Есть шанс понять, зачем Константин Сомов лица портретов в своей графике выполнял натуралистически, а остальное – «бестелесностью контуров» (https://www.83147.ru/article/3980).
Слово «бестелесность», применённое в близком соседстве со словом «модерн», навело на мысль обратиться к Александрову, подробно рассмотревшему модерн:
«Временной отрезок от становления до выхода из моды модерна относится к концу цикла Нового времени, следовательно, в формационном смысле это – стиль, имевший место в конце рационалистического менталитета. Нового времени» (http://alexnn.trinitas.pro/files/2011/12/Stil-modern-ar-nuvo-4.pdf).
Знакомая мука от скуки рационализма к концу XIX века естественно приводит к идеалу ницшеанства.
«На первом месте здесь стоит свобода, воли человека, отталкивающая любые формы общественного диктата» (Там же).
При рационализме всё рисовали натуроподобно. – Как против этого бунтовать? – Очень просто: половину рисовать натуроподобно, половину – нет.
Но я-то считаю, что радикальный (не меньше) «бунт против» имеет под собой мотив – подсознательный идеал, позитив – метафизическое принципиально недостижимое иномирие, радость от которого – в способности творца дать иномирия образ. – Вот в этих портретах натурность с бестелесностью, столкнувшись в нашей (подготовленной) душе, как раз и даёт образ этого иномирия. – Чему Сомов бы очень удивился, если б ему сказали. Оно и естественно – в подсознании ж идеал. Более того, как-то не принято в России договаривать о ницшеанстве до конца – до подсознательного иномирия.
Вот если спросить всезнающий интернет: «Константин Сомов иномирие», - то единственное, что выдаёт Гугл (не Яндекс) – сайт https://www.tg-m.ru/articles/%E2%84%962-2013-39/simvolizm-v-rossii «Символизм в России» Аллы Гусаровой (я шрифтом выделил это слово):
«Во многом под воздействием В. Васнецова сложилось творчество Михаила Нестерова (1862-1942). Вслед за Александром Ивановым он мечтал написать явление Христа народу. Но несколько работ с образом Христа оказались не столь глубокими, как этого хотелось бы автору. Повлияли на творчество Нестерова также европейские мастера, художники раннего Возрождения, прерафаэлиты, французские мастера второй половины XIX века - символист П. Пюви де Шаванн и представитель натуральной школы живописи Ж. Бастьен-Лепаж. Однако главным в возникновении его символизма был личный мистический опыт, связанный с ранней смертью любимой молодой жены. Самая художественно совершенная и глубокая в его творчестве картина «Видение отроку Варфоломею» (1889-1890) органически соединяла лирический образ русской земли с образом иной, высшей реальности и открывала мистические свойства отечественной природы. «Иномирие» особенно ощутимо в картине «Дмитрий-царевич убиенный». В своих полотнах, изображающих пустынников, странников, монахов, отшельников на фоне пейзажа, ставшего символом национальной красоты, Нестеров создал образ России, страны Святых чудес, где человек и природа проникнуты единым молитвенным созерцанием. «...на земли мир в человецех благоволение». В картинах и церковных росписях художник мечтал сказать русскому народу «заветное слово о нем самом». Одна из его программных работ называется «На Руси (Душа народа)» (1914-1916).
На свой, национальный, лад Нестеров воплощал одну из сокровенных тем символизма - поиски «земли обетованной». Это основной объект живописи Пюви де Шаванна: счастливое человечество среди умиротворенной природы. Во имя одухотворения природы и человека Нестеров преображал действительность, делал ее бесплотной, прибегая к разбеленным, словно затуманенным краскам, упрощая и утончая, ритмизируя формы и линии, используя говорящие сопоставления или контрасты. Любимый прием - изображение хрупких молодых деревьев, вносящее ноты трогательности, чистоты, задушевности».
Гусарова-то «иномирие» применила верно для символизма. Но. Символизм свой идеал не считает принципиально достижимым, не как ницшеанство. Когда-то, немыслимо далеко, в сверхбудущем, но принципиально достижимым. Как и христианство.
Ницшеанство же устало не только от рационализма, но и от христианства. И против него столь же рьяно направлено, как и против мещан, обыденности и рациональности.
Гусарова права, вспоминая Пюви де Шаванна.
Принципиальная достижимость тут аж кричит.
А сравните (тут) с картиной Нестерова и моими словами: «Вечно Россия была страдательная: от степняков, от татаро-монголов, от крепостничества…
Через эту Вечность не есть ли и упомянутый Нестеров кем-то из ницшеанцев, как бы он тему святости ни эксплуатировал?».
Надо для честности показать картину, на которую ссылается Гусарова.
Но она не отличается от оспоренной. Да и тут многократно доказано ницшеанство Нестерова.
Гусарова натягивает символизм на него (из-за темы). Но то, что видят глаза на картине, не есть же то, во имя чего она создана. Иначе не было б общения подсознаний автора и восприемников.
Верно Гусарова сказала и о влиянии Васнецов. Так зато Васнецов-то и есть ницшеанец (см. тут).
С другой стороны (см. тут) ницшеанство Сомова доказано.
25 июня 2020 г.