— Я не могу поверить, Роберт, просто не могу поверить. — Стив не спеша выпустил густой клубок дыма изо рта. — Я до сих пор в состоянии шока. Весь мир как будто стал не настоящим, он плывет у меня перед глазами!
— Это тяжело, — сострадательным кивком согласился Роберт. — Только лучше уж так, Стив. Через неделю ты бы совершил самую большую ошибку в своей жизни.
— Он — старик! А Грете, как и мне, всего лишь двадцать пять. У нас была вся жизнь впереди. Но он старик! Старый, больной, уродливый, с огромными бородавками на лице.
— Ты забыл дополнить, что он богатый, — добавил тихо Роберт.
— Думаешь, только в этом и дело?
— Не будь так наивен, приятель, ну конечно же в этом. Твоя Грета всегда любила роскошь, а насколько мне известно, ты не мог исполнить все её требования и вздорные желания.
Стив сидел в кресле практически не двигаясь, лишь рука с cигаpeтoй то и дело неспокойно подносилась ко рту.
— Я даже близко представить не мог, что за несколько дней до свадьбы, когда уже все гости готовы широко отпраздновать сие событие, она вдруг бросит меня без всяких вразумительных объяснений! И это после пяти долгих лет отношений! Причем счастливых лет. И ради кого? Ради богатого, еле дышащего старика? Разве я был настолько плох? У меня в помине нет миллионных состояний, и вряд-ли когда нибудь будут, но ведь я любил её всем сердцем, и она меня любила! Я всегда это знал и чувствовал. Прости, Роб, я разнылся не на шутку. Да, налей мне. Больше, больше, дружок. — Стив отхлебнул глоток бледно-красной жидкости из стакана и засмотрелся в широко распахнутое окно. — Знаешь, Роберт, все, все, — сказал он с нажимом, — мои представления о любви, о преданности и о семейных ценностях пошатнулись. Что это получается, нет на самом деле никакой любви?..
— Такова жизнь, Стив. Я настоятельно рекомендую отведать бар, тебе и мне стоит развеяться.
Спустя три года, когда жизнь опутала Стива совершенно другими переживаниями, проблемами и заботами, и мысли о Грете немного потускнели, в дверь нежданно постучались. Это был прекрасный июльский денёк, тёплый и свежий, а стук — робкий, стеснительный, едва слышный. Стив открыл дверь и застыл в немом удивлении — напротив него на пороге, сверкая белоснежной улыбкой, стояла Грета.
— Ну здравствуй, Стив, — поздоровалась она.
— Грета... — сказал он растерянно. — Что ты здесь забыла? — От внезапного волнения лоб Стива покрылся каплями пота.
— Не ждал меня, милый? Я пришла сказать, что мой муж умер. Теперь я — единственная законная наследница всего его имущества. Я тебя люблю, Стив, и всегда любила. Поэтому я здесь. Нет, не закрывай дверь, просто выслушай меня! Я пошла на отчаянный шаг, но это все только ради тебя и нашего общего блага. Я устала смотреть на твои напрасные и бесконечные попытки накопить хотя бы на собственное крошечное жилье. Теперь у нас несколько квартир, пентхаус и четыре загородных дома. Стив, теперь мы можем жить вместе, не зная нищеты и бедности! Ты согласен, Стив? Ты ведь всё ещё меня любишь?