Часть 1
Унизительный побег из Инсбрука, а главное, катастрофа под Мецем, подкосили императора. Он пережил самый настоящий нервный срыв.
Конечно, не в первый раз его грандиозные планы по установлению мирового господства рушились, как карточный домик - но последний удар был самым жестоким, вдобавок, император был слишком болен, чтобы пережить случившееся спокойно.
"Подагра уже поразила все его тело, все нервы и суставы, даже шею, что является симптомом конца...Он задыхается и не может говорить...не может двигаться, не вскрикивая от боли. Болезнь совершенно изменила его характер, он больше не дружелюбен и обаятелен, каким был раньше. Сейчас он погружен в глубокую меланхолию. Часами он сидит, окунувшись в свои мысли, а потом вдруг начинает плакать как ребенок..."
Война с французами все еще продолжалась, и состояние, в котором пребывал главнокомандующий, грозило обернуться катастрофой для Габсбургов. Весь государственный аппарат годами был заточен на то, что регенты и вице-короли решают рутинные задачи, а ниточки для принятия ключевых решений сходятся в одних руках. Руках, которые сейчас выпустили скипетр.
" Его величество все так же не желает обсуждать дела государства, не подписывает документы и ни с кем не говорит. Он интересуется только своими часами, которые он пытается собрать, чтобы они шли в унисон... У него их много и они его единственная забота. Ночами он не может спать, и посылает за слугами, заставляя их зажечь свечи и помогать ему разбирать часы, а потом собирать их снова..."
Заботу о брате и управление государственной машиной взяла на себя регентша Нидерландов - Мария Венгерская.
Мария Венгерская - вражда "королевы глупости" с французским королем
Но тут Карлу опять повезло. В соседней Англии произошли кардинальные перемены - хилый отпрыск Генриха 8 умер, не прославив себя ничем выдающимся. И на престол взошла кузина - Мария Тюдор, дочь Екатерины Арагонской. В сложные для принцессы времена император один не отвернулся от нее, и поддерживал - если не делом, то хотя бы словом. Мария была ему благодарна.
Коронованный интриган от грандиозных новостей об успехах кузины встрепенулся, как старая кляча при звуке полковой трубы. Он все так же игнорировал государственные дела, но теперь ночами не собирал-разбирал часики, а строчил английской старой деве задушевные письма. Его целью было подчинить себе волю Марии Тюдор - и в целом, считается, что императору это удалось.
Первой жертвой императорской активности, как всегда, стал его испанский сын Филипп. Филя уже давно с содроганием ждал курьеров из Брюсселя: отцовская депрессия его не радовала, но ее окончание обрадовало еще меньше - в качестве решения всех своих проблем отец предложил ему жениться на перезрелой Марии Тюдор. ЗА ЧТО МНЕ ЭТО? - наверняка возопил Филипп.
Тем временем жизнь в Брюсселе возвращалась в нормальное русло. Император показывался на публике и даже приезжал на фронт. Но все же Карл все чаще чувствовал отвращение к работе - он выгорел, как человек и как правитель, и ничего нельзя было с этим поделать.
В эти черные дни нашелся человек, скрашивающий императору меланхолию - его молодой воспитанник Вильгельм Оранский (Вильгельм Молчаливый).
Вильгельм Оранский - безусловно выдающаяся личность мировой истории. С каким знаком оценивать его деятельность - наверное, зависит от убеждений читателя, но что интересно, практически во всех биографиях подчеркивается близость юного Вильгельма к императору. Авторы "черной испанской легенды" обычно трактуют это так - вот император своего сынка-фанатика Филиппа 2 насквозь видел и не любил его. А любил/няшил/тетешкал... да кого угодно! Дочь Маргариту, племянников, незаконного сына дона Хуана... ну и на первом месте в этом списке всегда идет Вильгельм Оранский.
С юным пажом император любил поболтать о том, о сем, сыграть в шахматы - в-общем, заняться тем, что считается "отцовским воспитанием". Разумеется, Филипп всего этого был лишен и кусал локти, испытывая ревность и ненависть ко всем, кто его отцу был симпатичен и похищал его внимание.
В 18 лет Вильгельм Оранский стал капитаном кавалерии, а в 22 дорос уже до командующего армии.
В 1555 году умерла мать императора Хуана Безумная. Она почти 50 лет провела в заточении в замке Тордесильяс, но формально все это время оставалась законной королевой. Ее смерть развязала императору руки - теперь он мог отречься от своих многочисленных корон, и отправиться на покой, как уже давно планировал.
Осенью в Брюсселе прошла удивительная церемония.
Император, всегда тонко чувствующий настроение толпы и умевший организовать душещипательное зрелище, приехал во дворец на обычном муле и в простой черной одежде, без всяких знаков отличия и власти. Он передвигался с трудом, и чтобы добраться до трона, опирался на руку своего любимца Вильгельма Оранского.
В присутствии представителелей различных сословий властитель Нидерландов отрекся от своего скипетра в пользу сына Филиппа. Речь императора пришлось прерывать несколько раз - и сам докладчик не мог удержать слез, и все присутствующие рыдали, не таясь.
И было отчего... Карл 5 не просто объявил, что уходит...он попросил прощения!
"Я должен признаться, что часто совершал ошибки - в юности по причине неопытности, в зрелые годы - из-за гордыни и других человеческих слабостей. Но хочу сказать вам, что никогда намеренно не творил несправедливости и не поручал этого другим. И если такие деяния так или иначе могут быть мне приписаны, уверяю вас, что это произошло по моему неведению либо против моих первоначальных намерений. Поэтому прошу всех присутствующих, кого я мог таким образом обидеть, и всех кого нет сегодня рядом - прошу вас всех простить меня..."
Патетическая речь... и думаю, во многом искренная, но все же в Карле пропал актер, и ролью "короля Лира" он наслаждался по полной.
Доктор Зельд, вице-канцлер империи, был тогда в Брюсселе. Однажды вечером они с императором заговорились допоздна. Карл позвонил в звонок, но никто из слуг не пришел. Тогда он сам достал свечу и вышел посветить Зельду дорогу, сказав: "Видите, Зельд, когда-то я был окружен воинами и охраной, а теперь меня бросили все, даже собственные слуги. Так что я, которому Вы так долго и верно служили, хочу услужить Вам в ответ."
Одним из представителей знати, на кого в теории Филипп должен был опираться, оказался Вильгельм Оранский. Филипп действительно назначает отцовского фаворита штадтгальтером Голландии и Зеландии, и вводит в государственный совет. Но... ни для кого не было секретом, что эти двое не выносили друг друга. И ненависть началась много раньше, чем Филипп стал притеснять свободы, а Вильгельм возглавил Нидерландскую революцию.
Не последнюю роль в последующих событиях кстати сыграл второй брак Вильгельма... а женился заклятый враг испанского короля на Анне, единственной дочери и наследнице Морица Саксонского. Да, того самого Морица.
Остается самый интересный вопрос - как там Карл, попал на раскаленную сковородку или нет?
Еще во время болезни, император наделил своего брата Фердинанда всей полнотой полномочий для действий в империи. Но когда пришло время заключать Аугсбургский мир, дарующий определенную свободу вероисповедания в Германии, император отказался ставить под документом свою подпись - дескать совесть ему не позволяет. Мир подписал Фердинанд.
В испанском монастыре Юсте, где он проживал "на пенсии", Карл, уже не рассчитывающий на Страшном суде на оправдательный приговор, старался хоть немножко подстелить соломки - занимался самобичеваниям и другими странными делишками, вроде репетиции собственных похорон. Если не ошибаюсь, все это время он формально считался отлученным от церкви, так как новый Папа - Павел 4 люто ненавидел императора и считал самым главным еретиком и покровителем еретиков. Но Карлу всегда было наплевать на каких-то там Пап, и он не особо расстраивался по этому поводу.
Спустя несколько лет после его кончины, некому испанскому монаху было видение - что император отбыл свой срок в Чистилище, и переместился в Рай.
Но со смертью императора связана и другая легенда - дескать в тот самый день в Юсте прилетела странная черная птица, уселась на дереве и залаяла по-собачьи. То же существо видели спустя три недели - когда умерла сестра императора Мария Венгерская. Гавкающая птица как бы намекает, что душа императора все-таки отправилась в более мрачное место, далекое от Рая.
Так что судите сами.