кроты – звери солидные, глупостями заниматься не станут, а вот молодые до забав и лакомств охочи, потому с радостью согласились помочь лешачонку. Да и дело-то было для них пустяковое: малость землю в нужных местах поворошить.
Раздав ягоды и поблагодарив помощников, лешачонок встал и потянулся:
- Пора бы и Лихо проведать! Как-то он там, бедный? Чай, всю ночь трясся!
Фрог отложил пергамент в сторону, захрустел нывшими с непривычки пальцами:
- Ну, Лишек, - назвал он Некроманта старым прозвищем, - ну, погоди! Нечего было врать-то! Припомнить еще, что ли, как Шико отцовский меч в колодце утопил?