Почему эта личность так привлекательна для нас, современников? Почему я считаю его невероятным человеком, хотя сам он считал себя чуть ли не посредственностью во всех отношениях?
Для нас ценны его идеи и откровения, но давайте начнем с рассказа о его жизни. Он родился в замке Монтень, купленном его отцом ради приобретения аристократического звания.
Родители окружили его изысканным и редким для того времени воспитанием и образованием: например, малыш просыпался исключительно под звуки музыки, и с ним говорили лишь на латинском, считавшимся более благородным, чем вульгарный французский... При этом мудрый отец не баловал свое дитя: напротив, отдал его на какое-то время в деревню крестьянам (которых предварительно обучил латыни для общения с его ребенком), дабы маленький Мишель познал, что такое простая непритязательная жизнь.
Замок Монтень находился (и по сей день сохранился) в департаменте Дордонь (по имени местной речки) в регионе Аквитания, той самой области на юго-западе современной Франции, которая издавна славилась свои богатством и изобилием во всех смыслах этого слова. На этой родине трубадуров, первых певцов-бардов, все насыщено культурными контактами с античностью, с востоком, с другими странами.
Философия Возрождения ярко отразилась в творчестве писателя: ведь наш писатель ставит именно человека, а не Бога (как было в средневековье) в центр своего исследования.
И если более точно, то он изучает самого себя. Он углубляется в изучение своей природы досконально, скрупулезно и вдохновенно. В этом, конечно, он следует мысли Сократа, которого обожает, как и вообще всю античность (это еще одно свойство писателей Возрождения - широко использовать античные источники). Монтень цитирует великого грека: "Познай самого себя". Для нашего француза тоже не существует более интересного, загадочного и глубокого объекта изучения, чем человек. Самый обычный, любой человек. Каждый из нас без исключения - это великая и интереснейшая тайна. Вот одна из истин, к которым приходит наш писатель. И это, собственно, любимая идея, наверное, любого гуманиста любого времени.
Что следует из этой идеи? Все, что свойственно человеку - нормально. Нам нечего стыдиться и не за что особо упрекать свою плотскую, чувственную природу, как это делалось в средневековье. И несмотря на наши пороки, слабости и недостатки, мы все же заслуживаем наибольшего внимания и представляем собой определенную ценность - и более того, чудо творения.
Особое место занимает в творчестве Монтеня критика любого фанатизма, любой "упертости", как сегодня говорят, в своем мнении.
Интересно отметить, что когда писалась книга "Опыты", повсюду проливались реки крови; соседние замки и имения, угодья разорялись врагами по вере, что врывались и безнаказанно уничтожали все на своем пути. Соседи Монтеня и большинство владельцев замков занимались укреплениями охраны и защитных сооружений, но это им не помогало. Яростных врагов это лишь подзадоривало. Монтень же, поняв сие, как пишет он в своей книге, не делал абсолютно ничего, чтобы хоть как-то защититься от вражеского вторжения, которое могло произойти ежечасно. И ни разу за все время никто не вторгся ни в его замок, ни даже в его огороды или поля.
Не потому ли еще это произошло, что "карма" нашего философа была абсолютно чиста в отношении религиозных "врагов"-гугенотов? Ведь он, в отличие от большинства современников, и не считал их своими врагами. Опережая свое время, он защищает свободу мысли и верования. Монтень всегда высказывался против смертной казни кого бы то ни было, работая всю жизнь вплоть до смерти отца в суде Бордо, а позже занимая пост мэра Бордо два раза подряд.
Своим современникам, которые уверены, что обладают единственно возможной религиозной истиной, философ противопоставляет эту древнюю мысль Сократа: "Я знаю, что ничего не знаю" . И фраза Монтеня, которая вторит Сократу, стала крылатой во Франции:
"Что именно я знаю? (Знаю ли я точно?) "
Именно так называется известнейшая коллекция философских и научно-популярных книг в современной Франции.
Кровавой бойне убежденных в своей правоте людей писатель противопоставил постоянный скептицизм своих рассуждений, слегка иронический или юмористический тон, и конечно, обилие рассказов и цитат о мудрых и свободных философах античности, которых писатель считает гораздо выше самого себя и всех своих современников. Ведь он мыслили, то есть сомневались, искали истину, и искали ее в легком, непринужденном и мирном споре, а не твердили с упорством осла, да еще и с яростью, какие-то определенные заученные догмы.
Для Монтеня добродетель не требует жертв, страданий, смерти, по крайней мере она точно не требует убийства своих ближних... Добродетель, пишет он, это вещь легкая и приятная. Это единственно верное и единственно настоящее удовольствие.
Хорошо, мы поняли, что он философ, склоняющийся скорее к античным, чем к средневековым идеалам.
Каков же был он как человек, в повседневной жизни? Необыкновенной трезвости ума, которая проявлялась в способности к адекватной самооценке. Очень редкое качество! Большинство из нас в глубине души обожают комплименты и болезненно реагируют на критику. Монтень же утверждает:
"Кто не знает самого себя, тот любит незаслуженную похвалу, но я я знаю лучше, чем кто-либо другой, и мои качества, и мои недостатки".
Он был также очень честен. Вот почему будущий писатель ненавидел свою юридическую должность в парламенте Бордо. Но он нес этот свой крест с достоинством, так как обожал своего отца, который всегда хотел, чтобы у сына была хорошая карьера. Однако Мишель знает, что не создан для того, чтобы жить в высоком обществе, сотканном из условностей и изысканных манер:
"Я ненавижу говорить то, чего не чувствую на самом деле".
" Я враждебен всему, что хоть сколько-нибудь напоминает лесть. Вот почему я кажусь высокомерным и сухим" (имеется в виду, именно в высшем обществе, с высокопоставленными особами).
Он с горечью констатирует:
"Мы все сотканы из условностей".
А его душа стремится к их отсутствию. И поэтому он с упоением зачитывается античными авторами. Как Аристипп, Сократ, Пиррон, Диоген, его любимые авторы, он признается, что "склонен держать себя немного более свободно, чем обычно, именно тогда, когда это меньше всего принято в обществе"(например, при общении с королем, придворными и другими власть имущими).
"Имея по отношению к высоким особам такую же фамильярность в речи и поведении, как у себя дома, я чувствую, насколько это граничит с невежливостью и нарушением норм".
Это значит, что он не хочет заниматься лестью и расточать искусственные комплименты, принятые в обществе того времени по отношению к статусным лицам. Несмотря на приглашение короля Генриха III ко двору, он отказался, не имея ни малейшего желания быть придворным философом.
Монтеня не прельщает двор и карьера: он совершенно убежден, что никто не имеет повода гордиться своим положением и возноситься над другими; нужно быть скромным и простым независимо от своего положения в обществе. Неоднократно в "Опытах" он говорит о том, что простые неграмотные труженики, возможно, намного мудрее дворян. Воспитание отца, отдавшего его когда-то пожить у крестьян, дало свои плоды!
Кстати, Монтень пойдет еще дальше и будет утверждать, что животные на деле во многом превосходят людей своим разумом. А это уже предвосхищение идей Просвещения, которое наступит во Франции лишь двумя столетиями позже. Когда читаешь длинную главу Монтеня о животных, то сразу вспоминается "Путешествие Гулливера" англичанина Джонатана Свифта (18 век), в котором лошадь тоже оказывается гораздо более мудрым и благородным существом, чем человек.
Аристократы, по Монтеню, являются благородными людьми лишь при условии, что не превозносятся, а стараются быть смиренными:
"Лишь смирение и послушание могут сформировать достойного человека".
Конечно, имеется виду не рабское послушание зависимого существа (Монтень против любого насилия над волей, о чем говорит и в интереснейшей главе о воспитании детей), а добровольное послушание определенному разумному началу, послушание как осознанный принцип и как самостоятельное внутреннее решение.
Вот почему для Монтеня по сути нет принципиальной разницы между королем и рабом, есть только человек, который должен всегда оставаться скромным и одновременно достойным. И поэтому нужно разговаривать одинаково и с королем, и с рабом.
Итак, льстить и угождать в речах королю - это не для него. Он стремится к свободному диалогу, между людьми, которые имеют право противоречить друг другу, только находя в оспаривании ни в коем случае не причину для ссоры, а лишь повод для взаимного интеллектуального обогащения. Это - настоящий диалог по античному образцу, который так ему дорог и который с тех давних пор так редко можно повстречать среди людей. Эти принципы Монтеня идут опять от греческих философов:
"Никакое чужое мнение не доставляет мне неприятности".
Он предпочитает не того, кто с ним всегда согласен, а того, кто ему противоречит, ведь от такого собеседника узнаешь что-то новое!
Это наивысший уровень личной способности к терпимости, разве не так?
Мы рождены, чтобы искать истину, но мы не способны обладать ею. На последнее способны только существа, которые выше человека по рангу,- считает философ.