К сожалению, широкой публике не известно наличие в Золотой Орде ученых и исламских богословов, некоторые труды которых дошли до наших дней. Слово "Орда" употребляется нашими современниками в быту как синоним дикости. Важная роль в опровержении данного стереотипа и изучении вопроса развития науки и богословия в Улус Джучи принадлежит сотрудникам Института истории им. Ш.Марджани,Казанского (Приволжского) федерального университета, кандидату юридических наук Р.Ю. Почекаеву.
Махмуд бин ‘Али ал-Булгари «Нахдж ал-Фарадис» («Путь в рай»)
«Нахдж ал-Фарадис» («Путь в рай») – труд объемом 444 страницы, написанный Махмудом бин ‘Али ал-Булгари в ХIV веке (1358 г.), представляет собой эпическое произведение богословско-дидактического характера. Первые сведения о «Нахдж ал-Фарадис» дал историк Шихабетдин Марджани. При перечислении древних татарских литературных памятников он включает в их число и «Нахдж ал-Фарадис». Список является одним из небольшого количества известных источников, по которому представляется возможность изучить литературный язык и орфографию эпохи Золотой Орды и соотношение их с современным живым языком и орфографией современного татарского языка. В то же время по этому произведению можно судить об особенностях функционирования ислама и степени развития духовной культуры в Золотой Орде.
Действительно, произведение Махмуда ал-Булгари «Нахдж ал-Фарадис» оказалось в числе памятников письменности, представляющих историческое звено между письменно-литературным языком Поволжья, который подавляющим большинством исследователей характеризуется как общетюркская письменная традиция, и периодом зарождения регионального старотатарского языка. В книге «Нахдж ал-Фарадис» зафиксирован богатый библиографический материал – труды мусульманских богословов, использованные автором Махмудом ал-Булгари в своем произведении. Многие из упомянутых в тексте сочинений имеются в книгохранилищах г. Казани. Как наследие средневековой литературы книга «Нахдж ал-Фарадис» Махмуда ал-Булгари играет важную роль в изучении истории языка, общественной мысли средневекового Поволжья, помогая раскрыть духовное развитие народов Волго-Уральского региона. Центр исследований Золотой Орды и татарских ханств Института истории им. Ш. Марджани АН РТ готовит к печати академическое издание перевода «Нахдж ал-Фарадис» Махмуда ал-Булгари на русский язык.
Абу Бакр Каландар Руми. КАЛАНДАР-НАМЕ
Абу Бакр Каландар Руми (Аксарайи) аль-Умми – персоязычный суфий и поэт, представитель малоизвестной ветви анатолийских каландаров, основатель суфийского ордена ‘Ушшакийан. Даты его появления на свет и смерти, а также сведения о его биографии неизвестны. Поэтому, говоря о жизненном пути этого деятеля, следует руководствоваться в первую очередь сведениями, указанными им самим в своем единственном сохранившемся произведении – «Каландар-наме».
Известно, что он родился в городе Аксарай (Малая Азия, совр. Турция) во второй половине XIII века, однако значительную часть жизни (по меньшей мере между 1320/1321 и 1340/1341 гг.) прожил в городе Крым (совр. Старый Крым), в котором располагалась резиденция золотоордынских эмиров Крымского улуса. Анализ некоторых фрагментов его произведения, в которых он приводит сведения по географии или косвенно упоминает о своих встречах с некоторыми суфийскими шейхами, позволяет предположить, что в молодости он какое-то время жил в Конье, путешествовал по Малой Азии и Сирии, вероятно, посетил такие города, как Кайсери, Синоп, Токат, Дамаск и Алеппо, совершил паломничество в Мекку и Медину.
Абу Бакр ничего не говорит о своем происхождении и этнической принадлежности, однако можно предположить, что он был выходцем из персоязычной городской прослойки Малой Азии, пополнявшейся тысячами переселенцев из Хорасана и Азербайджана, бежавшими в земли тюрков-сельджуков от монгольского нашествия. В его произведении встречаются некоторые архаичные слова и диалектизмы, присущие диалектам северо-западного Ирана (традиционно объединявшихся под общим названием «фахлавийат»). Неслучайными также могут быть и его периодические отсылки к курдам («По происхождению ты курд, не строй из себя араба…»).
Тем не менее, он владел также и тюркским языком в его огузском и кыпчакском наречиях. Своим наставником он называл некоего шейха Баха` ад-дина ‘Умара Зилави, который родился в анатолийском городе Зела (совр. Зиле, Турция) и жил в Токате. Имя этого шейха, как и имя самого Абу Бакра Каландара и многих других упомянутых им в поэме шейхов, отсутствует в известных нам источниках и суфийской агиографической литературе (манакиб). Об образовании Абу Бакра Каландара также ничего неизвестно. Судя по всему, он прошел обучение в медресе, изучал шариатские науки, а также имел некоторый объем знаний в области философии и медицины, не входивших в стандартную программу обучения средневековых медресе, хотя зачастую приводимые им сведения весьма эклектичны и даже сумбурны. Он практически не обращается к терминам фикха и калама (в отличие, от его великого предшественника Джалал ад-дина Руми), но зато в его стихах часто фигурируют примеры из астрологии, тесно связанной с ней геомантии и, в меньшей степени, медицины, которые имели в тогдашнем мусульманском обществе не вполне однозначный статус. Вместе с тем, он неоднократно подчеркивал, что был необразованным и даже неграмотным человеком, не имевшим систематического образования, о чем красноречиво свидетельствует выбранное им прозвание (лакаб) – Умми (араб. «неграмотный»), несомненно, позаимствованное им у самого пророка Мухаммада и подразумевавшее некое подобие ему. Абу Бакр
Каландар говорит об особых мистических источниках полученного им знания и божественном происхождении написанных им поэтических строк, подлинное авторство над которыми он приписывал Любви (‘ишк).
Говоря о социокультурной среде, в которой формировался Абу Бакр Каландар, и в которой вызревали его мистические идеи, следует сказать, что он жил в пограничное для всего мусульманского мира время и находился на самой периферии этого пространства, что не могло не сказаться на его взглядах. В этот период, начавшийся после монгольских завоеваний, которые привели к глубокому политическому кризису на большей части мусульманского Востока и во многом изменили парадигму развития мусульманского общества, происходило становление новых идей, течений и направлений, что было особенно заметно в Малой Азии и сопредельных с ней регионах Сирии и северо-западного Ирана. Приметой этой переходной эпохи был эклектизм, проявлявшийся практически во всем. Одним из проявлений этого процесса было развитие и распространение так называемого гетеродоксного суфизма, то есть тех суфийских групп, которые, по крайней мере, внешне бросали вызов некоторым положениям шариата и общепринятым нормам морали. Именно в этот период в Малой Азии появились и вели активную деятельность движения странствующих аскетов – каландаров, абдалов и муваллахов. Эти движения оказали влияние на жизнь определенной части городских торгово-ремесленных слоев и произвели серьезный переворот в сознании людей. Встреча респектабельного мусульманского богослова Джалал ад-дина Руми с
Каландаром Шамс ад-дином Табризи породила феномен величайшего персоязычного суфийского поэта, подарившего миру поэму «Маснави-йима’нави» («Поэма о сокрытом смысле»). Абу Бакр
Каландар, безусловно, принадлежал к этой же самой среде и чаще всего апеллировал к авторитету
той категории мистиков, которые возводили себя к традиции Байазида Бистами или «школе опьянения» (араб. сукр), а также хорасанскому мистическому движению Маламатиййа, практиковали экстатические состояния и еретические высказывания.
В «Каландар-наме» фигурируют все три основные направления гетеродоксного суфизма: каландары, муваллахи, абдалы, а также близкие к ним хайдари (последователи Кутб ад-дина Хайдара) и представители ордена Рифа’иййа, которых он не отделял друг от друга, так что сложно
установить, к какой из ветвей гетеродоксного суфизма он себя относил. Поскольку семантика слова «каландар» была неопределенной на всех этапах его существования, невозможно достоверно утверждать, что Абу Бакр Каландар возводил свою преемственность именно к одной из групп
каландаров, потому что это прозвание поэта могло указывать лишь на приверженность определенным практикам, таким как скитальчество, крайняя аскеза, безбрачие или юродство. На данный момент можно лишь утверждать, что влияние гетеродоксного суфизма на Абу Бакра Каландара было весьма значительным.
Следует особо остановиться на связи Абу Бакра Каландара с Джалал ад-дином Руми и восходящим к нему орденом Мавлавиййа. В своем произведении он пишет о том, что прибыл в Конью и удостоился «взора благосклонности» сына Руми и основателя ордена – Султана-Велада. Абу
Бакра Каландара, который, несомненно, был хорошо знаком с главным произведением Джалал ад-дина Руми и восторгается им на страницах «Каландар-наме», можно считать продолжателем и эпигоном заложенной его предшественником поэтической традиции. Произведение «Каландарнаме», написанное тем же стихотворным размером «маснави», во многом повторяет его по форме и перекликается с ним по содержанию, имея немало скрытых и явных цитат из этой поэмы. Вместе с тем, разумеется, «Каландар-наме» уступает «Маснави», как в изяществе и легкости стиля,
виртуозности владения поэтическим словом, так и в содержательном плане, и на это были свои причины. Абу Бакр Каландар не обладал той эрудицией и интеллектуальным багажом, которыми располагал Руми. Если продолжать сравнивать этих двух поэтов, то следует заметить, что Абу Бакр Каландар все же существенно дальше отстоял от мусульманской учености и интеллектуального суфизма, будучи ближе к народному (или даже деревенскому) суфизму в той его форме, в которой он бытовал на просторах Анатолии в XIV–XVI вв., вылившись со временем в богатое устное и письменное наследие алевийско-бекташийской традиции на турецком языке.
Абу Бакр Каландар также был связан с религиозным братством Ахилик, которое возникло в Малой Азии в XIII веке и объединяло торгово-ремесленные круги городов. В основе идеологии этого братства лежали идеи мусульманских воинских союзов-футувватов, существовавших в эпоху Аббасидского халифата в Хорасане. Члены братства играли важную роль в общественнополитической жизни сельджукских государств Анатолии. Будучи изначально ортодоксальным суннитским братством, под влиянием гетеродоксных суфиев оно так же эволюционировало в направлении народного суфизма с присущими ему элементами религиозного синкретизма, а также значительной примесью шиитских или батинитских идей, а в последствии слилось с орденом Бекташи, хотя принципы его организации сохранялись традиционными турецкимиторговоремесленными ассоциациями (эснаф) вплоть до провозглашения Турецкой республики.
Необходимо сказать несколько слов об исмаилитском влиянии, которое отчетливо прослеживалось почти во всех течениях гетеродоксного суфизма и было обусловлено последовавшим вслед за монгольскими завоеваниями упадком исмаилизма, который стал постепенно терять влияние в
интеллектуальных кругах и все больше тяготел к народной среде, сочетаясь с различными формами народного суфизма. Влияние исмаилитских идей на Абу Бакра Каландара проявлялось в первую очередь в изложенных им космологических концепциях (восходящих к доктрине мусульманских перипатетиков и Птолемеевой картине мира), а также в активном обращении к буквенному и числовому символизму, который чуть позже получит наиболее последовательное развитие в идеях Фадлаллаха Астарабади, основателя хуруфизма.
Ученый из Сарая – Мавляна Зада ас-Сараи (754/1353–791/1389) – в биографическом словаре ал-Макризи Таки ад-дина (766/1365–845/1441) «Китаб ал-мукаффа ал-кабир» (Большая рифмованная книга)
В статье представлены не вошедшие в «Сборник материалов по истории Золотой Орды (извлечения из сочинений арабских)»
В.Г. Тизенгаузена материалы из работ историков, занимавшихся описательной биографией, хотя их труды содержат весьма ценные сведения по истории Золотой Орды.
Научная новизна состоит в том, что в данной статье приводится один параграф из биографического словаря ал-Макризи Таки ад-дина, в котором в статье под № 421 даны сведения об ученом из Сарая – Мавляна Зада ас-Сараи, дается ее перевод и приводятся комментарии к ней, ссылаясь на более чем десять средневековых арабских источников. Мавляна Зада ас-Сараи, после получения базового образования у себя на родине, объездил многие восточные страны в поисках знаний и, получив высокое признание, обосновался в Каире в качестве преподавателя шариатских наук.
Несмотря на то, что его жизнь прервалась в раннем возрасте (36 лет), он оставил глубокий след в науке. Его сын Мухиббу ад-дин (Каир, 791/1389 – Мекка, пятница 3- го Зу ал-хиджы 859/13 ноября 1455) также стал великим ученым, имамом самого султана ал-Ашрафа Барсбая и ряда других султанов после него. Нисба ас-Сараи звучала на устах улемов востока как символ учёности и высокого нрава. Как результат исследования, следует сказать, что изучение жизни Мавляна Зада ас-Сараи (754/1353 – 791/1389) и ряда переселенцев из Дешти Кыпчака в Египет поможет исследователям в более глубоком и детальном изучении истории Золотой Орды.
В предыдущей статье [6, с. 199] упомянули о том, что в объёмном труде
В.Г. Тизенгаузена «Сборник материалов по истории Золотой Орды (извлечения из сочинений арабских)» [17] мы практически не встречаем материалы из работ историков, занимавшихся описательной биографией, хотя их труды содержат весьма ценные сведения по истории Золотой Орды. В связи с этим, в данной статье мы приводим один параграф из биографического словаря алМакризи Таки ад-дина (ум. 845/1441) «Китаб ал-мукаффа ал-кабир» ( ىّ كتاب المقف الكبير/ (Большая рифмованная книга/, посвящённый выдающемуся учёному из Сарая – Мавляна Зада ас-Сараи.
После получения базового образования у себя на родине, он объездил
многие восточные страны в поисках знаний и, получив высокое признание, обосновался в Каире в качестве преподавателя шариатских наук.
Несмотря на то, что его жизнь прервалась в раннем возрасте (36 лет), он оставил глубокий след в науке. Затем его сын Мухиббу ад-дин (Каир, 791/1389 – Мекка, пятница 3-го Зу ал-хиджы 859/13 ноября 1455) также стал великим ученым, имамом самого султана ал-Ашрафа Барсбая и ряда других султанов после него [8, Т. 16, с. 153]. Нисба ас-Сараи звучала на устах улемов востока как символ учености и высокого нрава. [A] Краткое описание биографического словаря ал-Макризи Таки аддина (766/1365 – 845/1441) «Китаб ал-мукаффа ал-кабир фи тараджум ахли Большая) /كتاب المقف و الواردين اليھا ّى الكبير في تراجم أھل مصر ) «илайха варидина-ал ва миср рифмованная книга о биографии жителей Египта и тех, кто прибыл в него/.
Труд ал-Макризи «Китаб ал-мукаффа ал-кабир» (الكبير ىّ Большая) /كتاب المقف рифмованная книга/ представляет собой биографический словарь выдающихся личностей, жизнь которых так или иначе была связана с Египтом. Так как работа не сохранилась в полном объёме и дошла до нас без предисловия, мы не можем знать о мотивах, побудивших автора к работе, его целях и задачах, методологии и источниковой базе словаря. «Китаб ал-мукаффа ал-кабир» дошел до нас в пяти частях: одна часть хранится в национальной библиотеке Парижа (№ 2144), три – в университетской библиотеке Лейдена (№ 1366) [11, Т. 1, с. 7], и одна – в библиотеке Сулеймания в фонде Барту паша (№ 496) в Стамбуле [4, с. 125].
ПЕРВАЯ МАТЕМАТИЧЕСКАЯ КНИГА В ЗОЛОТООРДЫНСКОМ ГОСУДАРСТВЕ – ШЕДЕВР В ВЫЧИСЛИТЕЛЬНОЙ МАТЕМАТИКЕ («АТ-ТУХФЕ ФИ ‘ИЛМ АЛ-ХИСАБ»)
Существование научных знаний и научной деятельности, богословия в Золотой Орде является фактом, мало известным широкой публике. В настоящее время осуществляется изучение и перевод литературных и научных трудов авторов Улуса Джучи разной этнической принадлежности, но, в основном, представителей ислама. Так В Болгарской исламской академии презентовали перевод сочинения XIV века «Нахдж ал-Фарадис», или «Путь в рай».
